Интерьер Спасо-Преображенского собора, равномерно освещенный большими окнами, в отличие от ярославских памятников этого типа — без столбов, перекрыт сомкнутым сводом, что при площади помещения около 14 х 14 м является для своего времени незаурядным инженерным достижением. Впечатление просторности и торжественности, созданное архитектурными средствами, усилено живописью на стенах, выполненной в светлых ярких тонах. Строителем собора был угличанин „посадский человек“ Дмитрий Гнездников. Живопись выполнена, как свидетельствует летопись (на откосе окна), в 1810–1811 годах артелью художников во главе с Тимофеем Медведевым.
Эта артель художников хорошо владела характерной для классического периода техникой живописи гризайль. Ею выполнены росписи свода, карнизов и тематический фриз, проходящий по всем стенам. Темы росписей взяты из евангельского мифа о Христе. Сюжеты раскрываются художественными средствами, принятыми в русской классической академической школе живописи. На хорошем уровне мастерства выполнено „Преображение“ (на северной стене), его, видимо, написал сам Медведев.
Деревянный резной золоченый иконостас поставлен в 1860 году. Выполненный на достаточно высоком профессиональном уровне, он, однако, сух по рисунку и не безупречен по стилю, знаменуя переход к эклектике в декоративном искусстве второй половины XIX века.
На юг от Спасо-Преображенского собора стоит столпообразная колокольня, являющаяся самым высоким зданием кремля. Она прекрасно вписана в ансамбль, активно формирует его силуэт как с Волги, так и из города. Колокольня построена в 1730 году, но ее формы принадлежат еще предыдущему периоду истории архитектуры, так называемому нарышкинскому стилю.
Высокий восьмерик колокольни на углах имеет лопатки и расчленен межэтажными тягами на пять ярусов. Кверху он сужается, от чего колокольня становится легкой и нарядной. Арочный ярус звона несет еще два уменьшающихся восьмерика, грани которых тоже прорезаны арками. В этом приеме, своеобразно преломившемся в Поволжье (например, колокольня церкви Рождества богородицы 1720 года в Ярославле), видно использование композиции подобных сооружений „нарышкинского стиля“. Кровля и главка колокольни, сделанная в виде классической вазы, выполнены в начале XIX века.
На мысу, на восток от дворца, отмечая место гибели малолетнего царевича, стоит церковь Димитрия „на крови“ (илл. 65). Первоначально здесь была поставлена деревянная часовня, затем деревянная церковь (1630) и, наконец, ныне существующая каменная церковь, законченная постройкой в 1692 году.
Памятник целиком принадлежит московской школе архитектуры середины XVII века. Это посадский пятиглавый храм на подклете с крыльцом, с трапезной и шатровой колокольней. Сложившийся в Москве в 1630 -1640-х годах, этот тип церкви, отвечавший практическим потребностям своего времени, с небольшими вариантами (дополнялись обходные галереи, небольшие приделы) распространился по всем городам и селам Руси. В подклетах можно было спрятать товары и наиболее ценное имущество, в трапезной собраться, чтобы обсудить мирские дела, с колокольни, как с вышки, посмотреть, что делается в окрестностях, колоколом в случае нужды созвать население.
65. Церковь Димитрия „на крови“ в кремле. 1692
Архитектурные качества церкви Димитрия лучше всего раскрываются с юго-восточной и юго-западной сторон. Подклет невысок; стены без декоративного убранства как бы подчеркивают его утилитарное назначение. Внимание привлекают красивый силуэт глав на трибунах с декоративными кокошниками, сочный рельеф карнизов и наличников самой церкви. К северному фасаду церкви в 1860 году был пристроен придел.
66. Алексеевский монастырь. План
1 — ворота; 2 — Успенская (Дивная) церковь; 3 — церковь Иоанна Предтечи
Крыльцо „о четырех столбах“ с лестницей, парапет которой украшен ширинками с цветными изразцами, приводит во внутренние помещения, где сейчас размещен отдел истории местного музея.
Главный зал церкви высокий двухсветный, с полом из чугунных плит, расписан в конце XVIII века, как предпола гают, художниками, работавшими у Сапожникова.
Наиболее интересна картина, написанная на западной стене и повествующая об убийстве царевича Димитрия. В отличие от традиционного приема русских фрескистов изображать рассказ в виде отдельных картин, ограниченных рамками и расположенными поясами, здесь художник решает тему в виде единой композиции. Подробно и последовательно изображает он все эпизоды события (рассказ начинается в левой части картины): одевание царевича, убийство его, поимку убийц, расправу с ними и т. д.
Последнего акта трагедии, расправы московского правительства с угличанами, поднявшими антифеодальное восстание, художники не изобразили. Об этом напоминает лишь тут же висящий Угличский „ссыльный” колокол. (Следствие по делу убийства царевича Димитрия признало колокол виновным в призыве народа на расправу с властями. По приговору колоколу было отрублено ухо, вырван язык и он был сослан в Тобольск. Возвращен колокол в Углич в конце XIX века).
Верхнюю часть картины занимает изображение Димитрия уже как лица, причисленного к лику святых.
Стенопись выглядит несколько ремесленной; в ней художники отошли уже от манеры фресковых росписей конца XVII века и пользуются приемами, идущими от классицизма. Фигуры с короткими туловищами и большими головами несоразмерны, движения людей выявлены нечетко, и только скачущие лошади и всадники написаны выразительно, с большой экспрессией. Живопись выполнена в красноватых и светло-голубых тонах, но местами краски потухли, так как неоднократно подновлялись.
Стенопись трапезной, невысокого сводчатого помещения с тремя окнами, более интересна. На своде изображен в нескольких сценах библейский миф о сотворении земли, животного и растительного мира, а на стенах — сотворение Адама и Евы, грехопадение и изгнание из рая. Художник с удовольствием изображает нагое человеческое тело в его телесной объемности, трудных ракурсах, создающих пространственность, живые жесты. У Евы маленькая головка, длинные изящные ноги, Адам также сложен пропорционально, но с большой головой. Так художник выражает свои представления о красоте, сложившиеся в русском классическом искусстве конца XVIII века.
Стенопись выполнена в 1788 году художником из Борисоглебской слободы Петром Хлебниковым. Несмотря на неоднократные поновления и прописи, она сохранила аромат непосредственности и фривольной наивности XVIII века.
