Терри и Ребюффа, оставшиеся во втором лагере, 2 июня вышли по пути к вершине и в тот же день добрались до лагеря 4.
3 июня они вместе с Кузи и Шацом, находившимися в лагере 4 уже несколько дней, направились в лагерь 4-бис, где встретились с Анг-Тарки и Сарки. Переговорив с ними и отдохнув, альпинисты двинулись к лагерю 5. Беспокоясь о ногах, они не раз останавливались и растирали их. Склон был не крутой, идти им было нетрудно, если бы не постоянное беспокойство за сохранность ног. Часто они всматривались вдаль по направлению к вершине, но на сверкающем смежном склоне никого не было видно. К тому же эту часть массива Аннапурны иногда закрывали поднявшиеся откуда-то снизу грязно-серые облака, и тогда склоны нельзя было видеть.
Подойдя к лагерю 5, они обнаружили, что палатка Эрцога и Лашеналя свалилась… Рассчитывая, что ушедшие на вершину скоро вернутся, прибывшие энергично взялись за установку палатки, для того чтобы уставшие восходители могли отдохнуть после штурма. Затем они при помощи ледоруба и кастрюли (лавинной лопатки у них не было) подготовили площадку для второй палатки и установили ее.
Погода ухудшалась, сгущались облака, пошел снег. Наблюдающие использовали каждый разрыв облаков, для того чтобы просмотреть весь путь до вершины, но штурмовой двойки нигде не было видно. Наконец, альпинисты начали приготовления к ночлегу в лагере 5. Но когда оказалось, что на четверых имеется только три матраца, Шац и Кузи вынуждены были спуститься в нижний лагерь. Ожидать возвращения ушедших на вершину остались Терри и Ребюффа.
Эрцог и Лашеналь продолжают свой путь к вершине. Казалось бы, радость должна была переполнять их сердца — вершина так близка. Но Лашеналь становится все более мрачным — ноги у него сильно мерзнут. Наступает момент, когда он вдруг берет своего спутника за руку и заявляет: что ты сделаешь, если я вернусь? Эрцог изумлен и обеспокоен, но, пожав плечами, отвечает, что все равно он пойдет на вершину, не останавливаясь ни перед какими жертвами. Лашеналь останавливается и смотрит, как его спутник приближается к совсем уже близкой манящей вершине. Лашеналю казалось, что прошла вечность. Но не успел Эрцог отойти и десятка шагов, как Лашеналь точно очнулся от сна. Он вздрогнул, словно от испуга, и решительно двинулся вслед за ушедшим. Его шаги были торопливы. Дышал Лашеналь тяжело, но замедлил ход только тогда, когда догнал Эрцога. Тот оглянулся, но ничего не сказал.
Подъем продолжался. Кошки держали хорошо. У Лашеналя ноги начали терять чувствительность. Он останавливается, снимает ботинки и тщательно растирает конечности. Эрцог также начинает беспокоиться за состояние своих ног. Он тоже пытается разогреть их, усиленно притопывая на склоне…
Но вот и вершина. Эрцог счастлив, но он замечает, что Лашеналь не делит с ним радости и хочет немедленно спускаться, так как ноги у него совсем окоченели. Эрцог осматривается. На юг вершина обрывается стеной в несколько километров. Заглянув вниз, он не увидел долины. Казалось, что страшные южные склоны Аннапурны обрываются в какую-то бездну. Это впечатление еще более усиливалось разорванными облаками, медленно ползущими где-то далеко внизу.
Лашеналь торопит идти вниз. Сложить тур на вершине и оставить записку у них уже нет возможности. Немного спустившись с гребня вершины, они останавливаются, чтобы сделать несколько снимков. Но это оказывается не так просто. Эрцог достает из рюкзака фотоаппарат, а также маленький французский флаг, который прикрепляет к ледорубу. Лашеналь снимает его в позе победителя с поднятым над головой флагом. Затем Эрцог вставляет в аппарат новую (цветную) пленку и вновь просит Лашеналя сфотографировать его. Тот сердится и решительно требует идти вниз. Однако он все же делает несколько снимков. Высотомер показывает 8500 м. Эрцог удивлен этой фантастической цифрой. Он наскоро съедает сгущенное молоко, а тюбик от него оставляет здесь, на вершине, как знак прихода сюда людей.
Лашеналь ушел вниз. Эрцог быстро собирает рюкзак и подходит к началу кулуара. Он видит, что Лашеналь уже подходит к его нижней части. Эрцог решается догнать его и быстро начинает спускаться по кулуару, надевая на ходу рюкзак. Но вскоре он по неосторожности роняет рукавицу, которая тут же скатывается по склону. Зажав ледоруб обеими руками, он быстро бежит вниз по кулуару, пытаясь догнать Лашеналя. Но это ему не удается. Так победители бегут по склону к спасательной палатке лагеря 5. Если бы кто-нибудь наблюдал за спускающимися альпинистами, то был бы сильно озадачен. Что это за гонки? Почему один из восходителей убегает от другого?
Эрцог не пытается даже предохранить руку —от обморожения, что можно было бы легко сделать, достав из рюкзака шерстяные носки и надев их вместо рукавиц…
Темные тучи, неизвестно когда появившиеся над Аннапурной, заволакивают небо. Начинается снегопад. Порывы ветра усиливаются. Лашеналь все еще далеко впереди. Он проходит снежные сбросы перед лагерем и скрывается из поля зрения Эрцога, который продолжает поспешно спускаться. Сквозь усилившийся снегопад он не видит палатки лагеря. Вокруг снежная пелена, и Эрцогу кажется, что он всеми заброшен на этих высотах, а уплотняющиеся тучи и возрастающий снегопад подступают со всех сторон, как бы стремясь задержать его здесь. Но он все идет и идет. Его шаги уже нетверды. От усталости он шатается и удивляется, почему до сих пор не добрался до лагеря 5. Но вот сквозь белесую пелену снегопада и тумана появляются темные контуры двух палаток. Но почему две палатки? «Неужели я спустился к другому лагерю», — думает озадаченный Эрцог…
Тем временем Ребюффа и Терри сидят в палатке, напряженно вслушиваясь в свист и вой усиливающегося ветра. Они ждут возвращения участников штурмовой группы, и им кажется, что время тянется бесконечно. Неожиданный удар шторма о полотно палатки или свист ветра в ее растяжках кажется им шагами людей. Но Эрцога и Лашеналя все нет. Ожидающие стараются быть спокойными, не обращая внимания на отдельные звуки.
Но вдруг Терри, твердо уверенный, что он слышит приближающиеся шаги, вскакивает и ударяется головой в туго натянутые полотна палатки. От неожиданности он снова садится, но тут же поднимается и быстро выходит из палатки.
Не успев выпрямиться, он сталкивается с Эрцогом, который хриплым, сильно изменившимся голосом говорит ему, как будто бы отвечая на вопрос:
— Все сделано. Мы победили Аннапурну.
В эту торжественную минуту Терри хочет пожать руку вернувшегося, но ощущает в своей руке что-то холодное как лед и жесткое как камень. Взглянув на руку Эрцога, он видит, что она неестественно белая с фиолетовым отливом. Терри кричит: ты же руки отморозил. На это Эрцог равнодушным голосом отвечает:
