— Кто это сказал?
— Это закон бога Тане. Он хозяин волн и ветров. При некоторых обстоятельствах он позволяет одному из героев вернуться из Пятого Круга, но не может этого позволить сделать дважды, так как в этом случае герой превратится в полубога, которого нельзя будет свергнуть.
— И Мити Матаи об этом знает?
— Естественно.
— И несмотря на это, он выходит в море?
— Настоящий мореплаватель никогда не боится умереть в океане, сын, — заметил Амо. — Для настоящего моряка самое страшное — остаться не удел на берегу, как я теперь.
— Но если я не боюсь погибнуть в океане, что же может помешать Совету включить меня в состав команды? — привел последний довод Тапу Тетуануи.
— Многое, потому что, в конечном итоге, и трус, и отважный воин одинаковы, когда мертвы. — Отец нежно улыбнулся и продолжил: — Кроме всего прочего, тебе еще многого не хватает, чтобы стать мореплавателем, сын. Многого!
Как только Тапу и его друзья заканчивали сверлить отверстия в доске, лучшие люди Теве Сальмона подхватывали ее и тут же прикрепляли к предыдущей крепкими канатами, сплетенными стариками, а позже проконопачивали места соединений пастой, состоящей из кокосового волокна и смолы хлебного дерева.
Застывающая в течение недели паста делала конструкцию настолько крепкой, что ей не страшны уже были порывы ветра и океанские просторы. Рыбаки Бора-Бора утверждали, что пирога, сшитая на верфи Фарепити, сможет, не дрогнув, выдержать удар крутой волны в момент ее переката через риф.
Но этот корабль не был небольшой и компактной рыбацкой пирогой. Это был огромный, почти трехметровой высоты катамаран, каждый из корпусов которого достигал тридцати метров в длину и двух в ширину. Учитывая размеры досок и шпангоутов[5], он требовал сотен соединений и тысячи стежков.
Все это скреплялось изнутри распорками из крепчайшего дерева аито, которое на Бора-Бора считалось священным. Дерево это должно было сделать корабль неуязвимым. Но несмотря на то, что к работам было привлечено большинство жителей острова, строительство «Марара» — «Летучая рыба», как назвал корабль Совет, — продвигалось явно медленно.
Роонуи-Роонуи и его воины были обеспокоены тем, что теряют время и им не удастся настигнуть врагов. Но невозмутимый Мити Матаи относился к происходящему спокойно, заверяя участников экспедиции, что стоит только этот удивительный корабль спустить на воду, как он понесется по волнам, словно настоящая летучая рыба и их опасное путешествие непременно завершится успехом.
— Может, мы найдем остров великанов-пиратов, а может быть, и нет, — говорил он. — Может быть, мы спасем наших девушек и вернем украденные реликвии, что нам принадлежит по праву, а может быть, и нет, но одно я знаю точно — обратный путь будет трудным и нам потребуется намного больше сил, чем мы потратим на поиски острова. И только такой маневренный и остойчивый корабль, как этот, будет способен доставить нас обратно.
Тапу Тетуануи не желал так просто отступаться: он во что бы то ни стало решил принять участие в походе. Поразмыслив, Тапу решил обратиться за помощью к своему другу и учителю, достопочтенному Хиро Таваеарии. Однако старый учитель разочаровал его, сказав, что в сложившихся обстоятельствах его голос имеет не такое уж большое значение и он не может замолвить словечко за Тапу.
— В данный момент я представляю закон, — сказал он. — А закон гласит: юноша, не достигший совершеннолетия, не может воевать… Я ценю тебя, — добавил после небольшой паузы старик. — Я считаю тебя смелым, ловким и сильным. Такие качества не могут не вызывать уважения. Я считаю, что ты не станешь обузой для команды, более того, ты можешь быть превосходным гребцом. Однако даже ради тебя я не стану давить на Совет.
— Значит, я должен остаться на острове, в то время как есть люди, которые на самом деле не хотят пускаться в плавание! — парировал Тапу.
— В команде только добровольцы.
— Да. Добровольцы, — согласился Тапу. — Они согласились из страха, ведь в противном случае на острове их станут презирать за трусость. Ты хорошо знаешь, что почти половина команды предпочла бы остаться дома.
— Никто не может прочесть того, что творится в душах людей, — негромко вымолвил Хиро Таваеарии. — И тот, кто попытается это сделать, рискует ошибиться. Закон есть закон, — сказал он в заключение.
— Так значит, закон всегда превыше всего? — с подчеркнутой настойчивостью спросил Тапу.
— Без сомнений.
— Если даже закон несправедлив?
— Даже если и так.
— И даже Совет не вправе его нарушить?
— Больше чем кто-либо.
— Хорошо, — согласился Тапу Тетуануи с удивившей учителя покорностью. — Очень хорошо, что я узнал об этом.
На следующий день он встретился с Ветеа Пито и Чиме из Фарепити, и, хотя вначале оба и слышать не хотели о сумасбродных идеях Тапу, тому в конце концов удалось убедить друзей помочь ему.
Тремя днями позже, когда весь Совет собрался на руинах марае, трое юношей предстали перед самыми уважаемыми в деревне людьми и попросили разрешения изложить свои требования.
— Ну и что же у вас могло такого необычного приключиться? — недовольно произнес Роонуи-Роонуи. — Разве вы не видите, что нам нужно решать по-настоящему важные вопросы?
Тапу Тетуануи молча указал на голову дикаря, а затем сказал с напускным спокойствием:
— Мы нижайше просим Совет отдать нам нашего пленника.
— Пленника? — удивился великий военачальник. — Вы что, сошли с ума?!
— Ничуть не бывало, — услышал он в ответ. — Закон гласит: всякий пленный, если его семья не внесла за него выкуп в течение месяца со дня пленения, становится собственностью того, кто взял его в плен… — Тапу сделал многозначительную паузу. — А сегодня как раз исполняется месяц с тех пор, как мы захватили великана.
В храме повисла гробовая тишина. Некоторые члены Совета растерянно переглядывались, глаза некоторых сверкали гневом, и только у Мити Матаи на губах играла хитрая улыбка.
— Это дурацкий закон! — воскликнул наконец Роонуи-Роонуи. — И я не стану ему следовать! Мы еще не закончили изучать татуировки на теле пленного.
— Дурацких законов не существует, — перебил его Хиро Таваеарии, беря инициативу в свои руки. — И никто не имеет права нарушать их, ни под каким предлогом! — Затем, повернувшись к юношам, он произнес: — И что же вы хотите делать со своим пленником?
— Продать его, — честно признался Ветеа Пито.
— Продать? И кому же?
— Тому, кто заплатит.
— И какова будет цена?
