Новый год в ночь на первое января, встречаемый как христианами, так и мусульманами-арабами, проходит за накрытым столом в гостях или у себя дома. Елок в Сирии очень мало, и вместо новогоднего дерева кто ставит в вазу цветы, кто — сосновую лапу. Дамаскинцы предпочитают веточку омелы с белыми ягодами-сережками. На праздничном столе — те же описанные выше напитки и блюда. Кроме одного, готовящегося только на Новый год, — это «атаиф ас-сафиери», сладкий белый творожный пудинг, который выкладывается на тарелки из фигурных формочек и сверху поливается прозрачным сахарным сиропом, превращающим молочную белизну в белоснежную искристость айсберга. Кушанье подают на десерт, в самом конце вечера, и при этом собравшиеся, пожимая руки знакомым и целуя родственников, часто говорят друг другу: «Да будет этот год для вас такой же белый, как этот пудинг».
Сирию, как и любую другую страну, невозможно понять или хотя бы представить, не ознакомившись, по крайней мере в общих чертах, с ее культурной жизнью, искусством, творчеством.
Экономисты утверждают, что признаком здоровой, развивающейся экономики являются новостройки. Берусь добавить: признак здоровья и развития культуры общества — это читающие люди. Всякому гостю, прибывшему в Дамаск и смотрящему на все доброжелательным, непредвзятым взглядом, уже через несколько часов станет очевидно: сегодняшняя Сирия — страна строящая и страна читающая. Сирийцы читают на скамеечках в парках, располагаются в двориках домов и на зеленой полосе газона, разделяющей транспортную магистраль; людно в библиотеках национальных и в библиотеках культурных центров зарубежных стран; никогда не бывает пусто в просторном читальном зале Советского культурного центра в Дамаске. Книги заполняют стеллажи и полки, и каждый пришедший может взять для чтения любую из них. К услугам тех, кто желает приобрести книгу для личной библиотеки, многочисленные книжные магазины и лавки. Правда, половина полок занята броскими, в ярких, заманчивых суперобложках, «триллерами», «вестернами», гангстерскими и шпионскими романами на английском, французском, немецком языках, зато другая половина — произведениями арабских авторов разных эпох и переводами на арабский язык лучшей зарубежной беллетристики, в том числе из Советского Союза и других социалистических стран. Не могу не заметить, что интерес к советской литературе у сирийцев весьма велик: переводы наших авторов не залеживаются в книжных магазинах. «Привези что-нибудь из книг», — всякий раз, когда я летел домой в отпуск, просили меня сирийские друзья, и если мне с великим трудом удавалось в Москве раздобыть книгу Максима Горького, Николая Островского или Чингиза Айтматова на арабском языке, то радость от такого подарка была велика. В домах выпускников советских вузов мне доводилось видеть библиотеки на русском языке, насчитывающие две-три тысячи томов.
Сегодняшние сирийцы ценят, помнят и изучают культурное наследие предков, что чрезвычайно важно, ибо культура народа — это одно из тех ключевых и в то же время тончайших понятий, которое не может существовать в отрыве от прошлого; культура нынешняя объективно продолжает культуру прошлого, точно так же как сама будет продолжена культурой будущего.
Истоки арабской культуры и искусства САР уходят еще в доисламский период, в V–VII века, и представлены такими поэтами, как Имру-уль Кайс, Зухейр, Антар. Основной поэтической формой в те времена была касыда — стихотворное произведение о тягостях и радостях жизни бедуинов. Причем касыда составлялась в строго определенном порядке: сперва оплакиваются покинутое становище, разлука с возлюбленной, вспоминаются славные подвиги, совершенные в покидаемом краю, воспеваются его красоты, а затем идет хвала племени или главному герою и хула враждебному племени или отрицательному персонажу. Но если структура касыды была канонической, то ритмические размеры ранних арабских стихов разнятся — некоторые исследователи считают, что ритм стиха зависел от ритма поступи верблюда, на коем восседал поэт-кочевник.
Духовная культура общества находится в зависимости от роста производительных сил и политического состояния общества. VII–VIII века — период стремительного роста Арабского халифата, как политико-экономического, так и территориального. Столь бурное развитие государства не могло не вызвать мощную волну подъема в области культуры: вчерашние кочевники жадно впитывали знания и культуру покоряемых народов, с дерзостью победителей стремясь познать все, что знали побежденные.
Уже первые халифы династии Омейядов вошли в историю как покровители науки и искусства. Известно, например, что халиф Муавия вызвал в столицу империи Дамаск арабского ученого Абид б юн Шарня аль-Джурхуми и повелел записать общую историю арабов. Такая книга — «Китаб аль-мулюк ва-Акбар аль-мудун» («Книга королей и крупнейших городов») — написана, но, увы, не сохранилась.
При халифе Хишаме начался массовый перевод на арабский язык произведений зарубежных авторов — персидских, греческих, римских. Именно в тот период, в начале VIII века, профессия переводчика в халифате сделалась одной из самых престижных и уважаемых. Спрос на «переводную литературу» был столь велик, что книги в самом прямом смысле ценились на вес золота.
Впитав знания античных авторов, египтян, византийцев, индийцев, арабы совершили беспрецедентный скачок в развитии собственной культуры и науки. IX и X века не без оснований называют иногда «эпохой мусульманского Возрождения», «золотым веком арабского халифата», давшим миру целую плеяду настоящих титанов мысли. В Сирии можно встретить немало улиц и площадей, именуемых Аль-Кинди — в честь величайшего ученого и мыслителя IX века Абу Юсуфа Якуба бен Исхака аль-Кинди, оставившего труды по философии, астрономии, астрологии, химии. Аль-Кинди написал книгу по метеорологии и трактат об изготовлении духов и благовоний. Аль-Кинди интересовался также военным и оружейным делом и дал описание нескольких десятков видов различных сабель. Известны его переводы на арабский работ греческих философов, снабженные критическими комментариями. Замечательны его рассуждения о Вселенной: по мнению аль-Кинди, Вселенная находится в постоянном движении и имеет сферическую форму; время при этом возникает с началом движения материи!
В том же столетии жил и работал Мухаммед бен Муса аль-Хорезми, выдающийся математик, который продвинул дальше науку о десятичных числах, незадолго до того пришедшую на Восток из Индии. Аль-Хорезми был не арабом, а узбеком, но писал на арабском, работал при дворе аббасидского халифа, и арабы считают его представителем арабской науки. Сборник задач, составленный им к предмету своих математических исследований, аль-Хорезми назвал «Китаб аль-мухтасар фи Хисаб аль-джабр ва-ль-мукабаля» («Сокращенное руководство по математике»), откуда слово «аль-джабр» позже перешло в европейские языки как «алгебра». От имени ученого (аль-Хорезми) образовано слово «алгоритм», которое сегодня ежедневно произносят тысячи математиков, физиков, кибернетиков, — воистину нерукотворной и нетленный памятник!
