— Не встревай.
Несмотря на нетерпение Тома, Гай уклонился от ответа.
— Давно?
— Некоторое время назад. — Гай посмотрел на свой стол. — Общение с арабами отнимает много времени.
— Когда?
Том встал и приблизил лицо к лицу Гая.
— Когда я впервые прибыл на остров, — признался Гай. — Год назад.
— Год назад? — закричал Том. — Год назад! Поверь, я не стану ждать столько. Сегодня же отправлюсь к султану и потребую ответа.
— Я запрещаю! — закричал Гай. — Я здесь консул!
— Запрещай все что угодно, Гай, — мрачно ответил Том. — Я уже на пути в крепость.
— Я доложу о твоем поведении в Лондон лорду Чайлдсу, — в отчаянии пригрозил Гай. — Через несколько дней стоящий в гавани корабль Компании отправится в Лондон. Лорд Чайлдс обрушит на тебя гнев Компании.
— Никакие твои угрозы не заставят меня прекратить поиски Дориана. Посылай любые доносы, Гай, но пройдет не меньше года, прежде чем ты получишь ответ. А к тому времени я буду за тысячи миль отсюда, и Дориан со мной, в безопасности.
— Немедленно покиньте этот дом, сэр! — закричал Гай. — Чтоб ноги твоей тут больше не было!
— Такое радушие мне вполне по вкусу, сэр. — Том нахлобучил на голову скомканную шляпу. — Счастливо оставаться.
Не оглядываясь, он направился к двери и только улыбнулся, услышав за собой крик Гая:
— Я запрещаю тебе приближаться ко дворцу султана! Я немедленно сообщу ему, что ты самозванец и не находишься под защитой его величества, Компании или консульства!
Том шел по песчаной дороге к гавани, и Аболи приходилось поспешать, чтобы успевать за ним. Не получив ответа на несколько вопросов, Аболи затих и шел за Томом молча.
Том был в ярости. Ему хотелось ворваться во дворец над пристанью, взять султана, эту сарацинскую свинью, за горло и вырвать у него ответ. Но, к счастью, он понимал, что не владеет собой, что опять готов совершить какой-нибудь опрометчивый поступок, который может обернуться катастрофой всех его замыслов.
«Надо вернуться на борт „Ласточки“, где я не смогу наделать глупостей. Надо поговорить с Аболи и Недом, а уж потом действовать, — внушал он себе, но его рука продолжала сжимать рукоять Нептуновой шпаги, а гнев нашел новую мишень. — Клянусь Богом! Если ради спасения Дориана потребуется пустить маленькую „Ласточку“ против всего мусульманского флота, я не дрогну».
Сзади послышался крик, вначале столь слабый, что в гневе Том его не услышал. Потом топот скачущей галопом лошади и снова крик:
— Том! Подожди! Подожди! Нам надо поговорить.
Том обернулся. К нему скакала лошадь, всадник склонился к ее шее, белый песок разлетался из-под копыт.
— Том!
На этот раз он понял, что кричит женщина. Когда лошадь приблизилась, он увидел развевающиеся возле длинных ног юбки и длинные волосы, которые относил назад ветер. На мгновение забыв свой гнев, он удивленно смотрел на женщину.
Она сидела боком без седла, и он на мгновение увидел прижатые к боку лошади белые ноги, обнаженные выше колен, где она подоткнула юбку. Женщина подняла руку и помахала ему.
— Том!
Хотя она окликала его по имени, он ее не узнал. Девушка осадила гнедую кобылу рядом с ним и в шорохе юбок спрыгнула на землю. Бросила узду Аболи.
— Пожалуйста, подержи, Аболи.
Рослый чернокожий, опомнившись от удивления, взял повод.
— Том, о Том! — Незнакомая девушка подбежала к нему и обхватила за шею. — Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
Девушка крепко обняла его, потом отстранилась и взяла за обе руки.
— Дай поглядеть на тебя.
Она смотрела ему в лицо, а он смотрел на нее.
Длинные светло-каштановые волосы, лицо не слишком красивое: сильный подбородок, широкий рот, особенно когда она улыбается, как сейчас. Из-под длинных ресниц сверкают ярко-голубые, типично английские, глаза.
Том сразу понял, что главное ее украшение — кожа. Безупречная, лишь слегка тронутая тропическим солнцем, приобретшая немодный золотистый цвет. Ростом девица почти с него, смотрит прямо в глаза и держится легко и уверенно, форма бедер и плеч мальчишеская.
— Ты не узнал меня, Том?
Она рассмеялась.
Он недоуменно покачал головой. Ее лицо показалось ему проказливым, умные глаза были полны веселья и смеха.
— Прошу прощения, мадам, — запинаясь, ответил он. — Вы застали меня врасплох.
— Мадам, скажешь тоже! — насмешливо фыркнула она. — Я Сара. — И она потрясла его руки. — Сара Битти, младшая сестра Каролины. Ты называл меня стрекозой. «Ну что же ты вечно мотаешься возле меня, как стрекоза, Сара?» — передразнила она. — Теперь вспомнил?
— Милосердное небо, как ты изменилась! — удивленно воскликнул он и, сам того не желая, посмотрел на красивую полную грудь в вырезе лифа.
— Как и ты, Том. Что случилось с твоим носом?
Он в замешательстве притронулся к носу.
— Сломал.
— Бедный Том.
Сара скорчила сочувственную гримасу.
— Но тебе идет. О Том, как приятно снова тебя увидеть!
Она взяла его за руку и повела обратно, по направлению к городу. Аболи шел за ними на почтительном расстоянии.
— Я услышала твой голос, когда ты кричал на Гая. Не могла поверить, что это ты. Хотя сразу узнала.
Она искоса проказливо посмотрела на него.
— Поэтому я стала подслушивать у двери. Гай побил бы меня, если бы застукал.
— Он тебя бьет? — Том ощетинился. — Мы с этим покончим!
— Послушай, не дури. Я сама могу за себя постоять. Давай не будем тратить время на разговоры о Гае. Я не могу оставаться долго. Меня хватятся и пошлют на поиски слуг.
— Сара, нам о многом нужно поговорить.
При мысли о столь скором расставании Том ощутил странную печаль.
Ее рука в его руке была сильной и теплой. Сару окутывал исходящий от нее легкий аромат, бередивший в душе Тома что-то глубоко запрятанное.
— Знаю. Я слышала, как ты говорил с Гаем о маленьком Дориане. Мы все любили Дориана. Я хочу помочь ему.
Она быстро соображала.
— На юге острова есть старый, разрушенный монастырь иезуитов. Встретимся там завтра в две склянки полуденной вахты. — Она рассмеялась. — Видишь? Я помню все морские тонкости, которым ты меня учил. Придешь?
— Конечно.
Она выпустила его руку, повернулась к Аболи и обняла его.
— А ты помнишь, как мы играли в лошадку, Аболи? Ты катал меня на спине.
Лицо Аболи преобразилось в улыбке.
— Мисс Сара, вы выросли и стали прекрасны.
Она взяла у него узду.
— Подсади меня!
Он подставил широкую ладонь и, когда Сара поставила на нее ногу, легко усадил девушку в седло.
