Холодным и ветреным утром 6 октября на оленях Геннадий Иванович отправился к озеру Кизи, где его ожидала гиляцкая лодка. Невельской торопился домой. Со времени свадьбы он никогда еще так надолго не расставался с Екатериной Ивановной и без нее чувствовал себя одиноким. Кроме того, беспокоило его и здоровье дочери, для которой пагубным оказались климат и лишения первой голодной зимы. Девочка постоянно хворала.
К 15 октября, когда реку уже начало затягивать льдом, он добрался домой, обнял наконец свою верную подругу и со слезами любви и жалости расцеловал тихонькую, легкую, как соломинка, большеглазую дочь.
Наступила на редкость морозная, ненастная зима. Свирепствовали вьюги, поселок заносило снегом. В конце октября вместе с гиляками, везшими почту в Аян, уехал Березин. Он получил назначение в американские колонии, так как экспедиция теперь вышла из ведения Российско-Американской компании.
В первой половине зимы, не имея сведений из Императорской гавани и беспокоясь о зимовщиках, Невельской командировал туда мичмана Петрова.
К январю 1854 года в зимовье никого из сотрудников Невельского не осталось, за исключением капитан-лейтенанта Бачманова и доктора. Вестей ни с Сахалина, ни из Императорской гавани не поступало, и Невельской начал серьезно опасаться за судьбу Орлова. Однако 10 января раздался скрип полозьев, собачий лай, и, выйдя на крыльцо, Невельской увидел знакомую, закутанную в меха фигуру своего энергичного и неутомимого помощника. Радость Геннадия Ивановича была велика. Он обнял штурмана и расцеловал его морщинистое, обветренное лицо. Екатерина Ивановна тоже расцеловала старика, и он, растроганный и смущенный, потирая руки, говорил кряхтя:
— Ох-хо, верно ведь, батюшка мой, говорится: в гостях хорошо, а дома лучше…
Старик умылся наскоро и, пока топилась баня, рассказал о положении в Тамари-Анива, о своем путешествии по Сахалину и о мрачной участи зимовщиков в Императорской гавани.
XXIII. ПУТЕШЕСТВИЕ ОРЛОВА
НА ПОМОЩЬ В ИМПЕРАТОРСКУЮ ГАВАНЬ
Буссе, опасаясь нападений, решил оградить деревянной стеной территорию, занятую его отрядом, построить башню и редут. Для строительных работ требовалось много леса.
Около 600 бревен было куплено у жителей Тамари-Анива Невельским, но этого материала едва могло хватить на постройку казарм, бани, хлебопекарни. Для "крепостных" сооружений, без которых Буссе не чувствовал себя в безопасности (особенное значение он придавал почему-то башне), лес нужно было рубить и привозить по реке и затем морем за много верст, волоком, вброд.
Наступили холода, люди изнурялись, но Буссе был беспощаден и строго взыскивал за невыполненные работы.
В конце сентября показался "Иртыш". Буссе решил не допускать его до якорной стоянки, а прямо отправить на зимовку в Императорскую гавань.
Сам он пишет так:
"Надо сказать, что мне дана была власть распоряжаться всеми судами камчатской флотилии, приходящими в Аниву, и оставлять их в порту — если обстоятельства того потребуют; у нас все было спокойно, и поэтому я не находил нужды держать "Иртыш"[53].
Не находил нужды майор Буссе также и в том, чтобы справиться, всем ли обеспечена для зимовки команда транспорта. Вместо этого он на шлюпке отправил Рудановского с приказанием судну идти на зимовку в Императорскую гавань, не заходя в Аниву. В результате этого распоряжения за зиму на "Иртыше" умерли от голода из 48 человек экипажа 1 офицер и 12 матросов.
Не успел еще "Иртыш" скрыться за горизонтом, как Буссе доложили, что в селение пришел штурман Орлов с пятью якутскими казаками и одним матросом. Не расспросив даже толком Орлова, Буссе велел выстрелом из пушки дать "Иртышу" сигнал и, когда транспорт лег в дрейф, приказал Орлову отправляться на судно и с богом ехать к своему начальнику. Орлову не пришлось рассказать майору о том, как и почему он очутился в Тамари-Анива. А произошло это вот как.
Восемнадцатого августа 1853 года старый штурман высадился на западном берегу острова. В поисках удобной местности для устройства военного поста Орлов со своей командой поплыл на шлюпке к югу.
Шлюпка шла вдоль гористого, густо поросшего лесом берега. Горы то отступали на километр-полтора от моря, то обрывались в него крутыми, высокими утесами, о которые с грохотом разбивались волны, высоко всплескивая на темные скалы. Противные ветры и бурное море задерживали плавание. В айнском селении Котан-Кутуру Орлов четыре дня пережидал непогоду. За это время штурман обследовал речку того же наименования.
Когда ветер и волнение утихли, он поплыл дальше. Цепь гор отодвинулась в глубь острова, и шлюпка шла вдоль песчаных пляжей, мимо возвышенного берега. Наконец перед путниками развернулась широкая долина, покрытая прекрасными травами. Здесь Орлов нашел большое озеро Тарайска (Ратайсикоко) в 2–5 километрах от берега моря.
Обследовав его, Орлов двинулся дальше вдоль побережья.
От селения Тукунай горы снова приблизились и тянулись вдоль берега примерно в одном километре от моря до устья реки Кусунай, где находилось селение того же имени. В нем жили айны и орочоны. При устье Кусуная горы обрывались возвышенным мысом и дальше, поворачивая к востоку, тянулись вдоль правого берега реки. Река текла по прекрасной долине с плодородной почвой. Здесь Орлов решил основать Ильинский военный пост. 30 августа 1853 года он собрал местных жителей и при всем положенном церемониале поднял русский военный флаг.
Оставив караул при флаге, Орлов отплыл дальше к югу.
В селении Сырото, когда айны вытащили на берег шлюпку путешественников и приветствовали их, улыбаясь и кивая ивовыми метелочками "иннау", из юрты выбежали два человека в одеждах из собачьих шкур и, расталкивая айнов, бросились к Орлову. Орлов узнал амурских гиляков Позвейна и Юдина. Они были отправлены Невельским с заданием осмотреть и собрать сведения о заливе Идунка (Невельского), который, по слухам, находился где-то в южной части Сахалина. Орлов предложил Позвейну отправиться вместе к югу в залив Анива. Позвейн не соглашался, говоря, что в такое позднее время года идти вдоль побережья, усеянного рифами, опасно и что до Анивы в осенних условиях ходу не меньше месяца. Позвейн был обстоятельный и знающий человек, и Орлов доверял ему вполне. 20 сентября на мысе Крильон Орлова должен был ожидать Невельской, с тем чтобы передать продовольствие и снаряжение для Ильинского поста. Теперь это срывалось, так как к условленному сроку путешественники не успели бы прибыть на место встречи. Оставаться на зиму в Ильинском посту без запасов было невозможно. Поэтому Орлов решил захватить с собой оставленных там людей и держать путь к заливу Анива.
