Артия снова выстрелила, второй пулей сбив шляпу с головы еще одного констебля.
— Пули! — потребовала она, глядя на берег.
— У нас нету пуль!
И тут возле нее возник Феликс. Он протянул ей три пули Джека Кукушки, которые не успел вернуть, а еще вложил в руку отделанный серебром пистолет, позаимствованный у Гарри и Перри.
Артия взвесила новый пистолет в руке — он был чуть легче первого. Она подняла его и выстрелила, сбив сразу две шляпы.
Полицейские запаниковали. Лошади понесли. Может, сами, но, скорее всего, их пришпорили констебли.
Артия методично перезаряжала пистолеты, как ее учила Молли. Собравшаяся вокруг команда смотрела на нее в благоговейном молчании.
Лишь молчание Феликса было совсем иным. Спокойным и суровым.
— Хватит, Артия, — остановил ее Эйри. — Смотри, они уже разбежались.
— Ты забыла, — угрюмо проворчал Черный Хват. — Мы не пираты, мы актеры. А теперь ты сделала нас преступниками в розыске, да еще на вмерзшей в лед лодчонке.
— В них стреляла только я, — возразила Артия. — Значит, и разыскивать будут только меня.
— А я бросил веревку. Освобожденный раб, к вашим услугам, — сказал Эбад. — Охота на людей мне претит, друзья.
Он развернулся на каблуках и ушел. Эйри последовал за ним.
— Ты старалась никого не ранить, — сказал Феликс Артии. — Стреляешь ты неплохо, это даже я понял. Почему?
— Я тебе уже говорила. Не люблю наносить увечий. И никогда никого не убиваю.
— Верно, говорила…
Он взглянул на Артию. Да, это и вправду девушка. И на ней всё еще были его камзол и плащ, хотя шляпу она сменила. Волосы у нее были темно-каштановые, с удивительной прядью цвета лисьего хвоста, струящейся справа. Так кто же она — хитрая лисица или кровожадный леопард? И то и другое, решил он.
У него и в мыслях не было хранить пули, до этой минуты он даже и не вспоминал о них. Они оказались у него потому, что его пальцы рефлекторно сжались, когда разбойник заговорил о перстне со стеклянным камнем.
— Чем я могу отплатить за спасение своей жизни? — спросил он у лисы-леопарда.
Артия бросила на него быстрый взгляд. Глаза были холодны, как сталь.
— Расслабься! Просто подвернулся предлог потренироваться в стрельбе из пистолета. Высадим тебя на следующей остановке.
— Констебли доложат о тебе.
— Верно, — согласилась Артия. — Но мы всегда можем сделать вид, будто по ним стрелял ты, а не я.
Феликс рассмеялся. Смех его — звонкий и мелодичный — так понравился Артии, что она даже на мгновение заслушалась, но только на мгновение. Пришла пора воспользоваться случаем, подвернувшимся так кстати.
Она шагнула вперед.
— Слушайте, — сказала она своим пиратам-актерам, столпившимся вокруг в кружевах и плюмажах, с монетами в ушах и кортиками за поясами. — Впереди лед уже растаял. Снимаемся с якоря, пока полицейские не вернулись.
— Но наши моряки всё еще на берегу, — пробормотал Уолтер.
— Плевать! — отрезала Артия. — Мы сами поведем корабль.
Эбад стоял на баке и смотрел на Артию непроницаемым взглядом. Эйри сказал:
— Артемизия, мы не можем управлять судном.
— Мы это делали тысячу раз, — возразила Артия.
— На сцене!
— Ну и что с того? Доски они и есть доски — какая разница, что их раскачивает: хитрые механизмы или речные течения?!
Скрипнул треснувший лед. Две льдины разошлись, открыв широкую полынью. Кораблик качнуло.
Черный Хват скривился, протопал через палубу и склонился, за борт. Его вырвало. Он сделал это явно напоказ.
— Видишь, Артия? Вот такие мы моряки, — сказал Эйри.
Артия посмотрела на Эбада.
— Поднимайте якорь, мистер Вумс.
Эбад пожал плечами и медленно поднялся.
— Есть, капитан Стреллби. За дело, ребята. Поднять якорь.
Соленые Уолтер и Питер переглянулись. И только Честный Лжец встал и принялся наматывать на кабестан тонкую якорную цепь.
Феликс стоял у поручня и глядел на медленно удаляющийся берег. Артия представила себе, как этот изящный юноша расхаживает с книгой на светловолосой голове, вырабатывая осанку, и усмехнулась.
Попугай истошно завопил и принялся кружить вокруг мачты, впрочем, стараясь не отлетать слишком далеко. Артия прошла на корму, к штурвалу, и уверенно повела кораблик между большими медлительными льдинами. Она хорошо знала, как это делается, хотя никогда раньше и не стояла за настоящим штурвалом. Внизу, среди мешков с кофе, по-волчьи завывал желтый пес Свин.
Воздух переменился. Маленькие паруса стонали и трещали, наполняясь ветром. Они шли вниз по реке, навстречу морю, и внезапно сквозь маслянистую сладость кофейного аромата Артия ощутила отчетливый запах соленой морской воды…
3. Вперед, на Портовое Устье!
Но весь смысл кофейной рекламы и заключается в том, чтобы устраивать спектакли. Мы должны останавливаться в каждой деревеньке и давать представления.
— В порту Допохорона нас будут ждать полицейские. Там по реке проходит очень много судов, а на берегу крепость, — напомнила Артия.
— Они будут искать его, — сказал Черный Хват, тыкая пальцем в сторону Феликса Феникса. — А не нас. Ты сама говорила…
— Говорила! Но потом я хорошенько подумала. И пришла к выводу, что ты, Черный Хват, был прав. Искать будут всех нас. За то, что мы помогли бежать преступнику.
— Не мы, а ты… ты и Эбад Вумс…
Сам Феликс стоял, ничего не говоря, опустив глаза. Он не просился уйти с «Пиратского кофе», и никто ему этого не предлагал. Эйри сказал:
— Может, попробуем остановиться в следующем порту. Вряд ли новость долетит туда так быстро…
— Ни в каком следующем порту мы останавливаться не будем! — отрезала Артия. — Направимся в обход побережья. Припасов у нас хватит, хоть ваш работодатель и скряга. Я проверила.
— Но Артия! Артия! Наш наниматель…
— Да чего вы так с ним носитесь? Что, хотите всю жизнь рекламировать кофе?
— Он нам платит!
Артия стояла, широко расставив стройные ноги в высоких ботфортах. Палуба под ногами покачивалась, хотя судно стояло на якоре.
— У меня есть предложение получше. Слушайте: мы пойдем прямо к Портовому Устью. Там и устроим наше представление.
— Мистер Кофе хотел не этого.
— Этого хочу я!
Они стояли и ошарашенно глядели на нее. Только красно-зеленое пятно на поручне полубака — Планкветт — да Эбад, сидевший в сторонке, на бочке с кофе, с трубкой в зубах, смотрели на нее совсем с другим выражением — задумчиво и оценивающе.
В команде зрело глухое недовольство. Первым его выразил Черный Хват: громко топая, он подошел к Артии и приблизил к ней заросшее щетиной лицо с черной повязкой на глазу.
