Заняв удобную позицию, О'Брайен остановился. Солнце обжигало спину. Он ждал.
Стадо обезьян тоже остановилось. Животные уселись на камнях, на плоской черной скале, внимательно наблюдая за человеком. Потом один из бабуинов, самый свирепый и осторожный, отделился от стада и направился прямо к О'Брайену — это был новый вожак. Он начнет первым. Остальные бросятся вслед за ним. Другие, даже самые крупные самцы, пока не двигались. Они сидели напряженно и неподвижно. Но вот ярость возросла до предела. Раздались дикие вопли. Вожак ходил всего в двадцати футах перед О'Брайеном туда и обратно. Неожиданно бабуин бросился на охотника, но в последний момент, прежде чем О'Брайен успел ударить его острым колом, отскочил в сторону. Стадо издало одобрительный вой. Обезьяна стала ходить по кругу, и О'Брайен тоже стал двигаться вслед за ней, почувствовав, что остальные бабуины не нападут сзади. Это была дуэль, суд, единоборство, в котором выигрывал сильнейший.
Угрожая коротким копьем, О'Брайен держал зверя на расстоянии, заставляя его кружиться на месте и смотреть против солнца. Вожак снова бросился вперед, но охотник успел на этот раз ударить бабуина копьем в грудь. Тот схватил и отбросил копье, почти без усилий вырвав его из рук О'Брайена. Теперь у охотника оставался в руках только гаечный ключ. О'Брайен пригнулся ниже, руки его, сжимающие нагретую сталь, покрылись липким потом. Вожак отошел назад и потрогал свою окровавленную грудь. Наступила полная тишина. Все замерло. Зверь взглянул на свои окрашенные кровью пальцы и, казалось, забыв о своей ране, снова начал зигзагами подходить к человеку. Последний бросок — и кто-нибудь из них завершит свои счеты с жизнью.
Выжидая, они кружили друг против друга, словно боксеры. Ключ сверкал в руке О'Брайена, раскачиваясь, как голова кобры. Длинная лапа вожака протянулась к охотнику, оценивая расстояние. Затем бабуин прыгнул вперед, раскрыв пасть с желтыми клыками, готовый к последней страшной схватке.
Но человек, подчиняясь первобытному жестокому инстинкту, действующему у него так же мгновенно, как и у животного, оказался быстрее. Сверкнув в воздухе расплывшимся серебристым пятном, ключ опустился на большую голову зверя. Бабуин, забыв о враге и взвыв от боли, прижал лапы к голове и заковылял прочь. Через мгновение его труп уже распростерся на черной скале.
О'Брайен стоял, стараясь отдышаться. Стадо глухо зашумело. Обезьяны зашевелились, на загривках вздыбилась шерсть, клыки оскалились. Теперь следовало ожидать всего. Судьба находилась в руках самого О'Брайена. Он стоял, свирепо глядя на обезьян. Потом поднял копье и решительно двинулся на бабуинов, словно их не существовало вообще. Навстречу ему шел крупный самец; стадо застыло в ожидании.
О'Брайен не останавливался. Прыгнув на скалу, он набрал полные легкие воздуха и дико заревел: такого ужасного рева никогда раньше не было слышно здесь, в этих черных горах. Рев этот заставил молодых обезьян задрожать и съежиться. Потом они отшатнулись в сторону и побежали. В слепом страхе помчались самки с детенышами. Какую-то долю секунды оставшиеся самцы колебались. Тогда О'Брайен бросился на них, размахивая сверкающим ключом. Он налетел прямо на крупного самца, стоящего на его пути, и снова яростно заревел.
Побежденные и объятые ужасом животные обратились в паническое бегство. О'Брайен стоял, освещенный яркими лучами солнца, тяжело дыша. Под медной от загара покрытой потом кожей шевелились мускулы.
Охотник расхохотался. Он шел вдоль гребня хребта, а эхо по всему каньону, раскинувшемуся под его ногами, разносило звуки смеха и возвращало их назад — глубокие, дикие, первобытные.
Советский читатель проявляет большой интерес к литературе, повествующей об исторических судьбах африканских народов. И это вполне закономерно. «Пробуждающийся лев» — Африка сбрасывает с себя вековые цепи колониального рабства. Однако завоевание политической независимости народами Африки не означает решения всех проблем антиимпериалистической революции. Подавляющее большинство независимых африканских государств еще не вышло из системы мирового капиталистического хозяйства, хотя и занимает в ней особое положение. Всевозможными методами экономического и политического воздействия империалисты пытаются сохранить эти страны в положении полуколоний. Поэтому огромное историческое значение для молодых национальных государств имеет помощь социалистических и других дружественных стран.
К литературе, рассказывающей о судьбах современной Африки, относится и предлагаемая читателю книга У. Малвихила «Пески Калахари». Автор, используя остросюжетную ситуацию, знакомит нас с природой Африки и жизнью ее коренного населения, с историей континента и жестокими методами его колонизации империалистическими державами. Особенно ярко показаны зверства германских и английских колонизаторов, их бесчеловечное обращение с племенами, населявшими захваченные империалистами территории. В своей книге У. Малвихил осуждает политику апартеида, характерную для сегодняшней Южно-Африканской Республики.
События, развертывающиеся в книге, проходят па территориях Африканского континента, находящихся под властью расистов. Поэтому мрачный период истории колонизации Африки, о котором говорится в книге, суровая критика в адрес конкистадоров того времени полностью относится и к современным колонизаторам. Этого нельзя не принимать во внимание, давая политическую оценку книге У. Малвихила и подчеркивая ее исключительную актуальность.
Как справедливо отмечалось в журнале «Афрнкэн комъюнист», основными чертами процесса колонизации Африканского континента были «хищнический грабеж людских и материальных ресурсов Африки, хладнокровное истребление коренного населения, полное отрицание его человеческих прав и достоинств» [21]
Захват территории сопровождался в Африке массовой экспроприацией наиболее плодородных и удобно расположенных земель, принадлежавших местному населению, причем колонизаторы широко применяли для этой цели такие меры внеэкономического принуждения, как обложение денежным налогом, административное давление и принудительный труд. Экспроприация проводилась также путем объявления «неиспользуемой» или «недостаточно используемой» земли собственностью колонизаторов; мошеннических «соглашений» с вождями в форме «скупки» за бесценок земель, населенных африканцами; наконец прямого отторжения земель у непокорных племен. В Южно-Африканском Союзе африканское население лишилось 89 % земли, в Южной Родезии — 49 %. Отнятые земли передавались европейским колонистам и земельным компаниям, которые вели свое хозяйство, эксплуатируя дешевую местную рабочую силу. Африканцам оставили лишь малоплодородные н плохо орошаемые земли. По площади они составляли иногда обширную территорию, но в значительной части представляли собой песчаные и каменистые почвы, безводные полупустыни, заросшие кустарником, зараженные малярией низины и болота, районы, покрытые зарослями непроходимых лесов, удаленные от железных дорог и т. п. В Южно-Африканской Республике, Южной Родезии, Ботсване, Юго-Западной Африке, Кении колонизаторы сгоняли коренное африканское население в специально отведенные поселения — резерваты, расположенные на непригодных или малопригодных для сельского хозяйства земельных участках. Естественно, что, будучи не в состоянии прожить за счет земледелия, население резерватов превратилось в источник дешевых рабочих рук для рудников и плантаций.
