В Сирии ничего подобного уже давно не происходит. В дни поста продолжают работать закусочные, на улицах, хотя и в меньшем количестве, чем в обычные дни, продаются прохладительные напитки, и вид человека, в открытую утоляющего жажду, не вызывает у прохожих негодования. В учреждениях, куда вас заведут дела, с вами, вполне возможно, разделят традиционную чашечку кофе или чая, найдя себе оправдание в том, что этого требует дело. Однако тот, кто соблюдает саум по всей строгости, весьма гордится своей стойкостью и охотно рассказывает о том, сколь хорошо он чувствует себя и сколь полезен пост для очищения души и тела.
Телевидение в эти дни месяца рамадана также исполнено благочестия и основную часть программы отводит передачам, так или иначе связанным с мусульманской религией. Регулярно беседует с верующими телезрителями благообразный имам, с экрана отвечая на их вопросы. Вопросы порой оказываются весьма непростыми, например: «Можно ли в пост чистить зубы и не является ли попадание в организм душистой зубной пасты нарушением саума?» Однако, как рассказывают сирийцы, не было еще случая, чтобы имам-комментатор не дал исчерпывающего ответа на любой вопрос.
Кроме ограничений, связанных с постом, в исламе имеется немало и других запретов, регулирующих различные стороны жизни мусульманина, причем все они основываются на Коране или заветах пророка Мухаммеда. Например, известно, что мусульманам запрещено есть свинину, пить алкогольные напитки, играть в азартные игры. Однако на каждый запрет всегда найдется свое «но». При желании в Сирии можно достать и свиные консервы, приобрести в любое время (включая пост) спиртное, а игра в шиш-беш в арабских кофейнях, если приглядеться, идет зачастую на вполне ощутимый «интерес». И все же, следует отметить, в период саума религиозные каноны выдерживаются строже: третья заповедь ислама обязывает.
Четвертый столп ислама — хаджж, или паломничество с Мекку к святыне ислама — Каабе. Кааба представляет собой небольшое здание кубической формы, расположенное в центре двора мекканской мечети Масджид аль-Харам. В древности Кааба была местом языческих культовых обрядов и вокруг нее стояли идолы многих аравийских богов, среди которых имелся и большой черный камень, якобы посланный богами с неба (позднее метеоритное происхождение камня было подтверждено). Победив противников из Мекки, Мухаммед приказал уничтожить всех идолов, сохранив, как «дар Аллаха», лишь черный камень, а Каабу объявил святым местом, к которому должны при совершении молитвы обращаться лицом все мусульмане.
Хаджж предпочтительнее всего совершать в месяце зу-ль-хиджжа, который по христианскому календарю приходится как на жаркое летнее время, так и на прохладные зимние месяцы. На подступах к Мекке паломники переодеваются в белые одежды (ихрам), а оказавшись на священной земле, выполняют обет воздержания, который обязывает не только соблюдать умеренность в еде и питье, но и отказываться от бритья, подстригания ногтей и волос. Собственно хаджж начинается с семикратного обхода Каабы, во время которого желательно поцеловать священный черный камень в юго-западном углу или хотя бы протянуть к нему руку.
Следующий этап ритуала — питье воды из находящегося поблизости источника Замзама. По мусульманской легенде, Замзам чудесным образом забил у ног младенца Исмаила, когда он и его мать Хаджар изнывали от жажды в пустыне. Вода источника считается целебной, и многие мусульмане увозят ее с собой в специальных сосудах — замзамиях.
Утолив жажду святой водой, паломники, опять семикратно, проходят между двумя близлежащими холмами — Сафа и Марва, что символизирует поиски воды упомянутыми матерью и младенцем, затем молятся у подножия горы Арафат, у другой горы прослушивают специальную проповедь и отправляются в долину Мина в 10 километрах от Мекки. В этой долине есть определенные места, где, по легенде, пророк Ибрахим отгонял встававшего на его пути дьявола Иблиса, — в этих местах паломники кидают трижды по семь камней. Завершается хаджж торжественным закланием овец, после чего паломники из рядовых мусульман превращаются в людей, познавших нечто особое, и получают почетное звание «хаджи». На протяжении всей истории мусульманства находились люди, которые после хаджжа ослепляли себя, дабьыничто уже не смогло осквернить запечатленный в памяти вид священного камня — высшего и последнего совершенства, коего может коснуться человеческое зрение. Таких слепцов и сегодня можно встретить в некоторых арабских странах, где к ним относятся как к святым и считают за честь подать им милостыню или накормить их. Впрочем, в Сирии мне не довелось встретить ни одного добровольного слепца-хаджи, и никто из моих знакомых сирийцев не сумел припомнить случаев такого изуверского фанатизма.
Дамаск — традиционный центр формирования караванов на Мекку, откуда паломники, сегодня предпочитающие скоростные автобусы, еще сто лет назад отправлялись в хаджж пешком, на лошадях, на верблюдах. А вот как выглядел хаджж триста лет тому назад, увиденный и описанный Генри Мондреллом: «…в тот год эмиром, или начальником каравана, был назначен Устан-паша из Триполи. Чтобы обеспечить свою безопасность, мы сняли лавку на одном из базаров, через который должны были пройти паломники. Первыми в кавалькаде шли сорок шесть деллиев — блаженных, каждый из которых нес шелковый флаг красного, зеленого или желтого и зеленого цвета; следом за ними шли три отряда сегменов — членов турецкого военного ордена; за ними — несколько отрядов суфи, другого военного ордена[51]. За ними выступали восемь рот пеших магрибинцев (так турки называют барбаросцев). Они являли собой весьма примечательное зрелище и следовали в один из турецких гарнизонов где-то в Аравии, состав которого обновляется каждый год. Магрибинцы несли с собой шесть небольших пушек. За ними пешим строем шли солдаты Дамасского замка, причудливо одетые в металлические доспехи… Следом, уже на лошадях, ехали две роты янычар во главе с их агой. Далее шел придворный ага, неся два конских хвоста, принадлежащих паше; следом вели на поводу шесть превосходных, нарядно убранных лошадей. Седло каждой из них, перетянутой подпругой, украшали золото и серебро. За ними место в процессии отводилось махмалю — большому паланкину под черным шелком, установленному на спине на редкость крупного верблюда. Шелковые кисти паланкина свисают… до самой земли, а на самом верху его… сияет золотой шар. Верблюду явно не нравятся многочисленные украшения — длинные нити бус, морские раковины, лисьи хвосты и другие диковины, навешанные ему на голову, шею, ноги. В паланкин с большими почестями кладется Коран, который путешествует там до Мекки и обратно… Верблюд, несущий такой снятой груз, впоследствии будет освобожден от бремени каких-либо работ. Вслед за махмалем прошествовал еще один отряд, и вместе с ним — сам паша. Замыкали караван двадцать груженых верблюдов, а всего он проходил три четверти часа»[52].
