академии С.М. Кирова, ищет любые возможности для поступления в ординатуру. Еще в Севастополе, где он серьезно занимался хирургией, заведующим хирургическим отделением военно-морского госпиталя Черноморского флота полковником Сергеем Алексеевичем Севастьяновым ему была дана письменная рекомендация на имя своего старого однокашника Николая Стефановича Юрихина с просьбой помочь молодому офицеру в становлении и утверждении его полостником-хирургом.
Асланов письмо Юрихину передал, и тот взял над Русланом патронаж и третий год учит его премудростям полостной хирургии, искренне старается помочь ему подготовиться и поступить в ординатуру при академии. Но сегодня в больнице скорой и неотложной помощи, где ведущим хирургом работает Николай Стефанович, для Асланова открылась истина страшная и откровенная по своей сути. Юрихин был рад очередной встрече с Аслановым. Он действительно полюбил этого настырного старшего лейтенанта, ему нравились его неуемная настойчивость и упорство, а также способность впитывать как губка советы и рекомендации Николая Стефановича по абдоминальной хирургии. Но, увы, в тот советский период этого было явно недостаточно, решающую роль при поступлении в престижный ВУЗ или при устройстве на хорошо оплачиваемое доходное место играли родственные связи во власти. И как подтверждение этому…
Дверь в кабинете Юрихина была приоткрыта, что дало возможность Асланову прослушать практически весь разговор Николая Стефановича с однокашником. Севастьянов интересовался успехами Асланова, перспективой и возможностями поступления в ординатуру. Юрихин тяжело вздохнул:
— Послушай, Сережа, я тут разговаривал кое с кем на шестом факультете. Дохлый номер. Асланову ходу не дадут. Мне объяснили, что места в ординатуре распределены на десять лет вперед. Никакой перспективы. Вот только как это Руслану преподнести? Жаль парня, когда я ему об этом расскажу, он сломаться может. Задатки по хирургии у него, несомненно, есть. И учить я его буду с удовольствием. Но ты же понимаешь, что нужно систематическое обучение и документ об окончании ординатуры. Иначе как пристроить его в хирургическое отделение в госпиталь? Вот ведь дело в чем, — закончил Николай Стефанович.
Асланов молча выслушал до конца диалог двух незаурядных хирургов, снял халат и хмуро пошел в раздевалку. "Все, мне здесь делать больше нечего". Гостиница "Советская", где он постоянно останавливался все эти три года, была отстроена и введена в строй всего пять лет назад. Высоченная, в шестнадцать этажей, выстроенная в современном стиле, она сразу же пришлась по душе Руслану своим огромным холлом, выложенным мрамором и гранитом, высокими и широкими коридорами, ярко освещенными бронзовыми люстрами под ретро. В коридорах зеленые ковровые дорожки, что создавало атмосферу уюта и хорошее настроение. Гостиничный номер Асланова находился на четвертом этаже. Туда он и вернулся, расстроенный и подавленный. В шикарном номере было одиноко и тоскливо. Принял ванну, включил телевизор. На столе коньяк и фрукты. Даже не притронулся.
Не хотелось одному в номере оставаться. Асланов вышел в коридор и направился к дежурной по этажу. Присел на диван рядом с ней. С Валей они были знакомы уже два года. Молодая разведенная женщина обладала хорошей чертой — никогда не вмешивалась в личную жизнь постояльцев. А еще умела слушать. Понемногу она его разговорила. На душе у Руслана полегчало. Всегда так, когда на душе тяжело, люди ищут возможность пообщаться и высказать вслух свои неприятности. Это помогает. Разговаривая с Валей, Асланов заметил боковым зрением, что к ним по коридору приближается какой-то старший офицер в морской форме. Внезапно поднявшись, отдал честь поравнявшемуся с ним старшему по званию. Сработала выучка в "королевском" флоте — так в шутку называли офицеров и матросов, служивших на Черноморском флоте. Продолжил разговор с дежурной. Однако через три минуты этот же офицер уже возвращался обратно. Пришлось повторить все с начала. Поднявшись, он вновь отдал честь старшему офицеру. Заметил, что тот с любопытством рассматривает его. Валя рассмеялась:
— Смотри, он опять возвращается. Приготовься, ведь ты его опять приветствовать будешь.
Асланов раздраженно усмехнулся. Однако снова, как и в первые два раза, встал и отдал честь. Полковник медицинской службы, крупный мужчина с приветливым лицом, остановился и внимательно посмотрел на него:
— Вы почему все время приветствуете меня стоя? Вы меня знаете, товарищ старший лейтенант? Мы знакомы?
— Никак нет, товарищ полковник. Я Вас не знаю. Но Вы старший по званию, и я должен Вас приветствовать стоя каждый раз, как написано в уставе Военно-Морского флота.
Незнакомец поинтересовался, кто он, где служит и что он делает в гостинице. Асланов представился и коротко изложил ему причину нахождения в Ленинграде. Полковник неожиданно предложил:
— Зайдите ко мне в номер минут через пятнадцать. Я улажу кое-какие дела, и мы с Вами пообщаемся. Если не возражаете.
Асланов не возражал. Незнакомец удалился в направлении холла гостиницы. Наскоро попрощавшись с Валей, озадаченный Асланов вернулся в номер: "Наверно, командированный, на совещание приехал. Видать, из высокого начальства, так что же, зайти к нему или нет? Ладно, зайду. Время скоротаю. Билет у меня все равно на послезавтра. Завтра пройдусь по музеям". В номер постучали, Руслан широко распахнул дверь. На пороге, улыбаясь, стоял незнакомец.
— Входите, пожалуйста, товарищ полковник, — пригласил Асланов гостя, — у меня вот коньяк, фрукты…
— Нет, Руслан, пойдем ко мне в номер. У меня тоже коньяк и еще кое-что имеется. Ну что, пошли? — не терпящим возражений тоном сказал полковник.
Асланов вышел из номера, закрыл его на ключ, и они вместе двинулись направо по коридору. Номеров через шесть остановились. Незнакомец открыл дверь ключом, вошел внутрь. Вслед за ним — Асланов. На столе в номере стояло две бутылки коньяка "Наполеон" в окружении бананов, апельсинов и ананасов. В открытых причудливых консервных банках — икра черная и красная, и еще много всякой вкуснятины. Асланов утвердился в мысли, что это наверняка офицер из руководящего состава Северного или Тихоокеанского флотов. Но ошибся.
— Меня зовут Виталий Сергеевич Расковый. Я начальник медицинской службы Ленинградской военно-морской базы. В гостинице нахожусь в силу обстоятельств, ты, наверное, заметил, что я хромаю. Это меня жена каблуком в бедро ударила. Нога-то как болит! Кажется, гематома нарывает. А коньяк ты пьешь?
— Да, пью.
Присели за стол. Руслан открыл бутылочку. Разлил коньяк по гостиничным стаканам. Виталию Сергеевичу полстакана, себе полный. Выпили. Полковник поинтересовался:
— Чего не закусываешь?
— Мы, русские, после первой не закусываем.
— А разве ты русский?
— Шутка, я осетин.
Выпили еще, завязалась беседа. Руслан начал подробно рассказывать о своей службе в Севастополе, о безуспешных попытках поступить в ординатуру. Расковый внимательно слушал. Затем вдруг спросил:
— А квартира у тебя в Севастополе есть?
— Нет, квартиры в Севастополе у меня нет. Ведь я еще не женат.
— А хочешь, я тебе сейчас
