Заутер: Когда Федеративная Республика заново начала освоение Антарктики, то русские уже построили свою станцию в Новой Швабии, которую затем подарили ГДР. ФРГ не считала возможным строить свою станцию в этих краях. Поэтому был выбран мыс Норвегия, где и была возведена станция «Ноймайер». Федеративная Республика хотела участвовать в переговорах относительно полярных исследований. В любом случае она имела право голоса и могла принимать участие в исследованиях. Нам удалось добиться в Антарктике значительных успехов. Однако во время «холодной войны» мы едва ли могли быть соседями русских и восточных немцев. Поэтому станция «Ноймайер» была построена как можно дальше, и именно по этой причине она находится не на территории Новой Швабии
Шён: А норвежцы не заявляли протестов против того, что ФРГ строила свою станцию на мысе Норвегия?
Заутер: Мне ничего не известно о норвежских протестах. Хотя норвежцы в вопросах, касающихся Антарктики, никогда не отзывались хорошо о нас. Во время экспедиции 1938–1939 годов нас преследовало норвежское китобойное судно. Они связались с нами по радио, хотя китобои находились в зоне видимости. Они хотели получить точные данные относительно того, сколько самолетов было у нас на борту и что мы собирались делать в Антарктике. Я полагаю, что норвежские китобои сообщили о нашей экспедиции норвежским органам власти, так как они рассматривали Землю Королевы Мод, включая Новую Швабию, в качестве собственных владений.
Шён: Действительно ли норвежцы оказались в Новой Швабии раньше немцев?
Заутер: Когда мы достигли Антарктики в январе 1939 года, то «Швабию» сопровождали норвежские китобойные суда. Наш лоцман, капитан Крауль, свободно владевший норвежским языком, слышал беседы капитанов китобойных суден, которые они вели между собой по рации. Норвежские капитаны получили указание дать прибрежной ледниковой полосе, а также лежащему за ней материковому льду какое-нибудь имя. Однако они могли видеть эти территории только лишь в бинокль, но не высаживались на них. Кажется, они называли их Землей Короля Хакона. Норвежцы претендовали на полное обладание Землей Королевы Мод, к которой они относили и Новую Швабию. Опираясь на это присвоение имени, в середине января 1939 года норвежское правительство заявило Германии, что Новая Швабия принадлежит именно ему. Имперское правительство Германии отказалось признать притязания Норвегии на эти территории.
Шён: Какие экономические интересы мог преследовать Третий рейх, осваивая в 1938 году Новую Швабию?
Заутер: На первом месте, конечно же, находились планы по значительному расширению китобойного промысла в Антарктике, что полностью отвечало хозяйственным интересам Германии. Далее Германия планировала через закрепление прав на Новую Швабию обеспечить свои права на более позднее распределение Антарктического континента как выморочной территории, что предполагало добычу полезных ископаемых и разработку нефтяных месторождений на шельфе.
Шён: Что вы знаете об американских экспедициях Бёрда 30-х годов? Были ли американцы на территории Новой Швабии?
Заутер: Американцы провели удачную воздушную разведку. Однако они всегда исследовали только отдельные полосы, но никак не органические области. Они совершили дальние полеты и сделали несколько аэрофотоснимков. Они пытались сделать замеры, что мы предпринимали во время экспедиции 1938–1939 годов. Однако это им не удалось. Американцы видели свою миссию в разведке. Они хотели знать, какие области являются горными, какие незамерзающими и т. д., однако они исследовали лишь незначительную часть Антарктики. Их разведывательные полеты, конечно, были весьма примечательными. Но тем не менее американцы не пролетали над Новой Швабией. До тех пор пока мы не прибыли к ней, она оставалась «терра инкогнита», «неизвестной землей».
Шён: В 1946–1947 году американцы под началом адмирала Бёрда провели широко запланированную антарктическую экспедицию, которая была связана с огромными издержками. В чем вы видите смысл этой акции?
Заутер: Я полагаю, что это была исключительно акция престижа. Она казалась американцам необходимой, так как сразу же после окончания войны в Антарктике стали хозяйничать русские. Американцы хотели показать, что они тоже представлены в Антарктике, что у них здесь есть свои интересы. Поэтому они указали в обосновании экспедиции, что хотят проверить, как люди и техника будут реагировать на антарктические условия, в первую очередь холод. Однако если наши самолеты запускались при помощи катапульты, установленной на корабле, то американские самолеты взлетали с авианосцев. Оттуда же запускались вертолеты. Американцы хотели опробовать во время экспедиции все возможное, чтобы тем самым продемонстрировать свое превосходство.
Шён: Принимая во внимание ваш интерес к Антарктиде и Новой Швабии, было бы удивительно, если бы после войны вы не побывали еще раз в тех краях.
Заутер: Я был в Антарктиде в 1989 году. Я обнаружил, что за прошедшие пятьдесят лет, с 1939 по 1989 год, в Антарктиде поменялось очень многое. Сильнее всего там обосновались русские и американцы. С глубоким восхищением я должен отметить, что русские имеют несколько станций в местах, где температура может достигать абсолютного холода и падать до минус 90 градусов. Каждый год они заново оснащаются. Американцы поддерживают свою станцию, которая по размерам приближается к небольшому городу. В 1989 году на ней имелся даже аэродром…
Шён: Встречались ли вы после войны с кем-нибудь из участников Немецкой Антарктической экспедиции 1938–1939 годов?
Заутер: Да, я встречался с летчиком Майром. Он сделал карьеру в новой «Люфтганзе», во Франкфурте. Позже он стал пилотом федерального канцлера Аденауэра. Он хотел летать только с Майром. Майр был большой и широкий, как два платяных шкафа. Он излучал спокойствие и надежность. Больше я ни с кем из участников экспедиции не встречался.
Воспоминания приводятся с незначительными сокращениями. В частности, из текста изъята глава, посвященная географическому положению Антарктиды, которая в современных условиях не представляет особого научного интереса.
