Они осмотрели спальню Ивана. Вилла была настолько большой, что супруги могли позволить себе отдельные комнаты.
— Какой смысл жить вместе и спать отдельно? — спросил Александр, исследуя еще одну дыру в стене, где должен был находиться металлический сейф.
— А мне казалось, тебе должно понравиться, — Мари усмехнулась. — Любая сторона кровати, удобно, особенно для человека, который большую часть жизни пробил один.
— Вчера в нашей детской кровати я спал на левой стороне, — заметил Александр, — пока твой друг не постучал в окно длинным ножом. — Он тщетно пытался нащупать остатки проводов от знаменитого механизма прадеда Мари.
— Одну ночь можно потерпеть, — с вызовом сказала Мари. — Это же не на всю жизнь, — она воинственно скрестила руки на груди.
— Ты права. Не могу представить, что вся моя жизнь будет такой. Тут ничего нет. — Александр вытер пот с лица. — Покажи схему.
Она молча протянула ему страницу из дневника.
— Надо спуститься в кабинет, — он сложил лист вчетверо, — и поискать замок.
Мари развернулась, чтобы уйти. Александр схватил ее за плечи и притянул к себе. По щекам Мари побежали слезы. Она не издавала ни звука, пряча от него лицо.
— Перестань, — попросил он. — Не заставляй меня говорить тебе глупости.
Она тяжело вздохнула, сдерживая душившие ее рыдания.
— Любые слова прозвучат ужасно. Если есть шанс, что я смогу хотя бы видеть тебя каждый день… Нет ничего, ничего, слышишь, важнее для меня.
Мари затихла, ее плечи перестали вздрагивать в его объятиях. Ему снова не хватало воздуха. В этом доме было трудно дышать.
— Ты слышишь меня?
Она кивнула, продолжая прижиматься к нему.
— Пойдем, — он отстранился, не глядя ей в глаза.
* * *
Александр досконально разобрал схему работы сейфа. Много лет назад, находясь в кабинете, Иван набирал трехзначный код на механическом замке, встроенном в пол под его столом, и сейф, утопленный в стену его спальни на втором этаже, открывался.
В случае ограбления преступникам было необходимо прежде всего обнаружить не сейф, а отдельный замок Небольшой зазор позволял подцепить и вынуть плитку, под которой он был спрятан, не нарушая общего рисунка.
Сейчас от всего этого не осталось и следа. На стенах дома сохранились надписи, сделанные людьми Пол Пота. Они провели здесь не один день, разворовав и разрушив все, что было возможно. Их сменили вьетнамцы, добравшие остатки. Они вскрывали полы, простукивали трубы, отрывали лепнину с потолков.
— Мы здесь ничего не найдем, — Мари устало опустилась на ступени лестницы. — Мы осмотрели все — никаких зацепок.
— Давай пройдемся еще раз, — упрямо повторил Александр. — Что у нас есть? Есть важная фраза, вынесенная в заглавие, — ответил он сам себе. — «За пределами времени и пространства, между небом и землей он танцует в пустоте под звуки космоса». Что еще?
— Есть гимн Шиве, который списан со стены индуистского храма в Ангкоре. «Я не холоден и не злопамятен, во мне нет скотской природы, и путь мой не извилист. О Бог, несущий месяц в гребне своих волос, нельзя ли мне, подобно луне, служить Твоим украшением?» — послушно продолжила Мари. — В конце написан звук «ом» на санскрите.
— Все это привело нас к чему? — обратился он к ней на манер учителя.
— К тому, что мы посетили храм Пре-Хан, где нашли тот самый гимн Шиве под одним из ста восьми барельефов, — сказала Мари.
— Что символизирует его танец?
— Шива — бог очистительного разрушения, пока он танцует, в мире сохраняется баланс, если он остановится, наступит хаос. Он, кстати, считается создателем звука «ом».
— А что насчет числа сто восемь?
— Это священное число. У буддистов в четках сто восемь бусин, сто восемь — произведение чисел магического треугольника…
— Стоп, — прервал ее Александр. — Это не может быть так сложно, все должно быть проще. Нам надо понять, как все это связано между собой. Иван специально упомянул в дневнике коан, чтобы мы посмотрели на задачу под другим углом зрения.
— Ну, — Мари покачала головой, — «за пределами времени и пространства» — это то состояние, к которому стремятся все практикующие буддисты. «Между небом и землей», — она замешкалась, — не знаю. Все это часто встречающиеся в буддизме и индуизме символы. Танцевать может Шива, пустота — священное понятие, символ безвещественности. «Звуки космоса» — это как раз может быть звук «ом». Считается, что «ом» имеет божественно-космическое происхождение. Но что со всем этим делать в доме? Я уверена, здесь ничего нет. Прошу тебя, давай сделаем перерыв, — взмолилась она. — Я больше не могу находиться в этих стенах!
— Хорошо, — Александр покорно поднялся следом за ней.
Они вышли из дома, жмурясь от яркого дневного света. По другую сторону калитки стоял человек.
— Кто это? — Мари приставила ладонь ко лбу.
Александр резко остановился. Внешние звуки исчезли. Он смотрел прямо на него. Он знал, что произойдет, его рука уверенно легла на деревянную рукоять кукри. Гарри открыл калитку и не спеша ступил на дорожку, ведущую к дому.
Черно-желтая птица-носорог, расправив огромные крылья, воспарила над верхушками деревьев. Гарри дошел до покосившегося крыльца и замер, засмотревшись на нее. Он стоял, не вынимая рук из карманов, высоко задрав голову.
Александр заметил глубокие темные круги под его глазами. Старый синяк стал почти незаметным, превратившись в едва различимое желтое пятно на скуле. В остальном он выглядел как обычно.
— Гарри! — Мари сбежала по ступенькам и легко прикоснулась губами к его щеке. — Рада тебя видеть.
Гарри обнял ее, не сводя глаз с Александра. Александр задержался на верхней ступени.
— Алекс! Как дела? — крикнул Гарри.
— Прекрасно, Гарри. Спасибо.
Они обменялись бодрыми фразами, как ковбои, встретившиеся на узкой тропе во времена Дикого Запада.
Гарри выпустил Мари из объятий и улыбнулся.
— Слышал о том, что произошло вчера ночью. Ты видел его?
Александр усмехнулся. Его рука еще крепче сжала нож.
— Это был не я, — продолжил Гарри. — Я знаю, что ты думаешь. Обыщи меня, и поговорим спокойно!
— Перестань! — возмутилась Мари.
Александр спустился на одну ступень.
— Я сама! — Мари бросила на него уничижительный взгляд.
Она демонстративно задрала рубашку Гарри. На загорелом животе расплылась темно-синяя гематома. Гарри приподнял грязные парусиновые штаны, оголив худые щиколотки.
— Откуда ты знаешь про ночь? — спросил Александр. Он почувствовал усталость и, разжав потные пальцы за спиной, облокотился о прогнившие деревянные перила.
