С хохотом и непристойными шутками моряки выстроились в очередь. Каждый, услышав свое имя, выходил с шапкой в руках и получал свою долю серебряных гульденов.
Единственным человеком на борту, не получившим своей доли добычи, оказался Хэл. Хотя он имел право на свою двухсотую часть — почти двести гульденов, — о них позаботится его отец.
— Мальчишка с двумя сотнями гульденов в кармане, — объяснил он Хэлу. — Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за то, что я сберег для тебя эти деньги.
Потом с деланной яростью повернулся к экипажу.
— То, что вы разбогатели, не значит, что у меня нет для вас работы! — взревел он. — Надо перенести остальной груз на берег, чтобы мы могли вытащить корабль, накренить его, очистить днище, поставить новую мачту и вернуть на место кулеврины. Работы хватит для всех на пару месяцев.
На кораблях сэра Фрэнсиса никому не позволяли бездельничать. Скука — самый опасный враг из всех, с кем он сталкивался. Пока одна вахта занималась разгрузкой, капитан находил занятие и для свободных от вахты моряков. Никто ни на минуту не должен забывать, что это боевой корабль и экипаж в любое мгновение должен быть готов сразиться с врагом.
Из-за раскрытых люков и расставленных на палубе больших бочек с пряностями на корабле не оставалось места для упражнений с оружием, поэтому Большой Дэниел увел свободных от вахты людей на берег. Они построились рядами и выполняли приемы. Взмах саблей влево, удар, отход, удар направо, отход — все это повторялось, пока пот не полился ручьями, а моряки не начали хватать ртом воздух.
— Достаточно! — сказал наконец Дэниел, но людей не освободил. — Одна-две схватки, чтобы разогреть кровь! — крикнул он и принялся расставлять людей парами, а потом, хватая борцов за загривок, швырял их друг на друга, как бойцовых петухов на арене.
Вскоре весь берег покрылся парами дерущихся кричащих людей, голых по пояс, они толкались, сбивали друг друга с ног и катались по песку.
Стоя за первым рядом лесных деревьев, Катинка и ее служанка с интересом наблюдали за происходящим. В нескольких шагах за ними к стволу одного из лесных гигантов прислонился Аболи.
Хэл оказался в паре с моряком на двадцать лет старше его. Они одного роста, но его противник более крепкого сложения. Оба пытались ухватить друг друга за шею и плечи, приплясывая на месте, стараясь лишить противника равновесия или зацепить для броска через бедро.
— Бедро. Бросай его через бедро! — шептала Катинка, глядя на Хэла. Зрелище так увлекло ее, что она, сама того не сознавая, стиснула кулаки и возбужденно колотила себя по бедрам. Щеки ее раскраснелись — и не от румян или жары.
Катинка любила смотреть, как стравливают животных и людей. При любой возможности мужу приходилось сопровождать ее на бой быков, на петушиные бои или соревнования терьеров.
— Когда проливается красное вино, моя дорогая малышка счастлива.
Ван де Вельде гордился необычным пристрастием жены к кровавым забавам. Она не пропускала ни одного турнира борцов или английского кулачного боя. Но самым любимым ее зрелищем была борьба, и она знала все приемы и броски.
Грациозные движения и техника юноши произвели на нее впечатление. Она видела, что он хорошо обучен: хотя противник был тяжелее, Хэл оказался быстрее и сильнее. Он использовал вес противника против него самого, и старшему борцу пришлось отступить, раскачиваясь, когда Хэл лишил его равновесия. При его следующей атаке Хэл не стал сопротивляться, но поддался броску соперника и упал на спину, продолжая держать его. Падая, он изогнул спину, уперся ногами в живот противника и перебросил его через себя. Пока старший боец лежал, еще, опомнившись, Хэл, перевернувшись, сел ему на спину и прижал лицом к земле. Схватив противника за волосы, он вдавил его голову в песок, и моряк обеими руками забил по земле, признавая свое поражение.
Хэл отпустил его и с проворством кошки вскочил.
Моряк, тяжело дыша и выплевывая песок, поднялся на колени. И вдруг бросился к Хэлу в то мгновение, когда тот начал поворачиваться. Краем глаза Хэл успел заметить нацеленный ему в голову сжатый кулак и отпрянул от удара, но промедлил. Удар пришелся ему в лицо, из носа потекла кровь. Когда кулак замер, Хэл перехватил запястье противника и завел его руку за спину. Моряк закричал, вынужденный встать на цыпочки.
— Клянусь молоком святой Марии, тебе нравится вкус песка, мастер Джон.
Хэл босой ногой уперся противнику в спину и снова бросил его ничком на песок.
— Ты стал слишком умным и нахальным, мастер Хэл! — Большой Дэниел, хмурясь, подошел к нему; он говорил ворчливо, стараясь скрыть, что доволен выступлением ученика. — В следующий раз получишь противника посильнее. И не давай капитану услышать твое богохульство насчет молока Богоматери, иначе попробуешь кое-что похуже песка.
Все еще смеясь, довольный плохо скрываемым одобрением Большого Дэниела и восторженными криками зрителей Хэл прошел к берегу лагуны, набрал в пригоршни воды и стал смывать кровь с лица.
— Клянусь Иосифом и Марией, этому парню нравится побеждать, — улыбался за его спиной Дэниел. — Капитан Фрэнки, даже если очень постарается, его не сломает. Старый пес вырастил достойного щенка своей крови.
— Как по-твоему, сколько ему лет? — задумчиво спросила Катинка у служанки.
— Не знаю, — ответила Зельда. — Он еще ребенок.
Катинка, улыбаясь, покачала головой: она вспомнила, как он нагой стоял на полубаркасе.
— Спроси нашу черную сторожевую собаку.
Зельда послушно повернулась к Аболи и спросила по-английски:
— Сколько лет мальчику?
— Достаточно для того, что ей от него нужно, — на своем родном языке ответил Аболи, одновременно изображая на лице непонимание.
Последние два дня, охраняя эту женщину с волосами цвета солнца, он внимательно изучал ее. И заметил в глубине ее фиалковых глаз яркий, хищный блеск. Она смотрит на мужчину, как мангуст на жирного цыпленка, и невинная посадка головы противоречит распутному покачиванию бедер под слоями ярких шелков и тонких кружев.
— Шлюха всегда шлюха, какого бы цвета ни были ее волосы и где бы она ни жила — в деревенской хижине или в губернаторском дворце.
Глубину его голоса подчеркивали прищелкивания племенного языка.
Зельда резко отвернулась от него.
— Тупое животное. Ничего не понимает.
Хэл отошел от края воды и направился к деревьям. Протянул руку к ветке, на которой висела его рубашка. Волосы его были мокры, а грудь и плечи раскраснелись от борьбы. Струйка крови все еще стекала по щеке.
Протянув руку к рубашке, он поднял голову. И встретился взглядом с фиалковыми глазами Катинки. До этого мгновения он не подозревал о ее присутствии. Его высокомерная хвастливость мгновенно исчезла, он сделал шаг назад, будто женщина неожиданно его ударила. Лицо Хэла пошло темно-багровыми пятнами, под которыми исчезли следы ударов противника.
