Но это посещение запомнилось мне именно своей необычностью. Эмансипация женщин пока что равнозначна европеизации быта. А европеизация идет очень и очень медленно.
Развивается женское образование. Но девушки обучаются отдельно от юношей. Получившие образование ищут и находят работу. В крупных городах, особенно в Дели, девушки — служащие контор и департаментов — составляют заметную группу населения и заметный штрих уличной жизни. Щебечущие группки два раза в день — утром и вечером — быстро пробегают по центральным улицам. Но девушка выходит замуж, бросает работу, сосредоточивает все силы своей души на обслуживании мужа, а то и всей его семьи.
На званых обедах и семейных вечерах женщины и мужчины образуют две компании, почти не соприкасающиеся друг с другом.
Так что я никак не могу похвастаться, будто хорошо знаю индийских женщин. Но это не мешало мне любоваться их тонкими лицами и грациозностью.
Я уже упоминал о сари, одежде взрослой индийской женщины. Кусок ткани примерно в 6-9 метров длиной искусно обертывают вокруг талии так, что спереди он падает вертикальными складками. Конец остается свободным. Его можно забросить на одно, оба плеча или на голову. Хозяйки завязывают в его уголок ключи или деньги, когда идут на базар. Сари бывают разные и стоят от 20 до 600 рупий. Конечно, самые дешевые — из хлопчатобумажной ткани темных немарких цветов — легко отличить даже неопытному глазу. Но дальше красота перестает быть критерием цены. Существуют тысячи материалов и не меньшее число вышивок — шелком, искусственной и настоящей серебряной и золотой ниткой и т.п. Мне говорили, что индийская женщина с первого взгляда определяет, сколько стоит сари подруги. И добавляли:
— Ни одна уважающая себя женщина не наденет сари, за которое заплачено менее трехсот рупий.
Видимо, подавляющее большинство индийских женщин не уважают себя.
Сколько сари нужно каждой женщине? Обычно у нее их два — одно носят, другое в стирке. У некоторых есть лишь одно сари, его стирают и сушат ночью. Что касается «уважающих себя», то они порой сами точно не знают, сколько сари лежит в ящике. Менять их всякий раз, как выходишь на люди, — дело престижа.
Носят сари по-разному. Чаще всего его складки свисают до пола, свободный конец перекинут через плечо. Получается нечто вроде длинного вечернего платья. Но в деревнях, особенно в Махараштре, свободный конец пропускают между ног и туго заправляют за пояс. Получается уже не юбка, а короткие штаны, издали напоминающие джинсы. Так, конечно, удобнее для работы.
В последние годы женщины, следящие за модой и посещающие кино, по-новому надевают сари — обертывают его не вокруг талии, а несколько ниже, вокруг бедер. Моду ввела известная актриса Ваджанти Мала, которая сыграла заглавную роль в фильме, посвященном средневековой танцовщице Амрапалли. Она танцевала в сари, открывающем почти весь живот. Носить сари таким образом стало не только модой, но и данью национальным чувствам, восстановлением «исконного обычая». Агитация за возврат к старине всегда была очень сильной в Индии. Женщины повсюду восприимчивы к идеалам возрождения национальной культуры.
Впрочем, оголенная часть тела обычно прикрыта свисающим сверху концом, и обладательницы его демонстрируют верность традиции лишь тогда, когда сочтут нужным.
Идущая по улице женщина в сари — это зрелище, неотделимое от образа Индии и незабываемое, как сама эта страна. Царственная одежда, подчеркивающая, несмотря на складки, а может быть, благодаря им, стройность фигуры, порождает царственность осанки и вырабатывает особую походку. В сари нельзя ходить сгорбившись, нельзя идти слишком быстро, семенить, но неудобно идти и неспешным прогулочным шагом. Каждая нога должна толкать вперед тяжелые складки. Поэтому индийские женщины ходят как по ниточке — обе ноги ставятся по одной линии. Это сообщает шагу особую легкость. Походка индийской женщины — походка ожившей скульптуры.
Мне не хватило бы книги, вздумай я рассказать обо всем красивом, что есть в Индии. Да ведь о многом уже написано. Вышли книги и статьи об индийском зодчестве, о литературе и искусстве, о строительстве новой, индустриальной Индии.
О некоторых историко-архитектурных памятниках я упоминал, о других надо бы тоже написать, но чувствую свое бессилие.
Есть места в стране справедливо знаменитые, их очарование трудно передать — пещерные храмы Эллоры и Аджанты, Махабалипурам, Танджурский храм, Конарак, многочисленные крепости на горах Раджастхана. Надеюсь, что читателям когда-нибудь удастся увидеть их.
Заключая главу, я хотел бы воздать должное гостеприимству индийцев.
Многие из бесчисленных приглашений от тамошних Друзей — приходить в гости, отобедать, просто жить — я принимал и ни разу не раскаялся в этом. Они всегда старались накормить как можно вкуснее и предложить пищу побезвреднее для европейского желудка. Хозяин или хозяйка заботливо потчевали:
— Вот попробуйте, вам это должно понравиться. А это лучше не берите — слишком остро. Старались устроить как можно удобнее. В зажиточных домах такое стремление легко было удовлетворить — там есть лишние комнаты и кровать. Но однажды в Анклешваре я остановился у знакомого, отнюдь не богатого. Меня уложили на супружескую постель, а хозяева устроились на импровизированных кроватях, он — в той же комнате, она — на кухне. И никакие мои протесты не помогли — так положено принимать гостей. Из комода была извлечена новенькая москитная сетка и не без труда укреплена над кроватью. Хозяева ею не пользовались, привыкли к комарам, и на их кровати отсутствовала нужная для сетки рама.
Гостеприимство и внимание, оказанные мне, иногда получали, конечно, особую окраску. Часто имела значение не моя личность, а искреннее уважение или жадное любопытство к моей стране, но в основе лежало все же традиционное индийское расположение к пришельцу — безразлично индийцу или иностранцу, нуждающемуся в очаге и крыше над головой.
Такой молчаливый вопрос появляется у каждого новоприбывшего в Индию, когда он пробует индийскую пищу.
Она не везде одинакова. На Севере больше едят изделия из пшеницы — чапати, паротха, на Юге — рис. Различаются виды приправ, а структура пищи, если можно так выразиться, одинакова. Нечто грубое и сытное (наполнить живот) и нечто острое и обжигающее (сделать сытное вкусным и желанным). Да не посетуют на меня друзья-индийцы, если я скажу, что рис и чапати сами по себе безвкусны. Но уж о приправах этого сказать никак нельзя.
Обычное возражение против индийской пищи — «слишком остро». Да, она несколько острее, чем та, к которой мы привыкли. Индийцы, собственно, употребляют почти все то же, что и мы, — красный или зеленый перец (чили), горчичное семя и еще массу вещей — разница лишь в пропорции. И их пропорции так же строги, как и наши. Индиец не станет пригоршнями сыпать чили в свою тарелку, лишь бы было поострее, более того, если чили попадается ему в приготовленной пище, он аккуратно отложит его в сторонку. Не раз мне приходилось слышать жалобы местных жителей, что в том или ином ресторане готовят «слишком остро», и признания:
