Приближалась ночь, последняя ночь перед штурмом. Буль и Кемптер договорились о том, что выходить на штурм нужно в 2 часа утра, и начали готовиться.
Однако согласованность в действиях двух участников штурма не пошла дальше этого. Буль лег спать в 21 час, а Кемптер еще долго возился в палатке. Он кипятил чай, пил его, что-то укладывал. Спать он лег лишь в 23 часа.
Буль, по его словам, долго не мог заснуть. Мысль о восхождении не давала ему покоя. Он вновь и вновь продумывал все детали предстоящего штурма. Ночью поднялся сильный ветер. Буль вставал и выходил из палатки, для того чтобы укрепить ее при помощи ледорубов и лыжных палок. В час ночи он окончательно встал. Ветер немного стих. Буль решил, что выход на штурм возможен, и стал собираться. Он разбудил Кемптера, но тот заявил, что у него нет никакого желания идти и что он пока еще полежит. Буль предупредил Кемптера, что вне зависимости от его решения он, Буль, выйдет в точно назначенное время. Скипятив чай и уложив рюкзак, Буль еще раз разбудил Кемптера, но тот снова отказался вставать.
К двум часам Буль был готов к выходу. К этому времени Кемптер стал подниматься. Он заявил, что тоже пойдет, но немного позднее. Тогда Буль переложил в рюкзак Кемптера часть продовольствия, рассчитанного на обоих, и вышел в путь.
Было еще темно. Небо было безоблачно. Дул слабый ветер. Подмороженный снег приятно скрипел под ногами. Перед альпинистом стояла серьезная задача добраться до вершины и спуститься обратно. Путь его был не длинен (около 6 км) и средняя крутизна не превышала 15°. Но этот путь лежал на высоте от 7000 до 8125 м, и поэтому его трудность не может оцениваться только по протяженности и крутизне. Выполнить такую нагрузку очень трудно. Предыдущие экспедиции считали совершенно необходимым организацию штурмового лагеря на Серебряном седле на высоте около 7600 м, для того чтобы альпинистам штурмовой группы оставалось до вершины не более 500 м по высоте. И это было более правильно, так как подобное положение подтверждалось практикой многочисленных попыток восхождений на высочайшие вершины.
Участники же экспедиции 1953 г. считали возможным из лагеря на гребне добраться до вершины и спуститься обратно, учитывая, что на этом пути нет технических трудностей.
Во всяком случае при достаточно серьезном подходе к решению этого вопроса, нельзя не признать принятое решение по крайней мере трудновыполнимым. К тому же при принятии решения не был известен характер пути от конца Серебряного плато до вершины.
Но Буль вышел с желанием совершить восхождение на вершину и, подгоняемый утренним морозцем, бодро двигался в направлении Серебряного седла, расположенного между юго-восточной и северо-восточной вершинами Нанга-Парбат. Было достаточно светло на снежном склоне. Пирамидки вершин являлись прекрасными ориентирами. Буль поднялся на седло около 6 часов утра. Начинался рассвет. Сначала дальние вершины начали сверкать позолотой в первых лучах восходящего солнца. Когда Буль начал пересекать трехкилометровую по длине поверхность Серебряного плато, солнце уже поднялось над горизонтом и в его лучах снежная поверхность плато действительно блестела, как серебряная…
Кемптер вышел из лагеря 5 в 3 часа. Он уверенно двинулся вслед за Булем, который был виден впереди на всем протяжении его движения до Серебряного седла. Лишь выйдя из него, Буль скрылся из глаз Кемптера. Продолжая двигаться по его следам, Кемптер вышел на седло с тем же разрывом в один час. Выйдя сюда, Кемптер увидел широкое и отлогое Серебряное плато. Оно шло по направлению к предвершине и уходило куда-то за это поднятие гребня. Буль в это время ушел уже далеко. Кемптер видел лишь точку у линии горизонта. . После небольшого отдыха Кемптер двинулся дальше. Но скоро он почувствовал сильную усталость. Он присел и его стало клонить в сон. Скоро Кемптер уснул и проспал около часа. Но и проснувшись, он не почувствовал себя отдохнувшим. За это время Буль уже скрылся из виду. Кемптер решил, что ему уже не догнать далеко ушедшего Буля, и остался на этом месте с намерением ожидать Буля…
Буль еще перед выходом из лагеря 5 оставил Кемптеру наиболее существенную часть продуктов (сало и др.). У него в рюкзаке оставалось немного теплой одежды, а из съестных припасов — чернослив, вафли и термос чая. Из возбудительных средств у него были таблетки глюкозы и первитипа (доппинг). Ему, конечно, было ясно, что при таких запасах, в случае невыхода Кемптера, он попадет в тяжелое положение…
Продвигаясь по Серебряному плато к предвершине, Буль чувствовал, что прохождение плато отнимет много сил, несмотря на его кажущуюся простоту. Он понял к моменту достижения предвершины, что предполагаемое им восхождение на вершину во второй половине дня уже нереально. Оглянувшись назад, он заметил сильно отставшего Кемптера и решил не ждать его. Он был уверен, что Кемптер его уже не догонит. Одна неотвязная мысль сверлила его мозг — англичане взошли на Джомолунгму, и он решил во что бы то ни стало взойти на вершину — это тоже своеобразный рекорд высоты. Никто еще не поднимался на восьмитысячник в одиночку. Однако передвижение на высотах выше 7500 м требует много сил. Он шел без кислородного прибора и почти каждые 30 шагов вынужден был останавливаться для отдыха.
Чувствуя, что при таком темпе ему будет трудно дойти в этот день до вершины, Буль решил оставить свой рюкзак на месте очередной остановки и дальше идти совсем налегке. Взяв в карман несколько вафель, термос с чаем и таблетки первитина, он пошел дальше.
Идти было все труднее. Его страшно мучила жажда. Несмотря на голод, он не мог проглотить вафли. Буль вспоминал о сале, оставшемся в рюкзаке Кемптера.
Без продуктов, без теплой одежды и без всякой надежды на возможную помощь спутников Буль теперь мог рассчитывать только на свои собственные силы. Несколько раз он испытывал искушение подкрепиться таблетками первитина, ибо ничего другого у него уже не было. Однако, зная действие этого средства, возбуждающего силы на 5—6 часов, после чего усталость еще более увеличивается, Буль пока воздерживался от употребления таблеток.
Добравшись до предвершины, Буль все же принял дозу первитина. От предвершины Буль спустился к так называемой Бацинской впадине, потеряв при этом значительную высоту. Отсюда, по сильно разрушенным скалам предвершинного гребня, он поднялся почти к самой вершине Нанга-Парбат. Далее оставался короткий и совсем нетрудный путь по снежному склону. Наконец, в 19 час. 3 июля 1953 г. Буль[84] стоял победителем на вершине очередного восьмитысячника, сдавшегося на «милость победителя».
