Тут мы вскоре увидели множество сложенного у стен инструмента. Казалось, мы попали в посещаемые людьми места. Поток воздуха становился ощутимее. Потом проход стал заметно расширяться, и мы оказались в четырехугольной камере, посредине которой стоял крепкий деревянный ящик, сколоченный из нижней и трех боковых стенок. На четырех углах ящика были укреплены сплетенные из ремней канаты, соединявшиеся с уходившей вверх цепью. Там, наверху, было отверстие несколько большего поперечника, чем размеры ящика. Отверстие это и было вертикальным стволом шахты, потому что поток воздуха уходил вверх. А ящик представлял из себя подъемник, который загружался с той стороны, где не было стенки. Вокруг было разбросано еще много различных предметов, на которые я не обратил никакого внимания, но зато заметил две сколоченные из дерева и очень грубо обработанные двери, снабженные могучими запорами. Одна располагалась прямо напротив галереи, из которой мы вышли, другая — по правую руку от нас. Видимо, они вели в ту часть рудника, где производились работы, потому что других ходов или штолен не было заметно.
Сначала мы повернули направо и отодвинули обе задвижки на правой двери. Мимбренхо держал факел. В тот самый момент, когда дверь открылась, из нее вывалилось прямо на меня какое-то существо женского пола, вцепилось всеми десятью пальцами мне в шею и пронзительно закричало по-немецки:
— Жалкий злодей! Ты опять здесь! Выпусти меня, или я тебя задушу!
Прием был не очень дружественным, но я не стал обижаться на него, потому что он явно предназначался не мне. Я оторвал руки этого разгневанного существа, в котором, к своему изумлению, признал еврейку, и крепко сжал их, не давая нежным пальчикам возможности меня душить, и ответил:
— Пожалуйста, фрейлейн[87], извольте заметить, что вы совершаете ошибку! У меня и в мыслях не было принять смерть от ваших нежных ручек.
Мимбренхо осветил мое лицо. Она узнала меня и воскликнула:
— Вы? Не может быть! Слава Богу! Вы не оставите меня здесь погибать!
— Нет. Я выведу вас на волю. Кто же посмел вас здесь запереть?
— Мелтон! Этот изверг, этот дьявол в человеческом облике.
— И как же он вас сюда затащил? Это же так трудно — доставить на такую глубину сопротивляющегося человека.
— Хитростью. Я пошла за ним добровольно. Мы спустились в деревянной люльке.
— Значит, он вам чего-то наговорил, возможно, пообещал показать отца?
— Да, именно это он и сказал; я должна была выпустить из шахты отца. А вы уже знаете, что его здесь заперли?
— Знаю. Я вообще знаю гораздо больше, чем вы предполагаете. Например, мне известно, что Хитрый Змей, молодой вождь юма, вчера говорил с одной дамой, которая привела его в такой восторг, что он наобещал ей драгоценных камней, золота, замок, дворец, множество красивых платьев да еще целую кучу слуг.
Она даже не покраснела, что непременно случилось бы с любой другой девушкой. Она ответила совершенно непринужденно:
— Вы с ним говорили?
— Нет.
— Он был у Мелтона?
— Этого я не знаю. Однако следует ожидать, что он еще придет к Мелтону, если до сих пор не был.
— Я ждала его и, когда увидела вас, то подумала, что это он вас послал, чтобы вы меня освободили. Но сначала я приняла вас за этого негодяя Мелтона.
— Но вы же так в него верили.
— Потому что он мне много всего наобещал.
— Да, золото и драгоценности, замок и дворец. И вы могли принять его обещания всерьез? Одно только обстоятельство, что он завлек сюда ваших земляков, загнал в шахту и заставляет работать на себя, могло вам сказать в полной мере, что ему совершенно не свойственна честность. Как вы, собственно говоря, представляли себе будущее этих бедных людей?
— Да не таким уж плохим. Они должны проработать здесь до тех пор, пока не добудут некоторое число центнеров ртути. Это не должно было растянуться на долгий срок, а Мелтон тогда бы стал очень богатым человеком, он бы всех отпустил на волю и при этом дал бы столько золота, что они могли бы жить, не работая, всю свою оставшуюся жизнь.
— И вы ему поверили?
— Да.
— Хм, на это нужно слишком много денег. Я вам расскажу, как все должно было произойти. Вредный рудничный воздух, плохое питание, вдыхание ртутных паров разрушили бы за короткий срок организм всех рабочих, и через два или три года никого из них не осталось бы в живых. Так совершилось бы гнуснейшее преступление, о котором только можно подумать, а вы стали бы при этом соучастницей.
— Два или три года? Так долго это не могло продлиться. Речь шла всего лишь о нескольких месяцах.
— За короткий срок невозможно стать таким богатым, чтобы такому множеству людей дать столько денег на беспечную жизнь до старости. И вы серьезно хотели стать его женой?
— А почему бы и нет?
— А теперь собираетесь замуж за Хитрого Змея?
— Да, назло Мелтону!
— А как же прежний ваш жених, который был вам так верен!
— Какое мне до него дело? Хотя, как мне сообщили, он теперь мертв.
— Да, и растерзан стервятниками! Кажется, у вас столь же жестокое сердце, как и у Мелтона, и я был бы рад снова запереть вас и предоставить собственной судьбе.
Я давно уже отпустил ее руки, так что она была свободна. Юдит все еще стояла между мной и дверью, но теперь она быстро проскочила мимо меня и закричала:
— Этого вы не сделаете! Ни один человек больше не запихнет меня в эту дыру!
— Ну, я вовсе не собираюсь приводить свои слова в исполнение. Вы получите свободу.
— Я получила бы ее даже в том случае, если бы вы снова меня заперли, потому что вождь юма наверняка придет и освободит меня.
— Если это ему по силам.
— Вы полагаете, что ему смогут воспрепятствовать? И кто же?
— Да Мелтон.
— Тот ничего не сможет сделать молодому индейцу. Вождь держит его в своих руках.
— Это вам вчера сказал сам вождь, но вполне возможно, что теперь Мелтон прибрал его к рукам. И если такое случится, вину за это будете нести вы.
— Почему?
— Это я скажу вам только тогда, когда узнаю, о чем вы говорили с Мелтоном. Хитрый Змей советовал вам испытать его. Ну, и как вы это проделали?
— Прежде скажите мне, откуда вы так хорошо все знаете? Вы утверждаете, что не говорили с вождем, но узнать то, о чем вы только что мне сказали, могли только от него.
— Я лежал за камнем, на котором вы с ним сидели, и все слышал.
— И вы на это решились? Если бы вождь вас заметил, он пристрелил бы вас или заколол бы.
— Такие дела не совершаются так быстро, как вы себе представляете. Если бы он меня заметил, то это было бы куда опаснее для него, чем для меня. Ну, так рассказывайте, как вы попытались проверить честность Мелтона.
