Незнакомец проигнорировал вопрос.
– Это глупо, – продолжил Дмитрий Владимирович, раздраженный его молчанием. – Вам все равно не уйти. Стоит мне шевельнуть пальцем…
– Успокойтесь, это не покушение, – наконец заговорил незнакомец. – Мы не собираемся причинять вам вреда. Конечно, только в том случае, если вы будете выполнять наши инструкции.
– Инструкции? Я – ваши?! – Как ни была тревожна ситуация, в которой Президент оказался, он не мог не улыбнуться. – Да вы отдаете себе отчет в том, что говорите?!
– Вполне.
– Бред какой-то!..
Неизвестный, не реагируя на замечание, продолжал говорить глубоким внушительным голосом, как школьный учитель, распекающий нашкодившего ученика.
– Это гексоген. Если разожмете пальцы, от нас с вами ничего не останется. То же самое произойдет, если вы попытаетесь поднять тревогу. В этом случае я сам приведу взрыватель в действие вот этим дистанционным пультом… – Он кинул взгляд на свою левую руку с зажатым в кулаке блестящим металлическим предметом. Удостоверившись, что все спокойно, поднял правую ногу и несколько раз провел лыжей по насту, сбивая прилипший к полозьям снег.
– Что за ерунду вы плетете? – придав голосу уверенность, сказал Дмитрий Владимирович. – Здесь на каждом дереве «кукушки»…
Неизвестный, задрав голову, посмотрел на макушку ближайшего дерева и кивнул, будто приветствуя сидевшего там человека.
– Тогда продолжим пробежку, чтобы не вызвать у них подозрений.
Президент внимательно посмотрел на незнакомца, изучая его лицо. Несколько седых прядей, выбивающихся из-под серой шапочки, свидетельствовали, что тот далеко не молод. И сеть морщинок, расходившихся веером от глаз, подтверждала это. Рост около метра восьмидесяти, такой же как у Шкаликова, может быть, сантиметра на три пониже, такой же желтый лыжный костюм… Издали вполне можно принять за помощника. Только голос выдавал в нем человека, привыкшего отдавать команды. Пока ясно одно: это не террорист и не киллер.
– Предупреждаю, – спокойно сказал Президент, – это вторжение вам дорого обойдется.
– Не преувеличивайте, Дмитрий Владимирович… Хотя, признаться, мы и не ожидали другого поведения от человека, наделенного большой властью.
Президент еще раз взглянул на незнакомца. Глаза неизвестного полностью соответствовали жесткому уверенному голосу, и взгляд их казался твердым как броня.
– Кто вы, черт возьми?
– Человек, проголосовавший за вас на выборах, – ответил незнакомец. – Зовите меня Олегом Львовичем. И, предупреждая ваш следующий вопрос, скажу, что узнаете все, как только войдем в лес.
Когда лыжники углубились в чащу, Олег Львович достал из кармана небольшое устройство.
– Возьмите и, не останавливаясь, начните знакомиться с содержанием, – сказал он, протягивая его Президенту. – У нас не более восьми минут. За это время мы должны выйти к Земляничной поляне. Думаю, нет нужды говорить о возможных последствиях.
– Ладно, – кивнул Дмитрий Владимирович, беря гаджет левой рукой. – Командуете парадом вы. А… куда ее? – он взглядом указал на взрывчатку.
– Куда хотите. Только не бросайте.
Президент осторожно положил похожий на мобильник брикет взрывчатки в карман куртки. Они медленно двинулись по лыжне. Чтобы удобнее было держать устройство в руке, Президент сунул обе палки под мышку и, щелкнув клавишей, стал смотреть на экран. Ровно через восемь минут с изменившимся лицом он оторвал взгляд от экрана.
– Это что, компьютерный трюк? Или объемная анимация?
– Ни то ни другое. Ни один компьютер не способен на такое.
– Тогда что же? Фэнтези? Новый триллер?.. Учтите, я не смотрю ужастики.
– Я тоже…
– Обитатели бездны? Или постояльцы подводного отеля?
– Подводная геотектоническая лаборатория действительно существует.
– Да, конечно. И они разрушили Японию.
– По ошибке. Но не всю…
– Слава богу!..
Олег Львович снисходительно улыбнулся.
– Вы только что узнали о самом крупном достижении советской науки после атомной бомбы. Вы – единственный высший руководитель страны, кому довелось увидеть эти кадры. А теперь добавьте пару, и я буду вводить вас в курс дела по ходу, чтобы не вызвать беспокойства у ваших многочисленных «пернатых» друзей. У нас слишком мало времени. Придется пренебречь деталями.
– Сначала один вопрос. Где Глеб?
– Спит под сосной и видит глубокие сны.
– Он не пострадал?
– Если не считать небольшой шишки на затылке и слабой головной боли после пробуждения… А через двадцать минут вы сами отдадите приказ найти его.
– Смотрите, если с ним что-то…
– Не будем терять время на пустые угрозы.
– Не дай бог…
– По какой лыжне?
Впереди трасса разветвлялась на две: одна тонкой полоской шла вправо под гору, другая вела по просеке к ближайшей деревне. Оттуда вдруг потянуло печным дымком, смешанным с теплым домашним запахом скота.
Они свернули на правую.
– Так вот, – продолжил Олег Львович, – впервые мысль создать геотектоническое оружие возникла сразу после Второй мировой войны одновременно с созданием атомной бомбы. Ведь если есть возможность в результате атомного взрыва сдвинуть с места тысячи тонн земляной массы, то почему бы с помощью этих же сил не привести в движение тектонические плиты, образующие целые континенты? Для реализации этого замысла предполагалось пробурить на морском дне возле территории вероятного противника скважины с последующей закладкой туда ядерных зарядов. В 1960 году Хрущев подписал постановление по подводной программе. Планировалось устроить три глубоководные базы: Калифорнийскую – вблизи побережья Северной Америки, Средиземноморскую и Тихоокеанскую – возле Японии. Но в 1969 году по состоянию дел стало ясно, что возвести все намеченные базы не удастся. Пришлось ограничиться только одной – Тихоокеанской. У нас было все: и замечательные подлодки проекта «Тайфун», и глубоководные батискафы «Мир», но со скрытностью оставались проблемы, ведь любое сопровождение работ с поверхности моря не могло пройти незамеченным. И тогда мы пошли на риск, за один раз доставив на место все необходимые материалы и оставив их там вместе с людьми. Добровольцы, конечно, сразу нашлись. Генсек, а к этому времени им уже стал Брежнев, дал добро и распорядился финансировать проект не по линии Министерства обороны, а по линии КГБ, где легче было обеспечить секретность. Проект получил название УР-700, а первая подводная база – «Китеж». К апрелю 1985 года завершилось сооружение подводной станции, а к началу девяностых были пробурены скважины и заложены заряды. Оставалось только ждать подходящего момента, но создавшаяся к тому времени ситуация не давала оснований для применения оружия. И только когда в Японии после вашего посещения Курильских островов начались антироссийские выступления, мы решили поставить зарвавшихся националистов на место.
Президент молчал, отказываясь верить в свалившуюся на него информацию. Уж не снится ли ему все это? Но нет. Незнакомец находился рядом с ним.
– Почему высшее руководство страны оказалось не в курсе? – наконец спросил Дмитрий Владимирович.
Олег Львович усмехнулся.
– По разным причинам. Одни, например, просто не успевали – старцы умирали тотчас после воцарения. Когда же к власти пришел Горбачев, мы сначала насторожились и немного притормозили с его ознакомлением, а затем убедились, что были правы. В конце концов он бы сдал нашим противникам всё. Ну а кто пришел после него, вам, конечно, не нужно объяснять. Вот мы и решили затаиться.
Хотя ответ незнакомца не удовлетворил Президента, но он решил, что развивать эту тему бессмысленно.
– Кто входит в руководство проекта? – спросил Дмитрий Владимирович.
– Всего восемнадцать человек – девять на берегу и девять под водой. Смена происходит один раз в пять лет.
– Как вам удалось все это сохранить в секрете? Ведь в проекте, должно быть, задействованы тысячи людей?
Олег Львович пожал плечами.
– Уж что-что, а секреты в СССР хранить умели. И, как я уже говорил, только девять человек в стране были в курсе. В соответствии с разработанной легендой выделенные деньги шли на оборонные предприятия Министерства общего машиностроения. Никто не знал о разработках соседа. Все нити тянулись только к этой девятке, являющейся своеобразным мозгом организации. Именно там все сводилось воедино, планировалось, давались указания по выпуску того или иного изделия и его отправке на дно. Только спецсектор ЦК КПСС был в курсе дела, но и там был наш человек, который нейтрализовал любую утечку информации.
– А потом, когда СССР развалился?
– К тому времени у нас уже было разработано фактически все для существования на дне в автономном режиме – опытные установки по производству воздуха, шахты для добычи полезных ископаемых. Появилась возможность сократить финансирование, и неурядицы девяностых практически не ударили по проекту.