20 июня. Ночью подморозило. Пользуясь этим благоприятным обстоятельством, мы тронулись в путь дальше при ясной солнечной погоде. С возвышенности у лагеря сегодня особенно отчетливо видно, что берег противоположной стороны далеко на юге кончается обширной низменностью.
До нее на-глаз километров шестьдесят — восемьдесят. Это вероятно и есть юго-западная оконечность южного острова — мыс Неупокоева. Берег высокий, но не очень крутой, сложенный гранитами и метаморфическими породами, продолжает итти на юго-запад, все более и более заворачивая к западу. Таким образом из пролива мы, несомненно, выходим на западную сторону земли.
Пока солнце стояло низко и держался мороз, дорога затвердела и была сносной, но уже с 10 часов снова потеплело, поднявшееся солнце начало сильно пригревать и снег опять раскис. За предыдущее тепло он уже успел превратиться в зернистую разность — фирн, в котором, как в рыхлом песке, вязли и сани, и люди, и собаки почти на полметра. Последние 10 км шли 4 часа, причем нам, конечно, все время приходилось помогать тащить сани, впрягшись в лямку наряду с собаками. Все же за переход удалось сделать 34,1 километра. На мысу, названном мысом Якова Свердлова, сделаем основательную стоянку, чтобы дать отдых утомленным собакам, а главное — определить поточнее астрономический пункт, так как берег дальше повернул на северо-запад и данный мыс, стало быть, является наиболее южной оконечностью острова Октябрьской революции.
На берегу уже сухо, снег почти всюду стаял и лишь кое-где журчат ручьи. Цветут купы незабудок, камнеломок, зазеленела микроскопическая полярная ива, а местами видны и желтые шляпки распускающихся цветов альпийского мака. Конечно, все это чрезвычайно миниатюрно и встречается лишь на обогреваемых солнцем южных склонах в виде редких куртинок среди голых щебенистых и глинистых пространств. Но для таких высоких широт, как 78°46′, и это уже очень много.
Гуси летают парами. Ушаков сегодня около палатки убил одного, оказавшегося самцом чернозобой казары. Все ранее виденные принадлежат к этому же виду.
Кроме гусей наблюдали летевших к северу пять гагар, а у палатки — пару куличков.
Погода теплая, днем +3°, +4° в тени, ночью лишь немножко прохладнее. Заморозков нет. Теплый юго-восточный ветер сгоняет снег прямо на глазах. Иногда идет редкий теплый дождь.
Сидим и ждем ночных морозов. Столь аномально теплая погода в этих широтах продолжаться долго не может.
Пользуясь свободным временем, на пункте выложили высокий каменный гурий с бамбуковой вехой в центре. Гуси не оставляют нас своим посещением. Сегодня убили еще пару. Из них одна самка с вполне сформированным и готовым к кладке яйцом. Таким образом, здесь на Северной Земле гуси не только летают, но гнездуют и выводят птенцов. А осенью какой пустынной и безжизненной нам казалась эта земля!
22-го ночыо начало подмораживать. Решили хоть как-нибудь да итти. Все-таки вперед пройдем сколько возможно, а то сидеть на одном месте уже надоело.
Вначале путь еще был сносен, так как сверху снег немного скрепило морозом, но вскоре опять потеплело, и дело пошло хуже. Сани проваливаются в снеговую кашу на пол-метра и глубже, выпахивая за собой глубокую траншею. Под снегом всюду вода, в которой тонут собаки и еле бредут люди. Пришлось оставить мысль пересечь бухту, названную «Снежной», и свернуть к берегу на стоянку. Километрах в двух от земли собаки окончательно выбились из сил, так что пришлось часть груза сбросить и вернуться за ним второй раз. На стоянку добрались все окончательно измученные. В общем последние 2,9 км по одометру шли 3½ часа, да еще больше потратили, чтобы привезти оставленное. Все-таки за переход сделали 10,8 километра. И то хорошо, и то наше. Погода испортилась, — туман, изморозь.
Решили выждать, пока снег хоть немного не стает и не сядет.
Погода вновь улучшилась. Солнечно, тепло, в тени +4°,5. Это нас радует, так как снег скорее сгонит со льда и дорога станет лучше.
На третий день стоянки пошли пешком на разведку. Снегу под берегом на льду осталось на 30–40 см, но он состоит из фирна и воды и настолько рыхл, что не выдерживает человека даже на лыжах. Приходится ждать.
У лагеря под берегом на льду стала появляться вода. Она, постепенно расширяясь, окружает наш низменный мысок почти кольцом. Опасаясь остаться отрезанными от моря, где теперь только и можно ехать на санях, решили отсюда выбираться. Я побрел вперед, протаптывая на лыжах дорогу, а сзади с упряжками месил ногами снеговую кашу Ушаков, поддерживая сани и поощряя собак голосом и кнутом. С большим трудом удалось пройти за 8 часов. 11.5 километра.
Лагерем стали на высоком сухом берегу за снежной бухтой, невдалеке от группы мелких островков.
В крутом глинистом, разбитом трещинами оползней береговом обрыве живет множество леммингов. От удара ногой или лопатой они выскакивают из трещин и разбегаются, как дождь, во все стороны. В гнездах есть мышата.
В целях экономии пеммикана, собак отпустили на свободу на подножный, так сказать, корм. Они очень довольны и усердно охотятся, раскапывая норки со всем пылом охотничьей страсти.
Ясно и тепло. Сегодня, 27-го, в полдень в тени +5°,7 такого тепла до сих пор еще не было.
Снега на льду осталось уже немного. 15–20 см, зато появилось много воды.
Все же решили итти. Берег образует глубокую излучину, которую и срезаем по хорде напрямик. Воды во впадинах на льду довольно много — до 40–50 сантиметров. Но что хуже всего — на некоторой глубине под снегом образовалась ледяная корка около 1 с, ч толщиной. Ниже ее лежит сухой фирновый рассыпчатый снег слоем в 10–15 см, а уже под ним морской лед. Явление это обусловлено замерзанием просачивающейся сверху воды при соприкосновении ее с более глубокими промерзшими за зиму и сейчас не успевшими еще оттаять слоями фирна.
Корка эта состоит из смерзшихся ледяных зерен и похожа на острую терку «резун». В довершение она слишком непрочна, то-и-дело проламывается и страшно режет лапы собакам.
Особенно достается задней упряжке, которая идет по старому следу, где целость покрова уже в значительной степени нарушена.
В результате нашей неосмотрительности, хотя и прошли 33,7 км, но собаки стерли себе кожу подушечек лап и изрезали в кровь тыльную сторону скакательных суставов. На заживление ран нужно не меньше двух недель, а таким временем мы не располагаем. Не хватит ни корма собакам, ни продовольствия себе.
У самого берега, где зимними пургами нанесен забой, сглаживающий уступ между сушей и морским льдом, дорога лучше. Забой в большинстве сохранился и вполне выдерживает вес саней и собак. Правда, приходится следовать всем изгибам берега, но иногда самый длинный путь оказывается наиболее легким, а потому и коротким.
