В пять утра «Украина» отчалила, и я отправился искать корабельное начальство, чтобы объявить себя «зайцем».
На мостике в огромной морской фуражке с белым верхом, крутым лакированным козырьком, в котором отражался золотой краб кокарды, стоял помощник капитана. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что он обидно молод для такой фуражки с крабом, старше меня года на три, не больше. Молодость судового начальника придала мне смелости. Я честно признался, что нахожусь на борту без билета, пробрался на судно тайком, но готов немедленно билет купить и даже заплатить штраф.
Он холодновато улыбнулся:
— Билетами на борту не торгуем. Штрафами не занимаемся, — коротко оценил меня взглядом. — Как вы на такое решились? Куда-то торопитесь? Или так просто?
— Так просто… Понимаете… Первый раз в море…
Наверное, моя искренность пришлась ему по душе.
— Ну, коли в первый раз…
Я рассказал о бегстве из санатория. Он посмеялся над моим приключением, и мы разговорились. Так я познакомился с четвертым помощником капитана Андреем Матюхиным. Показал ему книгу, найденную в салоне: кто-то забыл, нельзя ли по радиотрансляции выкликнуть владельца? Матюхин повертел книгу в руках, полистал странички, задержал взгляд на одной из них, прочитал вслух:
— «…Я тоже отправляюсь в море! Я отправляюсь в море на шхуне, с боцманом, играющим на рожке, с матросами, которые носят косички и поют песни! Я отправляюсь в море, я поплыву к неведомому острову искать зарытые в землю сокровища…»
Задумчиво взглянул за борт в море, мягко улыбнулся:
— Надо же! Боцман, играющий на рожке! Красиво, наверное, было. — Закрыл книгу и осторожно выпрямил загнувшийся уголок обложки. — Из-за этой книги я и стал моряком. С детства хотелось отыскать в море свой «Остров сокровищ».
Когда Матюхин освободился от вахты, мы встретились с ним на шлюпочной палубе. Стояли у борта и смотрели на недалекий берег, над которым клубились белые, как дым, тучи, а за тучами синели острые вершины Кавказских гор.
— Разве это плавание! — говорил Матюхин. — До берега и без лодки запросто доберешься! В океан бы!
Он облокотился на планшир борта, рассеянно взглянул на пенистую полоску, которая, выходя из-под форштевня, ложилась на поразительно голубую утреннюю — гладь моря.
— На Таити бы! Или на Майорку… Или еще лучше на Самоа!
— Почему именно на Самоа?
Матюхин сделал неопределенный жест рукой:
— Не знаю… Почему-то хочется именно на Самоа. Вы что-нибудь читали об этих островах?
Я ничего не читал о них. Даже точно не представлял, где они находятся. Знал только: где-то в Тихом океане.
— Почитайте! — посоветовал он. — Много неожиданного узнаете. А вдруг вам когда-нибудь доведется побывать на этих островах? Всякое может случиться…
— Вряд ли случится! — усомнился я. — Слишком это далеко и недоступно. У вас, моряка, больше шансов.
Когда мы с ним расставались в Сухуми, он весело сказал:
— Следующий раз встретимся на Самоа.
— Согласен! — охотно поддержал я шутку. — На Самоа так на Самоа. — Почему бы не пофантазировать?
Светлостенный, высвеченный солнцем индийский город Бомбей широкой подковой вытянулся своими рослыми кварталами вдоль прекрасной бухты, которую называют «Ожерельем королевы». На северной оконечности подковы расположен торговый порт. В порт входило очередное судно для разгрузки, большое, с белыми бортами и красным околышем на трубе. На его борту прочитал: «Ока». Вот где, оказывается, встретился я с милой своей «Окой»! Вот куда она дотянулась — до вод Индийского океана! Когда-то в юности, мечтая о дальних морских путешествиях, я вместе со своими друзьями совершил полное приключений месячное путешествие из Серпухова до Мещерских лесов под Рязанью на утлой плоскодонке. Мы купили лодку за гроши, потому что, как нам признался продающий, ее прежний владелец перевернулся в этой лодке и утонул. Чтобы искусить судьбу, несчастливое суденышко мы назвали «Титаник-2», и оно оказалось для нас счастливым — честно преодолело многие десятки речных километров, ни разу не попыталось опрокинуться. Так прекрасная неторопливая Ока с ее зелеными чистыми берегами вошла в мою память на всю жизнь.
И вот теперь здесь, в Бомбее, она вдруг напомнила о себе снова.
Зазвал меня в порт наш вице-консул, которому предстояло оформить прибытие судна. Он мне сказал:
— Осточертела здешняя еда! А почему тебе не поехать со мной на пароход к нашим? Наверняка угостят флотским борщом. Да и вообще побывать у моряков всегда интересно.
Капитан оказался молодым, статным, у него был звонкий голос, а из-под черного козырька массивной капитанской фуражки поблескивали яркие живые глаза. И голос и глаза его мне показались знакомыми.
— Капитан, на «Украине» не плавали?
— Плавал когда-то…
Он, Матюхин! Конечно, изменился за десять минувших лет, над переносицей морщинки появились, свидетельство непроходящих капитанских забот, походка стала степенной, капитанской. А глаза все те же — готовые удивляться.
— Вот не ожидал, что встретимся в Бомбее! — сказал я. — Мы же договорились на Самоа. Помните?
— Помню! — он внимательно на меня взглянул: — А вы там все-таки побывали?
— Нет! А вы?
— Не довелось…
Мы рассмеялись.
— А ведь сейчас подобрались мы с вами к Самоа довольно близко, — сказал Матюхин. — Чуть-чуть осталось. Только эти чуть-чуть можно за всю жизнь не преодолеть.
Матюхин показывал нам свое судно, знакомил с экипажем, потом пригласил на обед в кают-компанию. И конечно, на обед был флотский борщ. За обедом толковали о разном — о море, об Индии, возле берегов которой стоим, о делах на Родине — и уже больше не возвращались к разговору об островах Самоа. Что нам до них? Я подумал, что с годами тускнеют трепетные юношеские мечты, о них теперь вспоминаешь с улыбкой: мало ли о чем мечтают в юности! И даже удивился, когда при расставании Матюхин сказал:
— В Западном Самоа есть порт Апия. Над портом возвышается небольшая гора. Называется она Ваэа. Если вам все-таки доведется побывать в Апии, поднимитесь на эту гору. На ее вершине вы непременно вспомните нашу встречу на борту «Украины».
— Вряд ли доведется. Такого не бывает! — усомнился я.
Миновало еще десять лет. И вот я стою на вершине горы Ваэа. Так уж мне повезло: оказывается, все-таки иногда случается самое невероятное. Занесла судьба к берегам Западного Самоа, на остров Уполу. Передо мной вздыбленная к небу океанская синь, подковка бухты внизу под горой и маленький причал. К нему приткнулся такой крошечный, если глядеть отсюда, кораблик, на котором я прибыл. Небо чистое, прозрачное — ни облачка в нем! Даже странно, куда девались недавние тучи! Всего два часа назад шел дождь. Он начался позавчера и затихал лишь на короткое время. В дождь напрасно пытаться залезть на гору Ваэа — тропинка к вершине крутая, каменистая, скользкая, вьется по опасным уступам скал в густых зарослях тропической растительности.
