Часов в одиннадцать путешественники сделали привал около источника. Обед состоял из холодного мяса водосвинки и аппетитного кроличьего паштета, приправленного ароматическими травами. Дядюшка набрал из источника свежей воды и смешал ее с лимонным соком, что сделало воду мягкой и очень вкусной. Экскурсия вскоре продолжилась. Клифтон все время думал о труте и удивлялся, что до сих пор не встретил ни одного из этих паразитов, которые растут во всех климатических зонах.
Вдруг над соседней лесной порослью раздался шум крыльев. Роберт бросился вперед, но Фидо с громким лаем обогнал его.
— Подожди, Фидо, подожди! — кричал Роберт.
Но Фидо, конечно, не внял бы призыву Роберта, если бы подросток не подоспел вовремя. Добычей Фидо был великолепный дикий петух, которого юный охотник успел схватить еще живым. Клифтон не мог ошибиться относительно породы петуха. Петух, несомненно, принадлежал к бентамской породе домашних кур. Перья на его плюсне[144] образовывали своего рода манжету. Однако у птицы была еще одна особенность, которая и вызвала удивленный возглас Роберта:
— Смотрите, да у него на голове рог!
— Рог! — согласился Клифтон, осматривая петуха.
— И в самом деле, — подтвердил дядюшка, — рог, вставленный в самое основание гребешка. Он, верно, был бы грозным противником в петушиных боях. Ну, мсье Клифтон, я думал, что видал все на свете, но вот рогатых петухов не встречал никогда!
Гарри Клифтон хранил молчание. Он снова внимательно осмотрел птицу и коротко сказал:
— Да, это действительно бентамский петух.
Дядюшка перевязал птице крылья, ведь он хотел принести ее живой на птичий двор, и путешественники продолжили путь, немного отклонившись к востоку, чтобы выйти к реке. Однако ни грибы-трутовики, ни сморчки, которые могли бы заменить трут, нигде не встречались Зато было найдено другое ценное растение. Оно принадлежало к многочисленному семейству сложноцветных, называлось полынью или китайским полынником и входило в то же семейство, что и полынь горькая, мята лимонная, эстрагон и пустырник. Полынь была покрыта шелковистым пушком, который часто использовали врачи Поднебесной империи.[145]
Клифтон вспомнил, что высушенные стебли этого растения, покрытые длинными волосками, легко воспламеняются от малейшей искры.
— Наконец-то! Вот и трут! — воскликнул Клифтон.
— Прекрасно! — радостно ответил дядюшка. — День прошел не напрасно. Теперь я вижу, что Провидение не могло лучше о нас позаботиться. И не нужно больше испытывать судьбу. Пойдем обратно.
Они нарвали полыни и направились на юго-восток. Через два часа экспедиция вышла к реке и к шести часам вечера вернулась в пещеру. На ужин миссис Клифтон приготовила восхитительного лангуста, которого Марк поймал в расщелинах скал. Клифтон обстоятельно рассказал об увиденном. Бентамского петуха поместили в птичник. И он сразу же стал настоящим украшением птичьего двора.
Но кто испытал самое сильное волнение, когда ужин закончился? Конечно, дядюшка Робинзон в тот самый момент, когда Белл преподнесла ему сверкающую красную клешню рака, набитую табаком, а Джек — горящий уголек.
— Табак! — закричал дядюшка. — И вы мне ничего не говорили!
Почтенный моряк вдруг часто заморгал, а на его глаза навернулись слезы. Он тут же раскурил трубку, и пряный табачный запах заполонил пещеру.
— Как видите, мой почтенный друг, — сказал тогда Клифтон, — Провидение, хотя оно уже достаточно сделало для нас, преподнесло вам еще один приятный сюрприз.
Дядюшка Робинзон находился на вершине блаженства: восхитительный остров, обожаемая семья, трубка и табак! Если бы в этот момент к берегу причалил какой-либо корабль, моряк, безусловно, заколебался бы, — а стоит ли уезжать отсюда?
И все-таки маленькая колония испытывала недостаток в очень многих вещах. Гарри Клифтон не мог пренебречь воспитанием и образованием детей. Конечно, у него не имелось под рукой никаких книг, но ведь он сам был настоящей ходячей энциклопедией. Инженер неустанно и по каждому поводу наставлял своих отпрысков, извлекая богатый опыт из уроков, преподносимых природой. За поучениями тут же следовал пример. Клифтон ежедневно занимался с детьми науками, главным образом естественной историей и географией, и, конечно, не забывал о религии и морали. Что касается философии, той практической философии, которая учит здравому смыслу, то кто мог преподать ее лучше, чем дядюшка Робинзон, обладавший куда более богатым жизненным опытом, чем любой профессор Оксфорда или Кембриджа? Природа готова обучить любого, кто умеет ее понимать, а дядюшка был прилежным учеником. Миссис Клифтон же, эта нежная жена и достойная мать, стала настоящей душой маленькой колонии. Ее любовь крепкими узами связала всех поселенцев.
Читатель помнит, что путешественники привезли из великого похода серу, собранную в сольфатаре. Инженер намеревался изготовить более или менее качественный пушечный порох, если случай пошлет ему селитру. И вот, 20 июля, исследуя расщелины северного утеса, он обнаружил своеобразную сырую пещеру, стены которой были покрыты соляными отложениями азотнокислого калия. Этот природный нитрат более известен под названием селитры. Со временем, в результате капиллярных явлений,[146] селитра выступила на поверхности гранита.
Клифтон поделился своим открытием и объявил, что намерен изготовить порох.
— Качество его будет не очень высоким, — предупредил он, — поскольку я не смогу очистить селитру от посторонних примесей. Придется использовать ее в естественном состоянии. Но и такой порох сослужит нам добрую службу, если, например, возникнет необходимость сделать в скале проход.[147]
— Прекрасно, мсье, — ответил дядюшка, — таким образом мы увеличим площадь старой кладовой и сделаем новые подсобные помещения в окрестностях пещеры.
— К тому же, — продолжал инженер, — возможно посыпать азотнокислой солью землю во дворе. Тщательно смешанная с селитрой и хорошо утрамбованная почва становится твердой и не размывается дождем.
Так, селитра нашла свое первое применение. Утрамбованная земля во дворе да и в самой пещере приобрела твердость гранита, и миссис Клифтон теперь могла ее держать в сияющей чистоте, словно это паркет.
Затем инженер принялся за изготовление пороха. Дети с неослабным интересом следили за происходящим. Хотя в арсенале маленькой колонии находился только кремниевый пистолет, вопрос о порохе чрезвычайно всех волновал, словно неожиданно возникла насущная необходимость оснастить целую артиллерийскую батарею.
