Из остальных нумеров интересны шестнадцатый и четырнадцатый; в последнем изображено множество свиней, кажется, нигде на других египетских памятниках не встречающихся.
Богиня Ма носит иногда повязку на глазах и называется также Меи, с членом— Т’Мен, звук напоминающий имя соответствующего греческого божества, Фемиды, которую на этом основании производят от её Нильской сестры. Геродот, переиначивший главных египетских богов на лад греческой мифологии, исключает Фемиду из числа тех божеств, имена коих перешли, по его словам, из Египта в Грецию(§ L, кн. II).
Храм Деир-эль-Мединэ заложен Филопатором (Птоломей IV 221–204 до P. X.) и окончен Фисконом. (Фискон, т. е. толстобрюх — прозвание Птолемея X Эургета II 169–116.) На барельефах оба эти Птолемея, а также Птолемей VII, Филометор (181–145; и мать ею — правительница Клеопатра I приносят жертвы богам. В позднейшее время, как указываете самое его название (деир — церковь или монастырь), а равно и множество арабских надписей по стенам, он служил христианскою церковью.
Группа Мединет-Абу состоит из двух храмов, малого и большого, и остатков дворца Рамзеса III.
Малый храм, посвященный Аммону-Ра, замечателен разве количеством своих зиждителей; в нем встречаются имена основательницы, неразгаданной фараонши Хатасу, братьев её Тутмесов, Рамзеса III, Тахарка, Ахориса (393 до 380 до P. X. XXIX династии) Нектанебо (358–340 XXX дин.) Фискона, Латира, (Птоломей X, Сотер II, 116—81) Автократора (Август Цезарь Октавиан), Адриава Диовисия, Тита, Элия, Антонина Благочестивого и других. (Означенный выше Тахарка, фараон XVIII династии (VII и VIII век до P. X.) разбивает Ассирийского царя Сеннахериба (Сеннахерим Библии) и освобождает Иерусалим; впоследствии побежден сыном его Асаргадоном и, при попытке восстания против ассирийского владычества, усмирен внуком Сеннахериба, Асурбанипалом (Сарданапалом). Упоминается в Библии под именем Тиргаки: «И услышал он (Сеннахернм) о Тиргаке, царе Эфиопском и проч.» (Четв. кн. Царств, гл. XIX, ст. 9, также книга прор. Исаип, гл. XXXVII, ст. 9).
Большой храм является Мемнониумом Рамзеса III. Снаружи барельефы касаются почти исключительно военных событий его царствования. Десять главных картин следует отнести к походам против племен Ребу или Либу (ливийцев) и неизвестных Таккаро или Ти-ку-ри: 1) фараон на колеснице, в сопровождении ручного льва, делает смотр своим войскам (Озимандиас, Рамзес II, по преданиям, тоже имел при себе льва на войне). 2) В кровопролитной сече Египтяне одерживают победу над Ребу. 3) Приводится в известность количество боевых трофеев, то-есть отрезанных рук и языков неприятеля; часть уже сосчитана. другая — в грудах, под наблюдением военачальников, подносится фараону. 4) Составляется опись военной добыче — отбитым у врагов палицам. лукам и дротикам. 5) Египетские войска продолжают свое победное шествие в неприятельском крае; предводящий ими Рамзес держит в одной руке меч, и лук, в другой плетку. 6) Египтяне обращают в бегство Ти-ку-ри, женщины и дети коих спасаются в повозках, запряженных быками. 7) При переходе через болото фараон чуть не погибает от диких львов: два уже убиты им, третьего он готовится встретить ударом копья. 8) Происходит сражение на воде: боевые каторги, не похожие на обыкновенный гребные и парусные суда, имеют особые стенки у бортов для прикрытия команды; египетские лодки отличаются от неприятельских львиною головой, изваянною на носу; с берега Рамзес с пехотинцами разит врагов стрелами. 9) Египтяне ведут пленных, складывают в кучи пред воеводами неприятельские руки и получают награды от фараона. 10) Возвращающийся с похода победитель торжественно вступает в Фивы и приносит жертвы Фиванской триаде божеств: Аммону, Хонзу и Мут (Мут богиня весьма схожая с Изидой и Атор; имя её часто употребляется вместо имени Изиды). Прочие барельефы, частью на самом храме, частью на его пропилонах, представляют войну с какими-то Азиатами и сводятся к штурмованию укрепленных городов.
Дворец (от него сохранилось немногое) служил как бы дополнением большого храма. На наружных стенах этой башнеобразной развалины изображены азиатские и африканские властелины, побежденные Рамзесом III: «презренный царь Аймариев» (не Амморей ли Библии?) «презренный царь Хетов» (Хеттеев), «князь враждебных Таккаро», «князь жалких Хушитов» и и множество других; все это очевидно портреты; сквозь обычные уродства египетского рисунка проглядывают типические особенности каждого лица. Живопись внутри дворца знакомить нас с тихими радостями семейной жизни Рамзеса; жены и дочери опахивают его веерами, предлагают цветы или играют в шашки, какие уже попадались нам в нусских могилах. Домочадцы почтительно стоять окрест владыки; он один сидит и милостиво держит за подбородок) ближайшую подругу.
Четырнадцатиколонная галерея, где пригнездился Мустафа Ага, воздвигнута Орусом (иначе Оремхеб, фараон XVIII династии 1597–1447). Если, дойдя до неё от пристани, повернуть налево, то-есть приблизительно к северо-востоку, очутишься над передним отделением храма, или большим Рамзесовым двором, на главной деревенской улице. От двора поверх земли ничего не осталось; в одном только месте выглядывает из пыли Капитель, служащая опорой для убогой лачужки. в конце улицы стоят высокие про пилоны, от которых вел к Карнаку трехверстовый дромос; на вершину одного из них можно взойти по внутренней лестнице, перебравшись сначала чрез крышу прислоненного к нему домика; однако лестница обвалилась, и восхождение не безопасно. На пропилонах, в числе других рисунков, иссечена картина, схожая по содержанию с одним из барельефов Мемнониума, а именно взятие Кедеша на Арунте, — событие из войны с Хеттеями. Тут же по обыкновению чванная надпись преувеличивает заслуги Рамзеса II: «Божественный охранитель», говорится в ней, «завоеватель Нубии, он в одно мгновение истребил десять миллионов и народы обратил в прах. Никого нельзя с ним сравнить». Хвастливость текста переступает на этот раз пределы дозволенного; сам же фараон в карикатурно-напыщенной позе смахивает немного на продавцов Арабов, когда они высокомерно запрашивают за какую-нибудь совершеннейшую дрянь «twenty five sovereigns». По ту сторону пропилонов, спиной к ним, сидят его черно-гранитные колоссы, по грудь ушедшие в землю, как каменные бабы на наших курганах. Впрочем до верху остроконечных шишаков остается еще три сажени; между плеч 4½, аршина; лица совсем выбиты. Повернув из триумфальных ворот налево, натыкаешься в некотором отдалены на такого же точно колосса. У правого пропилона, возле колосса, стоит обелиск из красного гранита, покрытый от основания до верху глубоко врезанными письменами. Это один из лучших в мире обелисков; в нем почти сорок аршин вышины Он продолжает благоденствовать под жизнедарным небом Египта, пока осиротелый противень его, увезенный Наполеоном I в Париж на Place de la Concorde быстро выветривается и гибнет на чужбине. (Для нагрузки его от реки до его подножия был прорыт канал.)
