Дориан повернул верблюдицу и поехал назад.
— В чем дело? — начал он, но тотчас замолчал, увидев в ночи приближающуюся к ним темную группу верблюдов. Их было немного, но, возможно, это авангард армии.
— Сомкнуть ряды! — приказал он и ослабил на древке копья кожаное крепление. Колонна быстро развернулась и заняла оборонительную позицию; принц был в центре, где его могли защитить.
Дориан послал Ибрисам вперед и выкрикнул вопрос приближающимся всадникам.
— Аль-Салил! — послышалось в ответ, и Дориан узнал голос Батулы.
— Батула! — Он поехал навстречу своему копьеносцу. Они скакали галопом, и Дориан, поравнявшись, повернул верблюдицу и поехал рядом с Батулой, чтобы иметь возможность говорить.
— Какие новости?
— Военный отряд, много людей, — ответил Батула. — Ждали у Колдовской Башни.
— Сколько их?
— Пятьсот человек, может, больше.
— Кто они?
— Турки и масакара.
Масакара — племя с прибрежных территорий вокруг Маската и Сура. Дориан не сомневался, что это люди калифа, тем более что с ними турки.
— Стояли лагерем?
— Нет, гнались за нами.
— Откуда они знали, что мы поехали другой дорогой?
— Могу предположить, что они разослали множество шпионов. Поднятая вами пыль видна за много миль. В лунном свете она блестит, как огонь маяка.
Дориан поднял голову и увидел, что пыль затянула полнеба.
— Далеко они за тобой?
Батула отбросил с лица ткань и улыбнулся в свете звезд.
— Если бы сейчас был день, ты бы ясно увидел поднятую ими пыль. Высвободи копье, аль-Салил. Завтра еще до захода солнца нас ждет добрая схватка.
Они скакали всю ночь, пока рассвет не окрасил восточный край неба; посветлело.
— Езжайте дальше! — сказал Дориан принцу, а сам повернул Ибрисам в сторону и направился к темному выступу лавы, который резко вздымался на пятьдесят футов над соляной равниной слева от них.
Добравшись до выступа, Дориан спрыгнул с верблюдицы и забрался на его вершину.
Рассвет пылал перед ним, быстро светлело — в пустыне чудесным образом рождался новый день. Впереди виднелись неровные, высокие дикие холмы Шия, роскошные, как оперение тропической птицы, ярко-золотые и красные с полосками пурпура и алого. Дориан отчетливо видел проход Пестрой Газели — темно-синее ущелье, сверху донизу раскалывающее крутые бугристые холмы. У подножия холмов пологим спуском лежали белые пески, мягкие барханы на яркой поверхности камня ветер превратил в причудливые, фантастические ступени.
Потом Дориан посмотрел назад, туда, откуда они пришли, и увидел совсем близко на соляных равнинах темные облака пыли, поднятые турками. В этот миг восходящее солнце послало первый луч сквозь прогалину в холмах. Хотя Дориана скрывала тень, вся равнина за ним осветилась, и он увидел, как солнце отражается в наконечниках копий приближающихся всадников.
— Батула ошибся, — прошептал Дориан, увидев, сколько их. — Здесь гораздо больше, чем он насчитал. Не меньше тысячи.
Они приближались широким фронтом, множество отрядов, и задних скрывала пыль, поднятая передними.
— Должно быть, среди нас предатель, — размышлял Дориан. — Они не выслали бы такую большую армию, если бы не знали точно, что принц поедет этой дорогой.
Ближайший вражеский отряд находился в центре линии; сравнительно небольшой отряд всадников обогнал остальных, оставив их позади. Они были так близко, что Дориан видел в паутинных полосах пыли очертания верблюдов и всадников на них. Точно сосчитать их он не мог, но предположил, что в передовом отряде около двухсот всадников, и, судя по тому, как они скакали, все опытные бойцы.
Он прищурился, пытаясь определить их скорость и сопоставить со скоростью уходящей колонны своих людей. Верблюды у преследователей свежие и быстрые, а их верблюды бежали всю ночь. Враг настигает их и может догнать перед самым проходом Пестрой Газели.
Дориан побежал вниз, где ждала Ибрисам, и вскочил в седло.
Верблюдица встала, ощутив прикосновение его прута, и побежала вслед за колонной. Когда Дориан показался из-за лавового выступа, преследователи увидели его, и прохладный утренний воздух огласили слабые воинственные клики. Дориан повернулся в седле и оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть облако порохового дыма: ближайший всадник выстрелил в него.
Расстояние было слишком велико, Дориан даже не услышал свиста мушкетной пули. Ибрисам, Шелковый Ветер, неутомимо бежала, и Дориан догнал свой отряд у начала песчаного склона, который вел к подножию холмов. Склон состоял из свободных кристаллических песчинок, которые подавались под тяжестью верблюдов и убегали из-под их широких ступней, как вода.
Колонна с трудом поднималась, каждый шаг вперед сопровождался полушагом скольжения назад. Верблюды ревели от страха на столь предательской поверхности. Один из передовых верблюдов осел на задних ногах, попробовал встать и покатился назад, раздавив своей тяжестью сидевшего в седле всадника. Дориан был достаточно близко, чтобы слышать крики несчастного и треск его костей, когда ломались обе ноги. Тяжелое животное катилось вниз по склону, оставляя за собой на склоне мехи с водой и сломанное снаряжение и волоча следом застрявшего в упряжи всадника.
Дориан соскочил и обрезал удерживавшие раненого ремни.
Батула увидел, что он делает, и повернул обратно, на помощь. Его верблюд скользил вниз в облаках песка; добравшись до низа, Батула спрыгнул на песок рядом с Дорианом. Вдвоем они подняли раненого на спину Ибрисам; перебитые ноги всадника свисали.
Хвост колонны был уже на полпути к вершине. Принц и передовые всадники достигли скал и исчезли в темном ущелье прохода.
Дориан схватил узду Ибрисам, повернул голову верблюдицы и повел вверх по бархану. Оглянувшись, он увидел, что преследователи на равнине догоняют их. Верблюды неслись галопом, пыль за ними вставала темным облаком, всадники на спинах животных, издавая воинственные крики, размахивали оружием, их одежды развевались. Туркам хотелось догнать уходящих, пока те с трудом поднимались по склону.
Неожиданно наверху грянул мушкетный залп. Достигнув прохода, принц собрал людей, и от крутых стен утесов отразился грохот залпа. Дориан видел, как тяжелые свинцовые пули сбили самое малое трех всадников; одному из верблюдов пуля, должно быть, попала в мозг, потому что он упал так внезапно, что перевернулся через голову и ударился о твердую землю, высоко подбросив всадника.
Нападающие потеряли разгон: пока Дориан и Батула с трудом поднимались, над их головами прозвучал второй залп.
