Противоречия в области культуры, конечно, усиливаются и столкновениями в сфере административной. Племена все более явственно осознают, что они сами могли бы решать свои дела и обойтись без чиновников-ассамцев.
26 января 1968 г. в День республики, всенародного праздника, отмечаемого по всей стране, в Гаухати состоялась демонстрация, в основном студенческая, под лозунгом «Ассам для ассамцев!» Она была отнюдь не мирной и окончилась погромами живущих в столице штата членов племен — наиболее обездоленной части жителей — стычкой с полицией и человеческими жертвами.
Правительство учредило комиссию для расследования беспорядков и во избежание дальнейших столкновений ввело в штат подразделения Центральной резервной полиции, т.е. внутренние войска.
Когда я приехал в Гаухати в конце августа 1968 г., там, казалось, все было спокойно. Правительственная комиссия, занявшая многоэтажный особняк в центре, неторопливо работала. На улицах поддерживался порядок.
Я жил в гест-хаузе, расположенном рядом с центральным стадионом. Как-то, возвращаясь домой вечером, я услышал тугие удары по мячу. Сердце болельщика взыграло, я не удержался и пошел на стадион, где, как оказалось, шел футбольный матч на Кубок между командами Ассамской полиции и Восточной железной дороги из Калькутты.
Был период муссона, размокшее поле не позволяло игрокам проявить даже те физические и технические способности, которыми они, несомненно, обладали. В целом матч не доставил большого удовольствия. Раза два он прерывался: с трибун летели в игроков камни (конечно, в бенгальцев, а не в своих). Я это принял за обычное выражение футбольных страстей, отличающееся, как известно, большим разнообразием.
Все началось потом, когда матч закончился. Позже я возблагодарил судьбу, вернее приобретенную на московских стадионах привычку ни секунды не оставаться на трибуне после финального свистка. Если бы я, как делают некоторые «ненастоящие» болельщики, подождал, пока схлынет толпа, неизвестно, что со мной было бы.
Пробившись сквозь узкие ворота стадиона наружу, я увидел плотные ряды грузовиков и людей в хаки с винтовками. В тот же момент в воздухе засвистели камни. Это молодые люди, уже выбравшиеся за внешнюю ограду, выражали свои чувства к Центральной резервной полиции.
Минуты три та оставалась в растерянности, а затем с устрашающим криком, что-то вроде «У-у-у-а-х!», пошла с примкнутыми штыками в атаку. Толпа рассеялась. Но это было только начало. Отступив, молодежь, в том числе мальчишки, явно школьники, собрались в другом месте и стали подбирать с земли новые камни. Они бросили их, а при приближении отряда подняли руки вверх, демонстрируя свою непричастность и лояльность. Полицейские с криком пронеслись мимо, а ребята снова подняли камни. Позже в ход пошли палки, выдернутые из земли, столбы, на которых держалась ограда, а также железные складные стулья, стоявшие на трибунах. Но это оружие ближнего боя было обращено, конечно, не против полицейских, а против трибун, стекол и гест-хауза. Его первый этаж был разбит. Полицию же обстреливали оружием дальнего боя — камнями и бутылками с содовой, добытыми в буфетах стадиона и гест-хауза.
Затем раздались выстрелы (как оказалось впоследствии, полиция стреляла в воздух). Толпа, ворвавшаяся в дом для приезжих, была окружена. В холле первого этажа производился предварительный, отбор — кого арестовать, а на ступеньках лестниц, ведущих наверх, мальчишки с бутылками содовой воды в руках готовились вступиться за арестованных.
Бессмысленность этой стычки и производимых разрушений усиливалась тем, что я никак не мог понять, так сказать, диспозицию: одни полицейские бегали с примкнутыми штыками, получали удары камнями и принимали на свои головы мебель, сыпавшуюся с трибун, другие же в это время спокойно разгуливали, добродушно переговариваясь с «мятежниками». Лишь на другой день мне объяснили, что объектом вражды и нападения являлась Центральная резервная полиция, а местная, ассамская была даже рада, что на ее конкурентов свалились такие неприятности.
Это делало понятным не только ход событий 30 августа, но и их причину. Случившееся было эпизодом движения «Ассам для ассамцев», за вывод из штата Центральной полиции. Понятным становилось и то, почему некоторые ассамские газеты дали совершенно искаженную картину событий. В заметке в «Ассам Трибюн» говорилось: «Столкновение началось внезапно у ворот № 7 стадиона имени Неру (как раз те ворота, через которые выходил я. — Л.А.), когда Центральная резервная полиция принялась избивать людей, пытавшихся выйти после конца игры». Далее сообщалось, что, спасаясь от избиений, возмущенные и «беспомощные» болельщики разгромили стадион и гест-хауз. 50 человек поступили в госпиталь с увечьями, а один мальчик двенадцати лет умер от штыковой раны в живот.
Великодержавные чувства истинных ассамцев еще lо конца 1968 г. подверглись новому испытанию: было объявлено об образовании штата «Кхаси энд Джантия хидлз» (в 1970 г. переименован в «Мегхалая»). Эта территория вблизи прежней столицы Ассама Шиллонга заселена в основном племенами кхаси и гаро. Здесь не было вооруженной борьбы и кровавых столкновений, но зато действовала крепкая организация — «Всепартийная конференция горных лидеров». Она проводила митинги, посылала депутации в центральный парламент, проявила завидные выдержку и настойчивость, и ее усилия были вознаграждены. Новый штат не полностью самостоятелен. У него общий с Ассамом губернатор, и он сносится с центральным правительством через правительство Ассама. Но там будет создано свое Законодательное собрание и свое правительство, автономное во внутренних делах.
Создание этого штата — принципиальный шаг индийского правительства, вводящий новый элемент во всю административно-политическую структуру страны. До того Конституция знала лишь два типа административных единиц — самостоятельные штаты и союзные территории, управляемые из центра. Прецедент образования автономного штата внутри другого, может быть, позволит решить многие вопросы, связанные с борьбой мелких народностей за самоопределение.
Помимо национальных и региональных движений, направленных на самоопределение внутри государства, в Индии существуют и другие движения, гораздо более опасные, ставящие целью выход из Союза.
Об одном из них уже упоминалось — о вооруженной борьбе части народности нага. Но это сравнительно малозначащий уголок обширного государства, кроме того, большинство нагов удовлетворено статусом самостоятельного штата, уже ряд лет военные действия не ведутся, и есть основания надеяться на мирное разрешение конфликта.
