24 июня. Утро облачное. С пяти часов варят суп. К семи часам управляемся с ним, быстрые сборы, вьючка — и в путь!
Сегодня еду на молодом верблюде. Печет солнце. Широкая сухая долина. Направо в дымке сероватой гаммой в скалистых вершинках — Алайский хребет. Налево белыми призраками стоят громады Заалайского. Прямо перед нами — массив пика Ленина. Размашисто и мерно покачивается верблюд. Нападает дрема. Мертвая тишина иногда нарушается резким жалобным криком верблюда. Солнце клонится к западу. Очень надоело качаться. За бродом кормежка лошадей. Сполз с верблюда — на ногах стоять трудно, словно чужие стали. Дальше с удовольствием пошел пешком.
Опять встреча с подозрительным всадником у кишлака. Долгие поиски пастбища и воды. Лагерь разбили за широким каньоном охристой речки на чудесной зеленой поляне. Меркнет нежно–розовый пик Ленина. Лишь одно облако долго лежит на его фирнах, но вот и оно расплылось.
Сегодня дежурю третьим — с двух до четырех часов утра. Тепло. Чудесная ночь. Хожу и как привороженный смотрю на небо. Кончилось тем, что потерял наган. На рассвете нашел его с помощью Даниила Ивановича.
25 июня. Сегодня у меня новый вид транспорта — еду на вьючной лошади без седла и стремян. Уздечка импровизированная. В довершение из–за стертой холки сижу на крупе. Ничего, даже удобно.
Дудин с двумя красноармейцами поехал в Дараут–курган договариваться насчет верблюдов и прочего, сказав, что к вечеру догонит нас на повороте к Терс–агару или в колхозе, куда ориентировочно мы должны прибыть к этому времени.
К 4.30 доехали лишь до мазара и остановились. Лошади и верблюды устали. Кругом трава, чистый ручей — для ночлега лучшего места желать нельзя. За Дудиным решили послать одного из караванщиков; но они категорически отказались. Рассудив, что Дудин сам догадается и найдет нас, успокоились.
Подзаправившись недоваренным супом, распределили дежурства. Расчет на возвращение Дудина с приближением вечера сильно уменьшился. Приходилось располагать лишь наличным составом. Решили: я один с вечера буду дежурить полтора часа, затем по парам по два с половиной часа.
Я вышел на горку — кругозор хороший. Сегодня нужно быть особо внимательным и осторожным ввиду теплившейся надежды на появление Дудина. Резко стемнело. Ползет туча. Блеснуло: гром, еще и еще. Ветер рвет по долине, едва устоишь. Ослепительно полыхнула молния, затем черный мрак и раскат. Пошел дождь. Почти ощупью спускаюсь к палаткам. Сажусь на корточки около нашей палатки. Снизу еще еле–еле видны ближние предметы: вещи, два–три силуэта лошадей. Стараюсь успеть всмотреться во время вспышек молний. А дождь все льет и льет. Со шляпы побежало за шиворот. Ноги до колен насквозь промокли. Хорошо хоть полушубок защищает. Понемногу светлеет. Дождь кончился как раз к половине двенадцатого. Повезло Даниилу Ивановичу! С наслаждением скидываю мокрую одежду и лезу в мешок.
26 июня. В восемь часов уже вышли, предварительно осмотрев мазар. Он интересной архитектуры, глинобитный, с волосом и сухой травой. Внутри могила. Масса молитвенников, каких–то восточных письмен. На стене иероглифические рисунки — очень хороши. Видимо, до нашего прихода здесь молились; пахло чем–то вроде ладана. Остались и свежие тряпочки па многочисленных рогах кийков и архаров. Фотографировали со всех сторон.
Высота 2700. Спустились почти на километр от Бордобы. Караванщик, показавшийся сзади верхом на верблюде, крикнул, что надо сворачивать. Внизу я с радостью отдал свою клячу Позыр–хану.
Начался легкий подъем по долине реки. Встречный охотник сказал, что видел наших на расстоянии одного камня (около пяти километров). Однако самого Дудина встретили почти сразу: он выехал к нам навстречу. Слегка ругнул нас (самый пыл прошел). Ругали они нас ночью во время грозы, промочившей их до нитки и при неудавшихся попытках перейти через взбухнувшую речку. Пошли к месту их ночлега, захватив предварительно съестного: они со вчерашнего дня не ели. Речка действительно бурная, хотя сейчас уже небольшая. Переехали вдвоем на лошади.
Под языком ледника Федченко был разбит лагерь.
Рисунок сделан Е. Абалаковым из лагеря «2900»
Опять брод. На этот раз моя лошаденка чуть не свалилась в воде; я едва успел выпрыгнуть на берег. В хорошем темпе вполне успеваю за лошадьми и так разогнался, что чуть не пробежал свой лагерь.
Караван стал довольно рано, расположившись в стороне от дороги среди холмов. Кругом открываются хорошие вершинки. Пришла блестящая идея: а почему бы не сходить вон на ту, снегом запорошенную вершинку? Завтра все равно в Алтын–мазаре. Решено! Докладываем Михаилу Васильевичу — ему не совсем «по шерсти», но мы уговорили, обещав завтра к четырем часам пройти в Алтын–мазар. Быстрые сборы. На ходу пообедали. Двинулись размеренным шагом.
Высота лагеря 3100. Прикинули — вершинка более 4500 метров не должна быть. До вечера еще часа два.
«Травянистый ледник» буграми уходит вверх. Вдали на горе появились, три всадника. Подозрительно. Но тут же за ними показалась собака. Видимо, охотники. Да и все равно не нагнать — высоко.
По главной гряде поднялись почти до морен. Начало вечереть. Высота 3900 метров. Нашли огромный камень и под ним с двух сторон залегли. Погодка — снег, прохладно. Надели белоснежные телогрейки и по телу приятно разлилось тепло. Я забился под камень. В трусах влез в мешок и занялся шоколадом — неплохо! Снег не заставил себя ждать, пришлось с головой влезть в мешок. Под камнем тает, и вода каплями скатывается как раз на голову. Неприятно, но все же под монотонные звуки скоро заснул.
27 июня. Высунул голову — кругом бело, нас присыпало. Встали, конечно, без задержки. Закусить решили выше. У первого ручейка, покрывшегося за ночь толстой коркой льда, подкрепились шоколадом, сахаром и галетами. По моренам двинулись дальше. Немного выше 4000 метров вступили на снег. Сюда спадает небольшой ледник с левого склона (орографически), образующий ледопад, а левее довольно ровный фирновый взъем на седловину.
Траверсируя левый склон в нижней части, подошли к нему, обойдя с левой стороны, и начали подъем в лоб. Снег местами проваливается и затрудняет передвижение, но в общем хорош. Я иду первым, сильно врубая ботинки. Делаю траверс вправо, затем опять в лоб, обхожу небольшие каменистые выходы. Взъем становится положе. Вот и седловина. Ах, черт! Да, вправо она ниже. Кричу ребятам: траверсируй на другую сторону.
Исключительная панорама: богатые оснежением стены, с массами сбросов; образуют большой ледник, уходящий на юго–восток. На востоке высится вершина со скалистым гребнем высотой примерно 5700–5800 метров. На запад — намеченная нами вершина, образующая две главы. До нее нужно пройти несколько вершинок на гребне седловины.
