Он за время похода ни на кого из нас не повысил голос. Но при этом никогда не закрывал глаза на наши промахи, учил молодежь всему, что пригодится в походной жизни, а когда тяжело, действовал прежде всего личным примером.
На Северной Кельтме было тяжело. Река эта оставила какое-то скучное, тягучее впечатление. Не знаю, почему так случилось, ведь и здесь были интересные встречи, разные происшествия, без которых не обходится ни один поход.
Интересным, к примеру, было посещение деревни Кирды. Мы подъехали к ней днем. Деревенька небольшая, меньше десяти домов. Перед одним из них увидели группу людей. Две женщины крутили ручку громадного, грубо сделанного точила. Крепкий, коренастый парень в белой рубашке и с платком на шее точил косу-косулю. Что до меня, то я впервые увидел эту косу — ручка у нее очень короткая, косить неудобно, приходится работать в наклон. Почти повсеместно косулю давно уже вытеснила коса-литовка. Но здесь, на севере, она все еще осталась — среди кустарников и кочек ею действовать все же сподручней.
В Кирде мы задержались недолго. Поговорили об условиях плавания по Северной Кельтме, не узнали ничего утешительного и отправились дальше.
Однажды у нашего костра заночевал местный охотник. Небольшого роста, уже пожилой, но еще крепкий, он очень интересно рассказывал об охоте на медведей. В этих рассказах звучало искреннее уважение к сильному и умному зверю, завидное знание его повадок и привычек. И было ясно, что убить медведя не только не простое дело. Это еще и удача.
Рассказывал охотник неторопливо, с большими паузами. Мы сидели у костра, вокруг на десятки и сотни километров раскинулась черная ночная тайга с ее таинственными шорохами, потрескиваниями, какими-то другими неведомыми и непонятными звуками. Не скажу, что было страшно. Но все же казалось, что хозяин тайги где-нибудь здесь, неподалеку...
Северная Кельтма, впрочем как и те реки, по которым мы плыли до этого, очень извилиста. На каждом повороте коварные песчаные косы, мели. В песке много полузанесенных коряг, которые с лодки не сразу разглядишь.
В одном месте затонувший здоровенный пень сыграл с нами довольно злую шутку. Мы налетели на него с полного хода. Юрка сразу же сбросил газ, но было поздно. Лодка влезла на пень, течение тут же развернуло ее, наклонило на один борт. Мы все инстинктивно наклонились к другому борту, в результате зачерпнули им порядочную дозу воды. На момент лодка выпрямилась, потом черпнула другим бортом и, как говорят моряки, на прямом киле пошла ко дну.
Пришлось срочно выскакивать, благо воды было только чуть выше пояса. Лодку подняли на руках, отвели к берегу. Все наши вещи безнадежно промокли (удивительно, как быстро это происходит!), и пришлось раскладывать на берегу все, вплоть до денег и документов. Тут Юрка и Рудик обнаружили пропажу заветного чемоданчика с инструментом и запасными частями, и сразу же загрустили. Действительно, вещь совершенно необходимая, а искать ее в реке — почти то же самое, что искать иголку в стогу. Как-никак, воды по грудь, да и мутновата она.
Делать, однако, было нечего. Отправились наши мотористы на мелко-водолазные работы. И не прошло пяти минут, как Юрка торжествующе загоготал на всю округу, подняв над головой мокрый чемоданчик. Повезло, конечно, парню. Вместе с ним повезло и нам — без инструмента мы бы, наверно, далеко не уплыли.
Селений на берегах Северной Кельтмы, кроме Канавы и Кирды, нет. Но по всему было видно, что где-то недалеко находятся лесоучастки. Чем ближе к устью, тем чаще появлялись на песчаных откосах штабеля бревен. Возле одного такого штабеля повстречались два рыболова. Они подтвердили, что в нескольких километрах от берега находится поселок лесозаготовителей. Сегодня воскресенье, вот они и пришли порыбачить. Должно быть, в доказательство своих серьезных намерений на этот счет один из них у нас на глазах выволок вполне приличного язенка. Даже завидно стало. При нашем уплотненном графике движения мне никак не удавалось как следует половить рыбы, хотя снасти вез в большом количестве...
Горизонт, до этого со всех сторон стиснутый лесом, постепенно начал отступать. Вдали впервые за много дней замаячила какая-то возвышенность. С каждым часом она все приближалась. Прикинули по карте, что бы это могло быть, и поняли — там Вычегда.
Через несколько часов, проплыв мимо оставшегося в стороне села Керчемья, мы имели возможность убедиться в своей правоте. Вычегда, в отличие от Северной Кельтмы, течет в высоких берегах. Да и больше она значительно, даже здесь, на несудоходном летом участке. Правда, берега и у нее песчаные, и перекатов на ней порядочно. Но все же это уже солидная река с ровным и сильным течением.
В половодье Вычегда, видимо, разгульно действует, подмывая и разрушая берега, часто меняет русло. Поэтому так много на ней стариц и заливных озер.
Тридцать пять километров от устья Северной Кельтмы. пролетели как-то незаметно. На правом берегу появились сначала домики, а потом и большие дома районного центра Коми АССР — Усть-Кулома. Юрка лихо развернул лодку рядом с пристанью, и, причалив, мы поздравили друг друга с «прибытием в цивилизацию».
Знакомство с «цивилизацией» пришлось начать с поисков пекарни. Прибыли мы вечером, магазины уже не работали, а хлеба у нас на ужин просто-напросто не было ни крошки. Да, прав был Сергей Афанасьевич, требуя соблюдения графика!
В пекарне мы никого не застали, кроме пожилой и очень сердитой сторожихи. Она долго ругала нас за то, что мы притащились из такой дали на ночь глядя. Но в конце концов сменила гнев на милость и дала адрес заведующей. Та, выслушав нас, тут же собралась, сходила с нами в пекарню и снабдила несколькими буханками. От души поблагодарив ее, отправились мы с Сергеем Афанасьевичем на берег, где наша молодежь уже давно от голода пощелкивала зубами.
Тот вечер провели как-то особенно хорошо. Сознание того, что самая трудная часть похода уже позади, было приятным. Дальше все должно быть проще, ведь дальше мы поплывем уже по населенным местам. И хотя конечная цель похода — Архангельск, в случае осложнений его можно будет закончить и раньше, где-нибудь в Сыктывкаре или Котласе.
Поужинав, долго сидели у костра, устроив сначала вечер воспоминаний, а потом — концерт самодеятельности. Чтобы не очень привлекать внимание, пели вполголоса. Пели сольные партии и дуэты. Пели и хором. Поскольку все участники этого концерта были одновременно и слушателями, недовольных не было. И спать отправились далеко за полночь.
Утро принесло много хлопот. Нужно было обязательно запастись горючим и продуктами. Юрка мечтал раздобыть какую-то втулку, без которой наш мотор превратится в мертвый груз. Лодка наша требовала ремонта, после многочисленных перекатов и завалов она начала пропускать воду прямо-таки катастрофически. Рудику не грех было запастись какой-нибудь одежонкой взамен сгоревшей куртки. И нельзя было не воспользоваться возможностью сообщить домой о том, что у нас все обстоит благополучно: почтовых отделений не встречали уже давно.
