Среда, 26 сентября. Адмирал плыл своим путем на запад до полудня, затем направился на юго-запад до тех пор, пока не убедился, что то, что вчера все принимали за землю, было небом…
Суббота, 29 сентября. Плыли своим путем на запад. Прошли 24 лиги, людям же насчитали 21 лигу… Погода была мягкая и приятная, именно такая, о которой говорят, что не хватает только соловьиного пения, море же было гладкое, как река. Трижды появились глупыши и один раз вилохвостка. Видели много травы…»
Можно себе представить, с какою жадностью матросы и офицеры каравелл всматривались в западный горизонт, где должна была показаться земля! Каждый был заинтересован в том, чтобы первым заметить эту неизвестную землю, так как король Фердинанд обещал первому, кто ее увидит, выдать в награду шелковый камзол и десять тысяч мараведи[73] годовой ренты.
7 октября экипаж флотилии был взволнован выстрелом бомбарды,[74] раздавшимся с «Ниньи», которая шла впереди. Этот условный сигнал должен был, по распоряжению Колумба, оповестить флотилию, как только будет замечена земля. Братьям Пинсон, находившимся нa борту «Ниньи», показалось, что они видят землю. Однако вскоре обнаружилось, что это была очередная ошибка. Так как Пинсоны утверждали, что видели попугаев, летящих к юго-западу, адмирал согласился слегка изменить направление. Это отклонение от курса было сделано очень кстати: если бы флотилия продолжала плыть прямо на запад, она могла бы наскочить на острые рифы Багамских островов и потерпеть крушение.
Корабли плыли по новому направлению три дня, но земля, так долго и страстно ожидаемая земля, упорно не показывалась! Каждый вечер солнце скрывалось все за той же равнодушной линией океана. Экипаж то и дело становился жертвой оптического обмана. Матросы роптали, выражая недовольство Колумбом, «этим упрямым генуэзцем», который завлек их на край света. Признаки возмущения стали повторяться все чаще и чаще, и, наконец, 10 октября люди заявили, что дальше они не двинутся.
Положение Колумба становилось все более затруднительным. Его уверения о близости земли, его посулы и угрозы почти уже не действовали на матросов. На счастье Колумба, 11 октября матросы с каравеллы «Пинта» выловили в море свежеотломленную ветку и небольшую палку, обработанную руками человека. Почти в то же время люди с корабля «Нинья» заметили ветку шиповника, усеянную свежими ягодами. Все воодушевились и обрадовались, видя эти признаки, служившие очевидным доказательством близости земли.
Наступившая ночь покрыла море мраком. «Пинта», самый быстроходный корабль из всей флотилии, держалась впереди адмирала. Христофор Колумб ни на минуту не покидал капитанского мостика. Он до боли в глазах всматривался в горизонт. В ночном тумане ему чудились вдали какие-то огни: они то мерцали, то потухали, то вспыхивали вновь. Затем огни исчезли, и Колумба опять охватила тревога.
Так корабли продолжали плыть до двух часов утра. Никто не смыкал глаз.
Вдруг с «Пинты» раздался голос матроса Родриго де Триана
– Земля! Земля!
И почти одновременно выстрелила бомбарда.
Через несколько минут очертания берега стали вырисовываться в предутренней мгле. Паруса на каравеллах тотчас же были убраны, и корабли легли в дрейф в ожидании утра.
Можно себе представить, что должен был почувствовать в эту минуту Колумб! Наконец-то, после долгих лет мытарств он сумел доказать свою правоту и раскрыть великую тайну океана!
Колумб впервые увидел берег Нового света утром 12 октября
1492 года. Вместе с первыми лучами солнца, в двух милях от кораблей открылся низменный остров, относящийся к Багамскому архипелагу. Колумб тотчас же присвоил этому острову христианское название Сан-Сальвадор («Святой спаситель»). Так как Багамский архипелаг тянется на 1200 километров от полуострова Флориды до Гаити и в нем насчитывается около трех тысяч больших и малых островов, можно только предполагать, к какому именно острову пристала флотилия Колумба. Сами же туземцы называли его Гуанахани.
Вскоре на берегу появилось несколько голых людей, пристально рассматривавших корабли. Христофор Колумб сел в шлюпку вместе с обоими капитанами, королевским инспектором Родриго Санчесом де Сеговия, нотариусом флотилии Родриго де Эсковеда и другими должностными лицами. Адмирал сошел на берег в алой одежде поверх лат, с развернутым королевским знаменем. Оба капитана несли знамена с зеленым крестом, вокруг которого переплетались буквы «F» и «I» – инициалы Фердинанда и Изабеллы. Именем короля Леона и королевы Кастилии адмирал торжественно вступил во владение островом Сан-Сальвадор.
Во время этой церемонии туземцы окружили Колумба и его спутников. Вот как описывает сам Колумб в своем дневнике эту сцену первого знакомства с жителями:
«Поскольку они держали себя дружественно по отношению к нам и поскольку я сознавал, что лучше обратить их в нашу святую веру любовью, а не силой, я дал им красные колпаки и стеклянные четки, что вешают на шею, и много других малоценных предметов, которые доставили им большое удовольствие. И они так хорошо отнеслись к нам, что это казалось чудом. Они вплавь переправлялись к лодкам, где мы находились, и приносили нам попугаев, и хлопковую пряжу в мотках, и дротики, и много других вещей и обменивали все это на другие предметы, которые мы им давали, как, например, на маленькие стеклянные четки и погремушки. С большой охотой отдавали они все, чем владели.
Но мне показалось, что эти люди бедны [и нуждаются] во всем. Все они ходят нагие, в чем мать родила, и женщины тоже, хотя я видел только одну из них, да и та была еще девочкой. И все люди, которых я видел, были еще молоды, никто из них не имел более 30 лет, и сложены они были хорошо, и тела и лица у них были очень красивые, а волосы грубые, совсем как конские, и короткие. Волосы зачесывают они вниз, на брови, и только небольшая часть волос, и притом длинных, никогда не подстригаемых, забрасывается назад. Некоторые разрисовывают себя черной краской (а кожа у них такого цвета, как у жителей Канарских островов, которые не черны и не белы), другие – красной краской, иные – тем, что попадается под руку; и одни из них разрисовывают лицо, другие же все тело, а есть и такие, у которых разрисованы только глаза или нос. Они не носят и не знают [железного] оружия: когда я показывал им шпаги, они хватались за лезвия и по неведенью обрезали себе пальцы. Никакого железа у них нет. Их дротики – это палицы без железа. Некоторые дротики имеют на конце рыбьи зубы, у других же наконечники из иного материала.
Они все без исключения рослые и хорошо сложенные люди. Черты лица у них правильные, выражение приветливое. У многих я видел рубцы на теле; объясняясь знаками, я спросил их, отчего у них эти рубцы, и они таким же образом растолковали мне, что сюда приходили люди с других, лежащих рядом островов, и хотели эти люди захватить их всех, они же оборонялись. И я думаю, и иные думают, что сюда те люди пришли с материковой земли, чтобы захватить всех живущих здесь в плен.
