Слушаем радио: Франция проголосовала, состоялся второй тур выборов.
Лангусты сбросили панцирь
13 марта. Сокотра. Арабы, ныряя на глубину несколько метров, достают со дна жемчужниц. На отмели собралось множество ловцов и мы вступаем с ними в оживленную беседу. Это приветливые люди с благородными, очень красивыми чертами лица. Сокотра — остров длиной 160 километров — не меньше половины Крита. Населяет его всего 11000 человек, которые живут в бедных рыбацких деревушках. Люди ведут самый примитивный образ жизни; вряд ли где-нибудь можно встретить такую нищету. Правит тут, насколько нам известно, султан.
Под каждым камнем на глубине 2 метра буквально целые скопища лангустов. Мы без труда вытаскиваем килограммов шестьдесят этих ракообразных. Сейчас у них пора линьки и размножения, и панцирь у них еще мягкий. Несколько дней утром и вечером в нашем меню одни лишь лангусты. А из их голов кок варит нам отменный суп.
Плавание продолжается. Мало-помалу мы утрачиваем всякую связь с сушей и ее обитателями. Нас перестает интересовать даже то, что происходит на поверхности моря. Скоро вместо суровых скал, серых и черных, загораживающих горизонт, нашим взорам предстанут глубины моря. Тогда мы и вовсе оторвемся от всего земного, и у нас во всем свете не будет иного пристанища, кроме этого плавучего дома, нашего судна, совершающего кругосветное плавание.
Настоящая наша жизнь проходит в море, которое становится родной стихией. Для нас мир начинается под килем корабля. Цвет, формы, образ жизни, который ведут обитатели моря, — все это совсем не похоже на то, к чему приучил человека многовековой опыт жизни на суше. Особенно опыт последних столетий нашей механизированной цивилизации, равнодушной ко всему живому. Мы погружаемся в море — начало, первоисточник жизни.
Сокотру покидаем 13 марта, в 23 часа. Ночь удивительно тиха, небо усыпано звездами. А в два часа меня разбудил Лабан — судно идет по светящемуся морю, по нему плывут какие-то прозрачные шары. Я тотчас же отдаю распоряжение включить освещение перед форштевнем. Поднимаю с постели кинооператора Барски. Когда все готово к съемке, свечение прекращается. Мы пробуем отыскать место, где море фосфоресцировало, возвращаемся назад, но это теперь происходит на слишком большой глубине, так что снимать не? возможно. Ко всему, вода по-прежнему очень мутна. Мы так и не установили, что это были за светящиеся животные. Возможно, медузы.
Я упомянул об этом случае, чтобы показать, как сложно нам работать. Не раз еще придется нам терпеть неудачи во время долгого кругосветного путешествия… Полагаю, из каждых десяти попыток, будь то производство киносъемок или же научных наблюдений, удачной будет лишь одна.
Экспедиция, в которую мы отправились в 1967 году, в отличие от остальных наших экспедиций, не носит чисто океанографического характера. Мы поставили перед собой исключительную задачу и убеждены, что разрешить ее можем только мы, и никто другой, потому что нас волнует судьба кораллов, их будущее.
Я уже говорил, что кораллы — это живые существа. Значит, они могут болеть и умирать. В настоящее время цивилизация грозит морским животным множеством опасностей. Первые и пока единственные люди, которые осознают эти опасности, это подводные пловцы. Загрязнение вод угрожает не только человечеству, но и животному миру. Супер-танкеры, проходящие Красным морем в Индийский океан, — серьезная угроза для всей фауны. Возможно, в далеком или близком будущем случится великая, непоправимая беда, виновником и одновременно жертвой которой станет человек.
Цель нашей экспедиции на "Калипсо", — выяснить, насколько велик ущерб, нанесенный подводной фауне. У меня за плечами три десятка лет подводных исследований, на счету у каждого из членов моего экипажа 16 лет работы в Красном море и Индийском океане. Мы в состоянии определить, незначителен или невосполним вред, который наносит цивилизация фауне тропических морей, в частности, кораллам. и посвятил свою жизнь морю и не могу не бороться и не возмущаться, видя, как его загрязняют, оскверняют и губят.
Прошло уже 3 года с тех пор, как я, покинув Монако, отправился в это кругосветное путешествие с твердой решимостью выяснить истину. Когда мы уходили в плавание, мало кто догадывался об опасностях, которые угрожают жизни в море. С той поры общественное мнение, в частности в Соединенных Штатах, неоднократно выражало свое негодование, видя преступления по отношению к природе, которые учащаются и становятся все более тяжкими. Ширится кампания протеста. Но кампания эта направлена главным образом против загрязнения городов, атмосферы, пресных вод; лишь немногпе отдают себе отчет в том, что море также в опасности, а это означает опасность для всего земного шара, поскольку море — великий регулятор жизни на всей нашей планете.
В январе 1967 года я задался целью собрать и обнародовать факты, иллюстрирующие загрязнение морей, чтобы все, кто закрывал глаза на происходящее или не знал о нем, задумались над тем, что происходит с морем.
Этот документ, это досье передо мной. Оно пополняется изо дня в день, от погружения к погружению в краю кораллов с его лабиринтами, полными чудес, тянущимися на тысячи километров. И результаты удручающи: кораллы умирают. Что же является причиной этой агонии? По правде говоря, на такой вопрос трудно ответить. Наверняка их несколько: прежде всего, нефть, попадающая в море с судов или из подводных скважин, а затем — пестициды и моющие средства. Возможно, нарушение биологического равновесия происходит также из-за прямого вторжения человека. Почти во всех странах мира биологи пытаются понять, что же происходит. Но уже ясным стало многое: мы свидетели подлинной драмы. Человек еще может исправить беду, если пожелает, если он будет знать, что именно ее вызывает.
Начнем свои наблюдения над кораллами с атоллов Индийского океана.
На пути к Мальдивским островам обнаруживаем крупную стаю кашалотов. Обитатели "Калипсо" приходят в крайнее возбуждение. Одни бегут на мостик, другие спускаются в подводную кабину, чтобы сфотографировать этих огромных животных. Их фонтаны и блестящие спины повсюду, но держатся они все-таки на некотором отдалении от корабля, и снимать их невозможно.
Впрочем, нам предстоит еще одна встреча. Здесь, в далеком Индийском океане, нам попадается японское рыболовное судно. Было это так. 17 часов. Замечаем крохотное суденышко. Борта его покрыты ржавчиной. Оно лишь чуть побольше "Эспадона", судна, принадлежащего Центру по исследованию моря и приписанного к Марселю.
