Зато здесь готовят отличный кофе. Все иностранцы, живущие в Италии, признаются друг другу, что только ради итальянского кофе стоило приезжать в эту страну. Сами итальянцы пьют кофе не только на завтрак, по дороге на работу, но и после обеда, и даже после ужина. Кофе после обильного ужина сопровождается еще и рюмочкой граппы. Граппа и кофе после того, как тебя четыре часа кормят на убой – это просто отлично! Как-то вся эта еда сразу же в животе укладывается, глаза больше не закрываются, и вполне можно дойти из гостей домой пешком. И заснуть в собственной постели. Без всякой ромашки, кстати.
Кофе – это еще и повод для проявления патриотизма. Несколько раз Сандро приезжал за мной в Ниццу и ни разу не дал мне спокойно выпить кофе и выкурить сигарету. Покуришь по дороге, говорил он, и буквально запихивал меня в машину. Поначалу я отнесла эту странность за счет помутнения рассудка, наступающего во время первой влюбленности. Потом стала возмущаться и требовать кофе. Выпьем кофе в Вентимилье, говорил он и запихивал меня в машину. Но я сейчас хочу кофе, говорила я. А мы сейчас быстро поедем, говорил он и давил на газ. Ну тут уж и до моего замутненного влюбленностью рассудка стало доходить, что есть какая-то весомая причина, чтобы пить кофе не в Ницце, а в какой-то неизвестной мне Вентимилье. Причина оказалась очень простой: итальянский кофе вкуснее. А Вентимилья была всего лишь первым по дороге итальянским городком. А я-то думала, что там какие-нибудь памятники архитектуры, старинные кафе или другие красоты. Нет, там был просто хороший кофе. И для Сандро было более чем нормально потерпеть полчаса для того, чтобы выпить un caffè come si deve – то есть кофе как следует, такой, каким он должен быть.
Тут надо сказать, что некоторое время у меня не было возможности оценить вкус итальянского кофе в полной мере, поскольку даже после знакомства с Сандро я еще довольно долго пила по инерции кофе американо. В Италии на меня смотрели плохо, когда я заказывала такой кофе. Но клиент есть клиент, к тому же не по-нашему говорит. В общем, они явно думали: ну что с нее взять, с бедной, пусть пьет свое пойло. Со скорбными лицами наливали стандартную порцию эспрессо в чашку для капучино, ставили передо мной, некоторое время выжидали – а вдруг я одумаюсь? – и потом со вздохом приносили мне кипяченой воды в молочнике. И на Сандро глядели с сочувствием, конечно. А Сандро в очередной раз проявил большую житейскую мудрость. Он не стал настаивать или объяснять, он просто ждал, что я созрею. И оказался прав. В конце концов – почти через год после нашeго знакомства – я решила из любопытства выпить то, что итальянцы называют caffè normale, и… после этого ни разу в жизни мне не пришло в голову заказывать себе кофе в большой кружке. Вот только сделала я это очень не вовремя – наступало лето и дачный сезон в России, и теперь уже в разных русских кафе мне приходилось требовать себе эспрессо, потом неизменно говорить, что это не совсем эспрессо, что нормальный кофе должен быть гораздо более густым и концентрированным, просить сделать ристретто, говорить, что это ристретто не есть ристретто, а есть кафé нормале. И сцены, конечно, повторялись: на меня смотрели плохо, на моих спутников – с сочувствием, и так далее…
Отсюда, кстати, можно вывести мораль: менять свои привычки – очень хлопотно не только для того, кто их меняет, но и для окружающих.
О пользе женских журналов
Роль итальянской мамы в жизни молодой семьи
Как-то мне попал в руки глянцевый женский журнал, и, пролистывая его в ожидании то ли врача, то ли подруги, я наткнулась на статью о романах с женатыми мужчинами. Или это был список из десяти советов? Ну что-то в этом роде. Так вот, там было написано, что если в течение года любимый не разведется и не предложит руку и сердце, то, значит, все это несерьезно, и ждать у моря погоды больше не стоит. Я мысленно подсчитала, сколько у нас с Сандро ушло времени на то, чтобы пожениться и начать жить вместе, и поняла, что женские журналы, оказывается, не врут. Действительно, на все про все у нас ушел год. Я оформляла развод, Сандро доставал из каких-то архивов документы об аннуляции его предыдущего брака, вместе мы собирали миллиард документов, нужных для заключения смешанных браков, как-то так они называются, не очень лестно – тихий кошмар, кстати, я думаю, что легче было американцу-южанину жениться на негритянке. Попутно мы выяснили, что в России пожениться все-таки проще, чем в Италии. Итальянское законодательство предусматривало какой-то немаленький срок, который должен пройти между одним и вторым браком, что само по себе довольно разумно. Но мы, конечно, торопились, и после нескольких месяцев беготни по самым разным инстанциям хотели только, чтобы вся эта тягомотина побыстрее закончилась. По той же причине в ЗАГС мы сходили, только чтобы поставить две подписи, и выпивали в этот день с друзьями так же, как и в другие дни – на кухне. Я думаю, это тоже было правильно. За годы гастролей по Европе и Америке Сандро довелось есть и пить в самых разных кафе. Вряд ли его могли удивить московские заведения – разве что ценами. Мне было неожиданно приятно, что мой будущий муж оценил уходящую в прошлое традицию долгих ночных посиделок с друзьями на кухне и в день нашей свадьбы сам попросил вечеринку а-ля рюс. Шампанское мы заедали салатом из помидоров, водку, как и положено, закусывали огурцом, и разошлись только утром.
Пока мы собирали документы и выпивали с друзьями, Сашина мама готовилась к исполнению обязанностей бабушки. Четырехлетний Петька покорил раз и навсегда ее сердце, вложив на прогулке свою ладошку в ее руку. Она немедленно сказала, чтобы он звал ее nonna (что значит «бабушка»), купила русско-итальянский разговорник и начала готовить все для Петькиного окончательного переезда. Первым делом она переоборудовала комнату для гостей в детскую. Как ей – хрупкой и элегантной восьмидесятилетней старушке – это удалось, я не очень хорошо понимаю. Иногда я подозреваю, что у нее, как у диснеевских принцесс, есть свои волшебные помощники – и это они для нее все разбирают, выносят, вытряхивают, переставляют, потому что как иначе объяснить сверхъестественные способности нонны, я не знаю. Впрочем, по нонне сразу видно, что она за хорошую работу всегда готова дать на чай (а в Генуе такие люди большая редкость). В общем, мне очень жаль, что я не видела, как она руководила командой грузчиков, но зато мне удалось пронаблюдать, как она элегантно управлялась с чиновниками: прохождение всех бюрократических процедур она взяла на себя. Подтверждение нашего брака в мэрии, вид на жительство, прописка, медицинская страховка, регистрация в налоговой службе – все скучные и долгие формальности, связанные с переездом в другую страну, были преодолены благодаря моей новой свекрови на удивление легко. Маленькая, собранная, энергичная, элегантная, она семенила впереди меня к очередному окошечку, привставая на цыпочки, протягивала приготовленные документы, улыбалась, и суровые дядьки при исполнении немедленно расцветали ответными улыбками, бегали куда-то сами делать недостающие фотокопии, назначали следующее собеседование через самый короткий срок – другими словами, делали все возможное и невозможное. Когда в окошечке оказывалась суровая тетка, нонна выкатывала на позиции тяжелую артиллерию. «Конечно, мы понимаем, что такой порядок, – говорила она, – но как же ребенок!» – и пододвигала поближе к тетке Петькину фотографию. «Ой, какой милый, – немедленно сдавалась тетка, – сколько ему?» Через пару минут разговора о детях тетка тоже была готова сделать все возможное и невозможное. Для меня это были сплошные чудеса, я с итальянскими бюрократами уже сталкивалась и нашла, что они ничуть не лучше русских, но Сандро немедленно мне все объяснил: глядя на такую пожилую, но очень активную для своих лет синьору, которая хлопочет за детей и внуков, все немедленно вспоминают своих собственных мам. Мама для итальянца – святое. А нашу нонну как будто специально придумали как собирательной образ итальянской мамы.
Разумеется, прежде всего нонна озаботилась записать Петьку в детский сад – интересы детей прежде всего! – и сделала это очень вовремя. Под руководством нонны, переводившей для меня итальянский бюрократический на итальянский человеческий, я подала запрос в детский сад до того, как мы с Сандро поженились. И мне как матери-одиночке без единого родственника в Генуе немедленно предоставили на выбор два или три детских сада. Мы выбрали очень милый детский садик в пяти минутах ходьбы от дома, куда мой сын и пошел в сентябре – через год с небольшим после того, как мы с Сандро познакомились.
Но все-таки женским журналам надо было бы сделать поправку. А что, если не у всех потенциальных мужей есть такие замечательные мамы, готовые организовать все для будущей семейной жизни в кратчайшие сроки? Как тогда управиться за год? Или женские журналы не имели в виду такие сложные случаи, как наш?
