Андрей Кочетов - Золотой топор Вритры: (Путешествие по Таиланду)

Именно в период Аюттхаи страна вышла на «мировую арену», приняла первых европейских послов. Португальцы, которым было предоставлено неограниченное право селиться и торговать в Аюттхае, в ответ стали снабжать Сиам оружием и боеприпасами, в стране появились иностранные военные специалисты, обучавшие тайцев искусству лить пушки и строить фортификационные сооружения.

Но быстрое развитие контактов между Сиамом и европейскими государствами, резкий экономический подъем были приостановлены внутренними и внешними осложнениями, с которыми столкнулось королевство. В течение тридцати лет Аюттхая четырежды (в 1536, 1549, 1563 и 1569 гг.) подвергалась нападению со стороны своего западного соседа — Бирмы, в вассальной зависимости от которой она находилась в течение пятнадцати лет. Свободу и независимость народ Сиама вновь обрел лишь в 1584 году. Возобновились торговые связи с английскими, японскими, голландскими купцами. Заинтересованность последних в Сиаме объяснялась просто: здесь можно было вести крупную посредническую торговлю между странами Востока. Сиам привлекал иноземцев и как богатейшая продовольственная база для снабжения крепостей и факторий, созданных ими вдоль побережья Индонезии и Малакки. В 1612 году в Аюттхаю прибыла первая английская миссия, возглавляемая Адамом Дентоном, которому было поручено доставить письмо королю Экатотсорату от Якова Первого. После создания голландской Ост-Индской компании интерес англичан к Сиаму особенно сильно возрос. Постепенно в Аюттхае обосновываются и французы. С укреплением своих позиций иностранцы начинают интенсивно вмешиваться во внутренние дела Сиама.

Но Аюттхаю прославили не только экономический взлет, расцвет культуры и искусства. Печальную известность принесли ей непрерывные войны: с кхмерами — на востоке, с бирманцами — на западе, против нового государства Малакка — на юге и с другим тайским королевством — Чиангмай— на севере. Аюттхая была также гнездом нескончаемых заговоров, коварных убийств, дворцовых интриг. Один таиландский историк отмечал, что «ни в какие времена Сиам не достигал такого могущества и не падал так низко, как в период Аюттхаи».

Мы въехали на центральную площадь Аюттхаи. И поразились… Обычный небольшой провинциальный городок. Узкие улочки, одноэтажные домишки, далеко не древней архитектуры, новые «заурядные» храмы, пагоды. Где рукотворные каналы, которые вели на север и юг — вплоть до Сиамского залива? Где клонги, дававшие возможность хозяевам Аюттхаи держать под контролем торговлю между соседними странами? Куда подевались крепостные стены с семнадцатью боевыми фортами, некогда оснащенными десятками сотен орудий? Что сталось с королевской резиденцией, окруженной в былые времена высокими стенами? Где остатки трехсот пятидесяти храмов, поражавших древних путешественников своим богатством, и высоченной башни в центре Аюттхаи, на верху которой, отмечая время суток, служители били в огромный барабан? Никаких следов прежней столицы не осталось.

Оказалось, что мы находимся в современной Аюттхае, а старая — вернее, ее руины — лежит чуть в стороне.

В отличие от Рима, возникновение которого связано с довольно неустойчивой легендой о детях Марса и Реи Сельвии — Ромуле и Реме, имя основателя Аюттхаи известно доподлинно. В 1350 году правитель княжества Утонг объявил этот небольшой тогда еще городок, расположенный в стратегически важном пункте при слиянии рек Чаупхрая и Пасак, центром государства. При коронации правитель принял имя Рамы Тибоди Первого.

История новой династии, объединившей большую часть Таиланда в сильное королевство, несколько запутана. Некоторые утверждают, что князь вместе со своим двором появился в Аюттхае по причине вынужденного бегства на юг, где он надеялся спастись от холеры, разразившейся в северных районах. Думается, однако, что ближе к истине находится иная версия…

В 1159–1187 годах в небольшом тайском княжестве Чайпракан (нынешняя провинция Фанг) правил Чайсири, который после одного из опустошительных набегов воинственных соседей сжег город и ушел вместе со своими приверженцами сначала на верхнюю Чаупхраю — в Бангьянг, затем в Кампенгпет, а позднее еще дальше на юг, в старинный монский город Накхонпатхом. Видимо, здесь он укрепился довольно прочно, поскольку в местных хрониках середины XIV века встречается имя его потомка Чайсири Второго, который, вступив в брак с дочерью монского правителя княжества Утонг, объединил по праву наследования обе территории. С течением времени Чайсири Второй значительно расширил владения и основал в конце концов королевство со столицей в Аюттхае. Более четырех веков город был центром государства.

Следуя примеру всех туристов, мы начали осмотр древней Аюттхаи с единственно сохранившегося, а точнее, выстроенного заново маленького храма. Скинув при входе сандалии, переступили его порог и сразу были поражены громкими непонятными звуками, которые никак не вязались с нашими представлениями о подобных местах. Ларчик, как говорится, открывался просто. В глубине помещения у подножия большой статуи Будды на коленях стояло человек пятнадцать: непрерывно кланяясь, они трясли в руках деревянные пеналы, наполненные палочками. Они постепенно наклоняли свои пеналы все ниже и ниже, чтобы одна или две палочки упали на пол — каждая в соответствии с номером, указанным на ней, предсказывала судьбу. Потрясти пеналом мог каждый желающий. Плати несколько батов, бери пенал в монастырском киоске, где торгуют также открытками и сувенирами, и «работай» до тех пор, пока тебе не выпадет «счастливый» номер.

Кроме древнего храма да обнесенного гигантскими тиковыми бревнами, врытыми в землю, загона для слонов, где в старину монархи выбирали боевых животных, от древней Аюттхаи почти ничего не осталось. Мертвые руины, мертвая пустота былых улиц. И лишь среди обломков прямо под открытым небом вот уже более двухсот лет стоит, а точнее, полулежит тридцатишестиметровый каменный Будда, как страж старины, как немой свидетель страшной апрельской ночи 1767 года…

Стоишь перед обгорелыми остатками Аюттхаи, смотришь на груды битого кирпича, и словно оживают события того рокового часа, когда полчища бирманского правителя Схинбьютина после длительной осады города ворвались в столицу Сиама. Вспыхнуло пламя пожарищ, раздались предсмертные крики женщин и плач детей. Началась беспощадная резня. Огнем и мечом Аюттхая была разрушена и уничтожена до основания. Все, что представляло хоть малейшую ценность, бирманцы захватили с собой. Король и его семья, знатные вельможи, большая часть сиамской армии и тысячи простых тайцев попали в плен; население Аюттхаи почти полностью было истреблено. Многие исторические летописи, уникальные образцы придворной литературы, произведения искусства, редчайшие рукописные книги, среди которых, как утверждают, находились древние версии эпоса «Рамакиан», погибли в пламени пожарищ. До нас дошли разрозненные рукописи литературных произведений XV–XVIII веков, причем наиболее древние тексты хранятся ныне в западноевропейских библиотеках, главным образом во Франции, куда христианские миссионеры старательно вывозили их из Сиама. Так от, казалось бы, фатального уничтожения сохранились многие из них, став сегодня настоящими раритетами. Бирманцы увезли с собой поэтов, актеров, танцовщиц, впоследствии познакомивших их с содержанием «Рамакиан».