Родители, например, спрашивают, почему в «нормальной» семье ребенок стал преступником или наркоманом. Почему дети перестают понимать родителей, делающих, как кажется, все для их блага. Почему они хотят идти своей дорогой, не прислушиваясь к опыту старших. Почему совершают порой странные для родителей поступки. А все потому, что вас с ними связывает только биологическое родство, а недуховное. Внешнее сходство есть, а более — ничего общего. Поговорка: «Яблоко от яблони не далеко падает» — не правило, а исключение, сразу бросающееся всем в глаза, как редкий случай. Переберите в уме свое окружение, и вы согласитесь с этим фактом.
По той же причине и школа не должна заниматься воспитанием подрастающего поколения, сосредоточив все свои усилия на его образовании. Ведь большинство душ прибыло на нашу планету издалека и не знает ее законов и порядков. А некоторые — задержались здесь на второй круг, потому и образование им дается легко.
Личный пример семьи — тоже утопия. Желая только одного, чтобы его не доставали, ребенок просто может принять правила игры в той среде, в которой вырастает, ведь как говорится: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Когда же он начнет жить самостоятельно, то, как правило, станет это делать по своим законам.
Короче говоря, как бы не печально было это осознавать, но наши дети, по большому счету, нашими детьми вовсе не являются. Но если судьбой было решено жить вместе именно с ними, постарайтесь вести себя прилично, как от вас требуют этого законы природы. Помогите новому человеку стать на ноги, не мешайте ему жить своей собственной жизнью, уважайте его личность с первых минут рождения, держитесь с ним, как с равным, принимайте его как почетного гостя в вашем доме, прибывшего от нашего общего Создателя. И уж совсем не нужно путать ребенка со сберкнижкой, то есть вкладывать в него всю жизнь, надеясь получить обратно в старости. Ничего вы не получите и не обижайтесь. Ведь главная задача каждого из людей — прожить как можно интереснее и плодотворнее собственную жизнь. Интереснее — для себя и плодотворнее — для всего человечества и его матери — планеты Земля.
И я глубоко благодарен своим родителям за то, что они всю жизнь относились ко мне так, как я только что написал.
13 июня 2001 года
«Ливера» свирепствует. Тяжелая рыбалка. Орлы воруют алмазы. Африканская баня «по-черному»
Вчера я поздно уснул, а сегодня рано проснулся из-за того, что на озере не перестает бушевать шторм, называемый здесь — «ливера». Шквалистый ветер не переставая хлопает тентом нашей палатки, но этот звук не в силах заглушить неумолчный грохот волн, обрушивающихся на прибрежные скалы.
Вылезаю из спальника и иду к берегу, уже проступающему в утренней полутьме, зябко кутаясь в ветровку. За спиной — почти отвесные мрачные скалы, у стен которых притулились палатки, а впереди, совсем недалеко, на прибрежном песке высится линия из громадных валунов. О них-то, как о гигантский волнолом, и разбиваются водные валы, накатывающиеся из мглистой дали озера. Высокие фонтаны из брызг ежеминутно взлетают вверх сверкающими веерами и, подхваченные ветром, летят на берег почти непрерывным дождем. Рассвет открывает глазам неповторимую картину первозданной, дикой красоты. Человек, даже будучи великим художником, не в силах передать на застывшем холсте живую, непрерывно меняющуюся картину природы, поэтому нужно использовать любую возможность, чтобы смотреть на это чудо, созданное Богом. Смотреть, пока не закрылись глаза, ибо нет лучшего лекарства для души на этом свете.
Все больше лучей посылает солнце в живой мир озера, и свирепый ветер начинает постепенно стихать. Господь, видимо, услышал наши молитвы, и предполагаемая рыбалка не сорвется.
Озеро Малави, или Ньяса, — одно из самых больших озер Африки. Длина его достигает 600 км, а ширина — 80 км. Озеро лежит в горах, и уровень его воды на 470 м выше уровня океана, при наибольшей глубине — 785 м. По форме оно длинное и вытянутое, как наше озеро Байкал, но меньше последнего по площади и составляет 28,5 тыс. кв. км. Южная часть озера Малави, где мы сейчас находимся, была подробно исследована Д. Ливингстоном в 1859–1864 годах. Северную же его оконечность в 1879–1880 годах обследовали экспедиции под руководством Д. Томпсона. А вот теперь и мы идем по следам первооткрывателей. Вернее сказать, мы ведь тоже — первооткрыватели, потому что главные открытия — это те, которые ты делаешь для себя сам в своей жизни… Они у каждого свои.
Пока я любовался рассветом над озером, наш лагерь ожил. Прибежали австралийские полисмены и бросились в волны купаться. Им, знающим волны Большого барьерного рифа, шторм на озере, видимо, не страшен, хотя ребята рискуют. Как я уже говорил, все водоемы Африки заражены шистоматозом, и озеро Малави, в том числе. Парни просто, по-видимому, никогда нe подцепляли неизвестную заразу и потому не знают, как трудно потом бывает от нее избавиться. Помню, как в джунглях Амазонии у одного из наших парней вдруг вскочил на плече большой фурункул. Мои мази не помогли, и он привез свою болячку Москву. В районной поликлинике хирург вскрыл фурункул крестовидным разрезом и началось длительное, но безуспешное лечение. Только через месяц в Институте паразитологии определили, что у приятеля под кожей плеча поселилась какая-то личинка. С большим трудом через интернет было найдено, заказано и привезено необходимое лекарственное средство и, спустя почти полгода, парню удалось избавиться от незванного «чужого». Нечто подобное произошло со мной на, озере Тити-Кака в Перу. Накупавшись в нем до дрожи в ногах, я залез на торчащий из воды валун, чтобы сфотографироваться, но подскользнулся на его поверхности и упал, ободрав кожу бедра о слой мелких ракушек, покрывавших камень. Через неделю ссадины зажили, но на коже осталось с десяток маленьких свищевых отверстий с серьёзным отделяемым, не поддающихся терапии. Мне, как бывшему хирургу, не составило тогда труда в походных условиях удалить из свищей пинцетом. Маленьких, начинающих уже осумковываться черных ракушечек и нога быстро зажила. С тех пор я всегда прислушиваюсь к рекомендациям местных проводников и советую это делать каждому.
К тому же австралийцы, видимо, забыли, что во всех, даже самых больших, озерах Африки водятся гипопотамы и крокодилы, предпочитающие их прибрежные воды. Правда, в шторм они, наверное, сами где-нибудь прячутся в тихом месте, поэтому полисменов никто не съел.
Пришел Брендон и пригласил желающих ехать на рыбалку. Кроме русских, вызвался только француз — Диди. Он хоть и владелец шляпной мастерской, но парень боевой: объехал в Экстремальных путешествиях уже полмира. Брендон отвез нас в небольшую рыбацкую деревню, раскинувшуюся на берегу залива в нескольких километрах от лагеря. Ветра здесь почти не было, но накат волн на песчаный берег был довольно приличным. С десяток больших настоящих лодок, напоминающих шестивесельные ялы, лежали вверх дном длинным рядом вдоль берега. Несколько рыбаков конопатили, смолили и красили их, по всем правилам морской науки. Низкая облачность, висящая над озером, делала его воды свинцовыми, усиливая тем самым ощущение холода. Но рыбаки все — босы, а помогающие им ребятишки на себе не имеют ничего, кроме драных трусов.
