— Вы должны обратиться к Виннету. До сих пор вы только меня просили о своем освобождении, но его право голоса в этом деле такое же, как у меня.
Они кивнули головой, но апач им не ответил, а пренебрежительно бросил, адресуясь ко мне:
— Бледнолицые похожи на блох, никому не приносящих пользы и никого не щадящих, даже того, на ком они сидят. Если Олд Шеттерхэнд захочет таскать с собой паразитов, это его дело. Вождь апачей ничего против не имеет.
После этого я развязал ремни. Пленники действительно испугались, что их бросят связанными. Это выявилось только теперь, когда они схватили мои руки, чтобы поблагодарить. Я посчитал ненужным отталкивать их от себя, потому что их изъявления благодарности были прерваны с другой стороны — с той, о которой я меньше всего думал. А именно, точно на том же месте, где вчера мы с Виннету достигли водоема, кусты раздвинулись, и кого же мы увидели? Молодого мимбренхо, которого я посылал с сообщением к тем пятидесяти воинам, которые шли вместе со стадами. Поскольку он так быстро вернулся, то должно было что-то случиться, и притом наверняка нехорошее. Он протянул своему брату руку, а потом, повернувшись ко мне и Виннету, сообщил:
— Оба моих взрослых брата оставили такие ясные следы, что я мог легко пройти по ним. К сожалению, вчера стало уже темно, прежде чем я успел добраться до этого места, и я должен был, чтобы не потерять следы, дожидаться утра у самого поста.
— Мой юный брат, — ответил я, — вскоре после того, как он нас оставил, должен был снова повернуться и ехать за нами. Я послал его навстречу его братьям. Почему же он не выполнил поручения?
— Он его выполнил. Как бы мог он осмелиться действовать вопреки приказаниям Олд Шеттерхэнда и Виннету? Я встретился с моими братьями и привел их сюда.
— Но это же невозможно! Стада, которые движутся так медленно, должны были достигнуть асиенды, по моим расчетам, самое раннее завтра.
— Наши воины смогли прибыть раньше, потому что они вынуждены были оставить стада. На них напали юма.
— Что? Кажется, что вся округа кишит толпами юма. Мы захватили Большого Рта с его людьми, но там, в Альмаден-Альто, стоят три сотни юма, и вот оказывается, что есть еще третий отряд юма, который нападает на стада! Просто удивительно!
— Олд Шеттерхэнд еще больше удивится, когда узнает, что в этом отряде оказался Большой Рот.
— Большой Рот? — спросил я почти испуганно. — Но он же находится в руках твоего отца и должен быть перевезен вместе с другими пленными к вигвамам мимбренхо!
— Так оно и было, но ему, видно, удалось освободиться. Потом он во главе большого отряда воинов юма напал на стада.
— Погонщики, конечно, сопротивлялись?
— Очень немного. Их было всего пятьдесят, а Большой Рот собрал несколько сот воинов. Нескольких мимбренхо убили, многих ранили. Они увидели, что сопротивление бесполезно, и решили укрыться в асиенде, где, как они знали, находятся Олд Шеттерхэнд и Виннету. Поэтому они пришли гораздо раньше, чем предполагал мой большой белый брат.
— Почему же они побежали в этом направлении, а не к северу, где находится твой отец?
— Ну, во-первых, дорогу туда им перегородил Большой Рот; затем, во-вторых, они должны были предположить, что встреча с моим отцом маловероятна, так как к асиенде они были ближе, чем к отцу. Они также верили, что понадобятся Олд Шеттерхэнду и Виннету. Я повстречался с ними в лесу, где растет большой Дуб жизни, и быстро поворотил коня, стараясь привести их как можно быстрее к моим знаменитым братьям. Они ждут внизу, на опушке, где следы, по которым мы шли, уходят дальше в лес. Я рассчитал, что первый пост юма находится здесь, и пробрался разведать, как тут обстоят дела.
— И ничего не известно, каким образом Большой Рот вернул себе свободу?
— Нет.
— Значит, у твоего отца и его воинов дела плохи. Кто знает, какой опасности он подвергался, а может быть, еще и сейчас подвергается. Вы были достаточно сообразительны, чтобы послать нескольких людей и узнать о происшедшем?
— Да, двое воинов отправились разыскивать моего отца, а еще двое поскакали к нашим пастбищам, чтобы как можно скорее привести оттуда двести новых воинов в Альмаден-Альто. Мы не могли сделать больше.
— Нет. В сложившихся обстоятельствах, да еще в спешке, вы сделали вполне достаточно. Приведи своих воинов! Они пришли по моему вызову, хотя, конечно, причина их быстрого появления печальна для нас.
Ни один из наших пленников не слышал ни слова из этого разговора, так как мы находились достаточно далеко от них. Я посмотрел на Виннету, он — на меня. В присутствии мальчика я не хотел высказывать ни одного упрека, но теперь, когда сына вождя не было, лицо Виннету стало очень серьезным, такого я вообще у него, пожалуй, еще не видел, и апач сказал:
— Пожалуй, Сильный Бизон заслуживает того, чтобы его изгнали из рядов вождей! Считает ли Олд Шеттерхэнд, что все услышанное — правда?
— Вообще-то нет, но ведь наш друг помог. В какой гнев приводила его одна мысль, что я хочу отпустить Большого Рта! А теперь тот убежал от него самого!
— Мой брат должен к этому добавить, что все юма были связаны и не имели оружия.
— А стерегло их свыше сотни воинов мимбренхо! И все же самый предприимчивый из юма и самый опасный для нас враг бежал!
— Да, может быть, еще и не один!
— Пожалуй, это даже весьма вероятно, что он сумел освободить всех своих людей. Так как он следовал за стадами, имея большой численный перевес, то можно предположить, что на мимбренхо напал значительный отряд юма, конечно, совершенно случайно, который и освободил пленных.
— Но ведь Сильный Бизон должен был защищаться до последнего!
— И он предпочел бы скорее умереть, чем позволить Большому Рту уйти! Скоро нам придется свидеться с очень опасным противником. Он может угадать, куда мы хотим поехать, и либо будет нас преследовать, не тратя времени, либо с того места, где он захватил стада, отправится прямым путем в Альмаден. Так как нас так мало, то мы должны опередить его. Каждому из нас придется сражаться за десятерых, и то, чего мы не сможем добиться силой, мы должны получить тщательно обдуманной хитростью.
В это время подъехали мимбренхо. Я насчитал сорок воинов. Некоторые из них были ранены. Так как четырех из отряда отправили гонцами, то потери убитыми при столкновении с отрядом Большого Рта составили шесть человек. Они сдержанно приветствовали нас, выглядели угрюмыми и ожидали от нас упреков, но мы сдержались, так как упреки нам ничем уже не могли помочь.
Мы попросили рассказать, как проходило сражение. Несмотря на значительное превосходство нападающих, они могли защищаться гораздо дольше, но мудро посчитали, что мне будут гораздо нужнее их здоровые руки и ноги, чем геройская смерть. Они не заслужили ни одного упрека — вся вина ложилась только на их вождя. Правда, мы не знали, при каких обстоятельствах сбежал Большой Рот, но ведь было же совершенно ясно, что он никак не должен был уйти.
