Новые крики — и началась настоящая канонада: большие корабли палили по воображаемому английскому флоту, якобы атаковавшему их. Два уходящих небольших корабля затянуло пороховым дымом.
Теперь их почти невозможно было разглядеть, и Тому приходилось пристально всматриваться в дым, чтобы увидеть указывающий направление бледный свет кормового фонаря «Ворона».
Крики и пушечные выстрелы быстро удалялись, и два корабля выплыли из облака дыма на свежий морской воздух. Ветер донес слабые голоса — английские голоса — и Том понял, что это экипаж «Ворона» приветствует их успех. Его собственный экипаж прервал работу и ответил на приветственные крики. Было неразумно давать французам знать, куда они уходят, но Том не пытался остановить матросов. Он увидел сверкающие в темноте зубы Аболи и улыбнулся в ответ.
— Где французы? — спросил он, и из каюты вывели трех оборванных моряков. Они присоединились к своему капитану.
— На борту есть ялик, — сказал Том. — Спустим его и отправим их восвояси домой с нашим последним приветом.
Они усадили четверых французов в маленькую шлюпку и спустили ее на воду. Смекнув, что происходит, французский капитан встал на носу лодки; яростно встопорщив усы, он махал кулаками и отчаянно бранился:
— Ах, коровьи дети! Мамаша вас не родила, а высрала, навозные лепешки. Ссал я в молоко вашей матери! И яйца вашего отца топтал!
— Говори по-английски! — крикнул ему Люк. — Красота твоей поэзии теряется в ночном воздухе.
Гневные крики капитана быстро стихли во тьме.
Аболи помог Тому поставить грот, и когда ветер наполнил его, сказал:
— Корабль теперь твой, Клиб. Как ты его назовешь?
— А как назвали его французы?
Уил Уилсон наклонился за корму и прочел в свете кормового фонаря название на транце:
— Hirondelle. Что это значит?
— Ласточка, — перевел Люк. — Видит Бог, хорошее название.
Все сразу согласились.
— Летит, как птица!
— Но только будем называть ее на родном английском!
— Выпьем за ее здоровье, когда причалим на реке.
И все закричали, приветствуя «Ласточку».
Когда взошло солнце, они находились в виду Ширнесса, и, хотя на «Ласточке» убрали паруса, «Ворон» остался далеко позади, не в состоянии тягаться с ней в скорости. Шлюп шел, пеня свинцовые волны.
— Ей нравится свободный бег! — радовался Нед, и его лицо покрылось сотней радостных морщин. — Придется бросать плавучий якорь, чтобы удержать ее.
В ярком утреннем свете «Ласточка» была прекрасна, как невеста в подвенечном платье, ее паруса, новые, светлые, блестели, как перламутр. Краска на бортах была такая свежая, что Том ощущал запах скипидара, а палубы так выскоблены, что походили на снежное поле.
Том обратился мыслями к грузу, лежавшему у «Ласточки» в трюме. Он подозвал Аболи и отправил его с проверкой. Люки открыли, и Аболи и Уил Уилсон с фонарями спустились в темный трюм. Через полчаса они вышли, обрадованные.
— Она по самые жабры набита парусиной. Лучшего качества. Хватит, чтобы снабдить эскадру военных кораблей.
Том счастливо улыбнулся. Он знал, какую цену можно получить на аукционе Компании за эту ткань.
— Во время войны, — сказал он, — это все равно что золото.
Они разгрузили парусину на верфи Компании, Том отправил записку лорду Чайлдсу и отвел «Ласточку» вверх по реке к причалу Люка на острове Илпай. Сам он оставался с экипажем и начал переделку двух палуб корабля, чтобы они могли вместить больший экипаж. Следовало также выделить три каюты, для капитана и старших офицеров. Каюты будут немногим больше детских домиков для игр и вместят только койку да матросский сундук, крышку которого можно использовать как письменный или обеденный стол, — ничего больше. Потолок в них такой низкий, что обитателю каюты, входя и выходя, придется наклоняться.
Том собирался поставить ют, который вместил бы двадцать человек. Он сократил по сравнению с первоначальной оценкой число моряков, потребное, чтобы управлять кораблем и в случае необходимости сражаться — но при этом корабль сможет нести достаточно припасов и товаров, чтобы выдержать трехлетнее плавание и получить прибыль.
В ясную погоду, когда большинство матросов могут спать на палубе, на корабле будет очень тесно, а в плохую, когда все спустятся вниз, условия станут чересчур тяжкими даже для закаленных моряков, набранных Уилом и Аболи.
Когда план переделки был готов и плотники приступили к работе, Том и Аболи наняли шлюпку, чтобы спуститься по реке. Когда они явились на Лиденхолл-стрит, секретарь сообщил им, что Чайлдс в палате лордов и пробудет там весь день. Однако он получил записку Тома и ждал его. И секретарь передал Тому записку от Чайлдса:
«Дорогой Томас, не ожидал услышать о вашем успехе так скоро. Груз с вашего приза уже продан Адмиралтейству, мы получили за него хорошую цену. Мне необходимо обговорить это с вами. Пожалуйста, загляните ко мне в палату лордов, служитель передаст мне записку.
К вашим услугам, Н. Ч.»
Том и Аболи прошли по набережной туда, где на берегу Темзы стояло массивное здание Вестминстерского дворца.
У входа в палату лордов, предназначенного для посетителей, служитель принял у Тома записку, и очень скоро по лестнице сбежал лорд Чайлдс, раскрасневшийся и расстроенный, и схватил Тома за руку. Без предисловий он выпалил:
— Ваш брат Уильям в палате. Я видел его десять минут назад. Вам следовало предупредить меня о вашей ссоре. — Он подозвал карету. — Думаю, вам нужно знать, что он требует наказать вас за причиненные ему увечья.
— Виноват сам Билли, — сердито начал Том, но лорд Чайлдс вывел его из здания и подвел к карете. — В «Бомбей-хаус»! — приказал он кучеру. — Да побыстрей.
И тяжело опустился на сиденье рядом с Томом.
— Ваш брат — один из главных акционеров Компании. С таким человеком приходится считаться. Он не должен видеть нас вместе. Я сказал ему, что не веду с вами никаких дел.
— Он ничего не может мне сделать, — сказал Том уверенно, хотя не чувствовал такой уверенности.
Ему пришлось ухватиться за боковую петлю — карета сильно раскачивалась — и кричать, чтобы перекрывать грохот колес.
— Думаю, вы недооцениваете силу враждебности вашего брата, Кортни, — заметил Чайлдс и поправил на бритой голове парик. — Кто бы в сложившихся обстоятельствах ни был прав или виноват, но если даже человек моего положения — а я считаю, что обладаю определенным влиянием — не желает ссориться с вашим братом, то вы, младший сын, не имеющий права наследства, и подавно должны опасаться его мести!
