Индию двум своим братьям, которые учились в колледже. И все-таки в Америке он сумел получить образование и остался на высоте в глазах родных. Может быть, это определило его радужное отношение к США, ибо в общем жизнь за океаном у него сложилась нелегкая. Чтобы просуществовать, будущий писатель работал истопником, мыл окна и убирал снег. Тогда он впервые услыхал о Советском Союзе. Он узнал, что церковь там отделена от государства. Гурбакш Сингх, веривший в равенство людей и отрицавший религию, ощутил восхищение перед Страной Советов, перед ее великим вождем. Он навсегда запомнил вечер, когда, возвращаясь в Индию, узнал о смерти Ленина.
В начале второй мировой войны Коммунистическая партия Индии перешла на легальное положение. Сын Гурбакш Сингха, пенджабский писатель Навтедж, xoрошо известный в Советском Союзе, «заразился» левыми идеями. Сын, его друзья, книги, которые они доставали, помогли Гурбакш Сингху лучше узнать СССР. Ему понравилась наша страна и ее социальная система. Но он не был, если можно так сказать, равнодушен и к американскому образу жизни. Взгляды писателя переменились в 1945 г., после варварской атомной бомбардировки японских городов.
С тех пор Гурбакш Сингх постоянно пишет о Советском Союзе и социализме. «Прит Лари» установил тесные связи с левым движением Пенджаба. Богатые читатели прекратили подписку на журнал, но вместо них появились тысячи бедных, благодарных и понимающих. Гурбакш Сингх много сделал для популяризации советского опыта, удовлетворяя огромный интерес пенджабцев к успехам Советского Союза. Читатели засыпают его вопросами о жизни советских людей.
Среди многочисленных разделов «Прит Лари» есть постоянная рубрика «С моего балкона». «Стоя на балконе», Гурбакш Сингх рассказывает читателям журнала обо всем на свете. Вот наудачу несколько вопросов и реплик, напечатанных в «Прит Лари»:
— Ваша писанина меня злит. Вы говорите, не за горами время, когда не будет голодных. Но если кто-то имеет машины, дома, знакомства, это не значит, что людям вообще живется лучше. Я лично не вижу перемен в жизни бедняков.
— Вы пишете, что астрология лишена научной основы. Но опыт и фильмы убеждают, что астрология — реальная и правильная наука. Что же верно?
— В нашей местности змеиный укус лечат заклинаниями. Что вы скажете по этому поводу?
— У моей жены ужасный характер. Что бы она ни сделала — все из-под палки. Я, естественно, выхожу из себя. Вы, наверное, посоветуете мне отказаться от применения силы, но тогда она вообще ничего не станет делать. Как мне быть?
— В какой вере вы воспитаны?
— Говорят, красота — мать любви. Насколько это верно?
Гурбакш Сингх написал около двадцати книг. В том числе роман, пьесу, шесть сборников рассказов и столько же сборников статей. Он превосходный переводчик, впервые по-настоящему открывший пенджабцам «Мать» Горького. Правда, перевод романа существовал и раньше, но отличался он невысоким качеством.
Когда будущий хозяин Прит Нагара написал свой первый рассказ? Об этом тоже можно написать целый рассказ. Он служил тогда клерком в интендантстве и хотел перейти на курсы управляющих в Рурки. Но у него не было денег. Единственное, что оставалось, — уговорить жену продать драгоценности. Страсть пенджабских женщин к золотым украшениям известна, поэтому перед Гурбакш Сингхом стояла трудная задача. Он прибег к хитрости: написал рассказ о мужественной супруге, которая всем пожертвовала ради мужа, и показал жене. Она прослезилась и поступила, как героиня рассказа.
Мы ехали из Амритсара в центр газетной индустрии Пенджаба — Джалландар. Нам не терпелось скорее ощутить пульс города, а для этого очутиться среди журналистов.
Когда едешь по узким улицам Джалландара, вспоминаешь русскую сказку: налево пойдешь — счастье найдешь, направо пойдешь — смерть найдешь, назад пути нет, а впереди — неизвестность. Но в Джалландаре никакой неизвестности быть не может. И справа, и слева, и впереди вас встречают редакции газет.
Машина ехала по узким улицам, и квартал за кварталом перед нами открывался один из древнейших городов. Возникший в незапамятные времена, Джалландар всегда играл важную роль в истории Страны пяти рек.
Весь район Джалландара располагается между реками Беасом и Сатледжем и составляет часть Доаба (междуречья, или двуречья) Джалландар. Земля здесь славится плодородием, а люди — трудолюбием и инициативой. Этот район дал Индии многих известных и безымянных революционеров. В начале двадцатых годов он был центром движения «Бабар Акали». Члены этой тайной террористской организации призывали пенджабцев с оружием в руках бороться против колонизаторов, за освобождение своей родины.
После раздела Пенджаба Джалландар некоторое время играл роль столицы Пенджаба. Даже после переезда правительственных учреждений в Симлу, а потом в Чандигарх, в Джалландаре по-прежнему находился департамент реконструкции — один из важнейших правительственных органов штата. Из Лахора сюда перебрались многие газеты. Кроме того, Джалландар — центр спортивной промышленности. До раздела Индии и 1947 г. население города не превышало 80 тысяч. Сейчас оно доходит до 300 тысяч.
Если бы Гурбакш Сингх не стал шофером в Дели, население Джалландара было бы на одного человека больше. Гурбакш Сингх родился в Джалландаре и знал в городе каждый закоулок. Уже на окраине он объявил, что на время осмотра этого города он берет на себя обязанности нашего гида и наставника.
В Джалландаре много исторических памятников. Однако первую остановку Гурбакш Сингх сделал у маленького, ничем не примечательного магазинчика. «Смотрите, — произнес он торжественно, — фабрика спортивных товаров. Хоккейные клюшки, мячи, ракетки — все это делают здесь». Глаза у новоявленного гида заблестели. Наверное, он вспомнил дни, когда был защитником в школьной хоккейной команде. «Сколько матчей выиграл, сколько кубков и призов получил»… — начал Гурбакш Сингх.
Нас ожидала хоккейная, волейбольная, баскетбольная, футбольная одиссея. Но, увы, более равнодушной аудитории Гурбакш Сингх не встречал. Однако мы решили ознакомиться с производством спортивного инвентаря. Нам было интересно взглянуть, как соскакивают с конвейера упругие кожаные божки. Итак, мы вступили на фабрику, которая носила гордое название «Мячи и ракетки. Международная торговля».
Сразу скажем, что никакого конвейера здесь не оказалось и вообще представление о фабрике у нашего гида было довольно странное. С десяток мастеров посредством весьма нехитрых инструментов производили немногочисленные предметы спортивного инвентаря. В лучшем случае фабрика заслуживала название мастерской. Что же касается второй половины названия, то как раз она никаких сомнений не вызывала. Мастерская и в самом деле выпускала изделия, которые шли на экспорт в Англию и другие страны. Спортивная промышленность Пенджаба всегда представляла собой конгломерат мелких предприятий. Однако марка ее получила, и вполне заслуженно, широкую известность за границей.
Иное дело, знает ли английский спортсмен, что его ракетка или бита сработана простым пенджабским ремесленником
