Тем временем множилось беззаконие. Появились первые поселенцы. Возникла необходимость в наведении элементарного порядка. Разумеется, большую роль продолжала играть конкуренция европейских держав.
Французы, которые почти до конца XIX века сохраняли каторжную колонию на Новой Каледонии, к ярости граждан Квинсленда, освобождали некоторых галерников и высылали их на Новые Гебриды, желая таким не совсем бесспорным методом приблизить эти земли к Франции. Встречались также «энергичные» поселенцы из Альбиона.
В 1883 году на острове Аоре поселился некий Джордж де Лотур, пьяница. Он окружил свое «имение» изгородью, а на воротах укрепил человеческие черепа и объявление: «Собакам и черномазым вход запрещен.
Если какой-нибудь пес или черномазый войдет через эти ворота, он будет убит».
При таком положении вещей в 1887 году была создана англо-французская морская комиссия, в составе которой оказались офицеры британских и французских кораблей, патрулирующих эти воды. В ее задачу входило «охранять жизнь и собственность граждан обоих народов», а также «поддерживать порядок». Результаты: деятельности этой комиссии были ничтожными, а два консула, которых поместили на острове Эфате, прекратили свои труды прежде, чем до них дошли регалии власти в виде печатей, портретов, флагов и т. п.
Кондоминиум, британско-французское двоевластие, официально провозглашен на Новых Гебридах в 1906 году, после того как был заключен англо-французский договор о союзе и принято «соглашение, цель которого преодолеть трудности, возникшие и умножающиеся из-за отсутствия юрисдикции над жителями Новых Гебрид». Архипелаг признали «территорией общих интересов». В 1914 году эту конвенцию заменил так называемый «Протокол о силе конституции», который из-за начавшейся первой мировой войны был ратифицирован лишь в 1922 году! Этот странный документ до сих пор является правовой основой единственного в мире кондоминиума и как никакой другой современный нам законодательный акт характеризует угасающую эпоху колониализма.
«Около 9 часов мы высадились перед огромной толпой туземцев, собравшихся на берегу, а было их не меньше четырехсот или пятисот; хотя все они были вооружены луками и стрелами, дубинами и копьями, никакой враждебности к нам они не проявляли. Напротив, видя, что я приближаюсь к ним без оружия, с зеленой ветвью в руках, один из них, видимо вождь, передав свой лук и стрелы другому туземцу, встретил меня в воде с зеленой ветвью и обменял ее на ту, которую я держал, затем он взял меня за руку и повел к толпе туземцев, я раздал подарки — медали, клочки ткани и пр. После этого… я знаками (ибо мы не понимали на их языке ни одного слова) объяснил туземцам, что нам надо доставить топливо на борт, на что они охотно согласились. Мне принесли и подарили небольшую свинью, я дал тому, кто ее принес, кусок ткани, которым он, видимо, был очень доволен. Это вернуло нам надежду, что скоро откроется торговля припасами, но мы ошиблись; свинью нам дали по другим причинам, возможно в знак мира, так как, несмотря на все, что мы говорили и делали, мы не смогли получить от них после этого больше, чем полдюжины мелких кокосовых орехов и немного пресной воды. Они не ценили гвозди или какие-либо железные инструменты, и, видимо, все прочее, что у пас было, также не представляло для них интереса. Стрелы они все же охотно обменивали на куски ткани, но упорно отказывались расстаться с луками. Они не желали, чтобы мы шли в глубь страны, и очень хотели, чтобы мы возвратились на борт. Около полудня, отправив на корабль то, что удалось нарубить на берегу, мы погрузились в шлюпки и отошли от берега, после чего все туземцы разбрелись во все стороны»[18].
Так описал великий исследователь Тихого океана Дж. Кук свою встречу с аборигенами Малликлдло (Малекула), когда ему, первому в истории европейцу, случилось однажды июльским утром высадиться на этом острове.
Несколько дней провели на Малекуле Дж. Кук и его команда. Новые усилия пополнить запасы провианта и воды оказались безрезультатными. Дж. Кук записал в своем дневнике:
«Люди этой страны, в общем, самые безобразные и неуклюжие из всех, кого мне доводилось видеть ранее, и к тому, что я уже говорил о них, следует добавить, что у них толстые губы, приплюснутые носы и…
Бороды, так же как и шерстистые головы, чернокоричневого цвета; бороды несколько светлее и скорее волосистые, а не шерстистые, короткие и курчавые. Мужчины ходят голые, и даже нельзя сказать, что они полностью покрывают детородные части, так как мошонка у них совсем обнажена, но пенис обернут в кусок ткани или лист, который они подвязывают к веревке или шнуру на животе; этот шнур очень туго перетягивает живот под ребрами; нас очень удивляло, как они могут такое выносить.
У них любопытные браслеты, которые они носят па руке, чуть выше локтя. Браслеты эти делаются из нити или волокон и усеяны раковинами, ширина их 4–5 дюймов, и туземцы с ними никогда не расстаются; они носят также на запястьях свиные клыки и кольца, сделанные из крупных раковин… Женщин мы видели мало, и они так же уродливы, как и мужчины, лица и плечи их раскрашены красной краской; они носят клочок материи, который повязан вокруг туловища, и за плечами у них нечто вроде мешка, в котором они таскают своих детей.
Их оружие — луки и стрелы, дубинки и копья из твердого, или железного, дерева; стрелы делаются из тростинок, одни из них имеют наконечник длинный и острый, из железного дерева, а другие — острый костяной наконечник, покрытый зеленым смолистым веществом, которое мы сочли ядовитым. Туземцы подтвердили наши предположения и знаками дали нам понять, что нельзя прикасаться к этим наконечникам. Я видел нескольких вооруженных людей, у них было по два-три таких наконечника с небольшими засечками или закраинами, которые не дают возможности вытащить стрелу из раны.
…Жители Малликолло (Малекулы. — Я. В.) совершенно непохожи на народы, которых мы встречали прежде, и говорят они на другом языке»[19].
Дж. Кук посетил Малекулу в 1774 году. Удивительно, что почти двести лет спустя один из членов кино-экспедиции, которая отправилась в глубь острова, мог написать, не погрешив против правды, следующее:
«Жители внутренних районов юго-западной части острова — малые намба — все еще лишь случайно входят в контакт с европейцами. В 1968 г. мы были первыми белыми людьми, посетившими их отдаленные деревушки, не исключая и самой большой деревни Лендобве. Если мужчины уже раньше видели белых людей, то для большинства женщин и детей эта встреча была первой»[20].
