— В три раза больше. — Он не сказал, а выдавил слова из себя.
— А я что говорил?! — Вася от радости даже подпрыгнул. — На основании всех данных мы должны сделать больше. Им только штурвал[46] крутить.
Петров положил Томушкину на плечо ладонь и посадил его на место.
— Они выгрузили в три раза больше, — не мы.
— Как же это так? — пробормотал Яшка.
— А так, — Петров почему-то укоризненно поглядел на него, будто Яшка был виноват в этом. — Они на подъем сразу по три стропа давали; соображаешь?
— Так они ж матросы, их обучали этому… — Томушкин вдруг поперхнулся. Взгляд бригадира сулил мало хорошего.
Петров потер виски, покачался с носков на пятки и вдруг поднял веселое лицо.
— Ну, духи, чего загрустили? Чтоб работать у меня! Понятно? Чтоб пар шел! Будем тоже по три стропа на подъем давать. Попробуем по четыре! Яша, лети к боцману за стропами. А вы…
Яшка уже мчался по спардеку и не слышал, что там дальше приказывал Петров. Одна мысль, одно желание гнало мальчика: боцманскую бригаду надо опередить!
Боцман стоял у люка[47] и командовал, но не голосом, а поднятым пальцем. Когда боцманский палец крутился в воздухе, тогда матрос пускал лебедку так, что груз поднимался. И чем быстрей крутился палец, тем быстрей работала лебедка.
Вот палец застыл. Лебедка остановилась. Палец стал загибаться крючком, словно кланяясь кому-го, — груз начал опускаться.
Яшке это очень нравилось. Работали матросы без крика, только моторы у лебедок гудели. Может быть, боцманская бригада и обогнала потому?
Яшка подошел к боцману.
— Стропа нам надо.
— Вон бери у того трюма.
Мальчик забрал в охапку сколько мог стропов и пошел обратно.
Когда он вернулся к своему трюму, наверх поднималось сразу четыре стропа с грузом, и Яшка заметил, что ни один строп не был как следует обтянут. Разве это порядок?
Подбежав к люку, Яшка крикнул вниз:
— Куда это годится?
Снизу раздался спокойный и приятный голос машиниста Петрова:
— Стропа давай и сам бросайся сюда.
Яшка скинул вниз принесенные веревки и следом за ними полез сам. Это было в шесть часов пополудни.
В девять часов бригада Петрова выгрузила в два раза больше заданного, но боцманская всё равно шла впереди.
Люди работали с азартом, без передышек и перекурки, ни о чем другом не думая. Разделись до трусов. От разгоряченных блестящих тел валил пар.
Яшка старался изо всех сил, он ловко и точно обстукивал ломиком стропы, а их теперь в каждом подъеме было по три. И на каждый следующий подъем приходилось готовить три новых веревки.
Стали попадаться плохо завязанные мешки, но Яшка успевал завязывать их. Петров уже два раза кричал ему:
— Герой! Если бы не ты, — нам бы труба!
— Ну да, — Яшка важничал и старался еще больше.
А ломик сделался тяжелым. В самом начале работы вскидывать его было легко. Сейчас же Яшке казалось, словно кто-то держал его сзади за плечи и мешал поднимать железную палку. Руки точно скрутило веревкой. Но Яшка храбрился, не подавал виду, что вот-вот свалится с ног или сядет, — и всё тут.
Ломик настолько отяжелел, что, даже взявшись за середину, им трудно было взмахивать.
Спустя некоторое время Яшку уже не держали за плечи, а как будто несколько человек схватили его и пригибали к палубе. Во рту пересохло.
Где-то далеко-далеко крикнули:
— Шабаш!
Но так почудилось Яшке. Кричали вовсе не далеко. Бригадир Петров стоял над люком:
— Ша-баш! Неровен час, всё выгрузите!
В просвете люка болтался последний отправленный наверх подъем. Он ударился о край люка и убрался из просвета. Над трюмом голубело чистое прозрачное небо. Как там свободно!
Яшка взялся за железные скобы трапа. Он словно полез на небо.
— Ну, как? — спросил Петров.
Трудно было, но всё-таки Яшка тряхнул головой:
— Могу еще смену работать, только поесть бы.
Настоящий аппетит приходит после работы. — Действительность и воспоминания. — Благодарность в приказе. — Простой расчет: сколько проспал Яшка.
Никогда в жизни Яшка не ел с таким удовольствием, как после этой работы. Бывало он одно попробует, другое пожует, поест немножко, и если понравится, то еще съест, — словом, когда как. А теперь всё было вкусно. Чудесный обед! Яшка даже не мог сказать, что, собственно, он ел. Обедал будто во сне. Только когда Петров крикнул:
— Позвать сюда дядю Мишу, — за такие пирожки благодарность ему выразить надо! — Яшка очнулся и подтвердил:
— Точно!
То был особенный обед. Люди тут же вставали и говорили, как работали, как соревновались бригады.
Матросы всё-таки взяли верх, больше выгрузили.
Во всем этом Яшка не мог понять одного. Ну, тягались, соревновались — кто кого одолеет. Да он, Яшка, как помнит себя, всегда тягался с Колькой: кто крупнее рыбу на поддев надергает или кто больше вороньих яиц соберет. Бегали наперегонки. Но, если Яшка одолевал Кольку, тот был готов лопнуть от досады, целый день не разговаривал. А потом старался, чтобы самому взять верх. Ну, и добивался, конечно, своего. Тогда Яшка с ним не разговаривал.
А здесь, на «Большевике», всё делалось по-иному. Матросы пересилили машинную бригаду, и никто на них не злился за это. Кочегары и машинисты сидели с матросами в обнимку, шутили, смеялись. Грозились, верно, одолеть матросов. Нет, что-то было не так: или у Яшки с Колькой или на пароходе?
Бригадир машинной команды поднялся и сказал:
— Ну, хорошо, вы больше выгрузили или мы, — дело ведь не в этом. Соревнуемся мы не ради того, чтобы узнать, кто сильней, дружней и лучше может работать. Вместе, сообща должны мы разгрузить пароход как можно скорей. Это забота не только наша, а государственная забота. Вот и предлагаю…
Удивительную штуку предлагал Петров: чтобы к нему в бригаду перевели самого лучшего матроса дядю Сашу Костюничева взамен одного кочегара, который обжег себе руку. Тогда в машинной бригаде всё будет ладно, а боцманская от этого тоже не ослабнет. Но в общем для работы так будет лучше, и работа пойдет скорей.
Все согласились с Петровым. Чудеса! Выходит, что у Яшки с Колькой так должно быть: соберет Яшка, к примеру, двадцать вороньих яиц, а Колька — двадцать пять, — вот Колька и говорит Яшке: «Давай я тебе помогу, чтоб у тебя больше было».
И вдруг Яшке вспомнилось, как в прошлом году рыбаки из соседнего села Коряжного не могли наловить рыбы, сколько надо было по плану. Тогда рыбаки из яшкиного села Тихого поехали помогать тем, коряжинским. А колхозы тоже соревнуются. Правильно. Рыбы тогда вместе в два раза больше взяли. Колька, конечно, вредный. Яшка теперь вот как будет делать: решит свою задачу раньше, потом Кольке поможет. Этак куда интересней. Не просто одолеть Кольку, а еще помочь ему. Яшка и другим ребятам помогать станет. Все будут лучше учиться, и школа сделается первой по району, а может, и во всем государстве.
