Вот как это было:
Артия сидит на палубе «Незваного гостя» и любуется, как Молли, щеголяя своей ловкостью, спускается с грот-мачты. Артия тоже умеет лазать по мачтам. Она помогает брать рифы, поднимать и спускать паруса. Артия, как и все остальные, знает этот корабль сверху донизу. Он — ее дом. Ее мир.
— За нами гонятся, — сообщает Хэркон Бир, которого во сне Артия видит с потрясающей ясностью. Хэркон Бир — старший помощник Молли, канадиец, одна нога у него немного короче другой, он седоват, но очень молод (тогда он был ненамного старше, чем Артия сейчас). Но во сне Артии всего десять лет, и Хэркон кажется ей ужасно взрослым. На его плече сидит что-то пестрое и лохматое.
Подняты все паруса, мачты окутаны тугим белым облаком. Под напором ветра «Незваный гость» во весь опор мчится по волнам.
На горизонте Артия различает очертания корабля-преследователя.
Во сне, а также в прошлом, этот корабль кажется мутной дымной расщелиной, темной прорехой в ярком свете дня. У него что, черные паруса?..
— Пушки к бою, — говорит Молли Хэркону. Молли подходит к Артии, улыбается ей. В душе у Молли нет страха, нет его и у Артии. Артия вскакивает и бежит в твиндек, чтобы посмотреть, как выкатывают и ставят на лафеты пять толстых пушек, направляя их дулами в оружейные порты.
Подняты люки, ведущие на палубу. Артия всё еще видит, как мать расхаживает по палубе, слышит ее голос и ответы Хэркона.
Потом Соленый Уолтер, рыжеволосый мальчишка, подталкивает ее к лестнице, ведущей на палубу. «Иди к маме». Он всегда обращается с Артией как с маленькой, хотя сам всего на два года старше. Однако Артия не спорит. Она повинуется. В битве нельзя терять времени.
На верхней палубе она слышит, как Хэркон говорит Молли:
— Это «Враг». Смотри, флага нет, а паруса черные, и на них — череп и кости. — Но что же, всё-таки, у него на плече? Швабра из перьев? Нет, оно живое, взлетает. Десятилетняя Артия знает, что это птица. В шестнадцать лет во сне ее мучает неизвестность — хотя это уже неважно. И еще Хэркон говорит: — Молли, «Враг» никогда не сдается. Ему нужна карта Острова Сокровищ.
«Враг», чьи намерения очевидны, приближается. Черный корабль надвигается, как крыша падающего дома, черные паруса нависают над водой. Маневрирует он безупречно.
Грохочут пушки. Огонь!
Артия открывает глаза и понимает, что сидит верхом на единственной пушке верхней палубы — «Герцогине». Что она здесь делает? Ведь ей там не место? Может быть, она вскарабкалась туда, чтобы лучше видеть…
Они поворачиваются боком к «Врагу», чтобы дать ответный бортовой залп.
А потом, со всех сторон сразу, на палубу обрушивается… нет, не еще один раскат грома, а наоборот, оглушительный удар жаркой тишины. Жаркая тишина и холодная пустота.
Артия открывает глаза и обнаруживает, что сидит в кресле в запертой комнате Ангельской Академии для Благородных Девиц.
Нет никаких пушек, только за окном в темноте всё так же трубит олень.
Спустя некоторое время, когда десятилетняя Артия просыпается на хрустящих от крахмала простынях посреди чистой постели, затянутой одеялом так туго, что она едва может пошевелиться, кто-то говорит ей, что ее спас отец.
Теперь Артия вспоминает сурового Землевладельца Уэзерхауса. В десять лет она впервые увидела его — в более раннем детстве она его не замечала.
Тогда он был на шесть лет моложе, но вид его всё так же леденил кровь. Он обжег Артию пылающим взглядом и сказал, что «прощает ее за грехи ее матери».
Маленькая Артия так и не поняла, в чём заключаются эти грехи. До этой минуты она не помнила никаких грехов, вообще ничего не помнила.
Потом ее отослали сюда, в Ангельскую школу, и она знала только, что мать ее была «дурная женщина» и что больше ее нет в живых. Вот и всё.
До сегодняшнего дня Артия не помнила Молли.
Снаружи, среди хлопьев падающего снега, что-то стучалось, колотилось, билось в закрытые окна. Тусклый свет гаснущей свечи выхватил из темноты загадочного гостя. Он был тех же цветов, что и бальные платья ее матери, алый и ярко-зеленый. Что это такое? Пестрая тряпка, игрушка… Странный предмет метнулся куда-то вверх, сквозь снежную пелену, и исчез из виду.
«Герцогиня» взорвалась. Корабль был прострелен «Врагом». Затонул.
Теперь мать Артии спит вечным сном на дне океана вместе со своим кораблем и командой, среди русалок, жемчугов и затонувших королевств. Навсегда.
Комнату наполнил странный, тревожный шелест. Словно ожили кирпичи в дымоходе над мраморным камином…
Артия выпрямилась как раз вовремя, чтобы увидеть, как из темного провала над угасшим пламенем в вихре копоти и сажи с треском выпорхнуло что-то быстрое, черное.
Неведомое существо подлетело прямо к ней. Захлопали крылья, разметывая лохмотья сажи. Показались цвета. Зеленый, красный.
— Восемь реалов! — прокричала птица — любимый попугай Молли Фейт, ее неизменный спутник на «Незваном госте». — Восемь шакалов…
— Меня спасла мама, — сказала Артия, глядя, как попугай, вереща, деловито отряхивает перья. — Теперь я вспомнила и это. Маленькая шлюпка, и меня сажают в нее за минуту до того, как «Незваный» пошел ко дну. Только меня. Меня одну.
— Восемь бокалов, — настаивал попугай.
Потом развернулся на лету и снова порхнул в дымоход.
* * *
Артия в третий раз открыла глаза и наконец-то проснулась по-настоящему. Она по-прежнему сидела одна в темной выстуженной комнате. Никаких попугаев.
И ни звука, только тиканье часов над камином. Она с трудом разглядела стрелки — без четверти полночь. Вот-вот настанет Рождество. Может быть, попугай из сновидения влез через каминную трубу потому, что возомнил себя Дедом Морозом?
Или просто решил напомнить Артии о дымоходе?
Он вел прямо вверх, через другие комнаты, и выходил на крышу. По нему легко вскарабкаться наверх, выбраться на крышу, а затем спуститься во двор. Стены четырехэтажной Академии покрыты бесчисленными резными украшениями, на которые легко поставить ногу. В черном, грязном дымоходе устроены специальные ступеньки для трубочистов. Для юной девушки, которая в детстве привыкла сновать вверх и вниз по мачтам танцующего на волнах корабля, такой путь был легкой забавой.
Втискиваясь в узкий дымоход, Артия задумалась только об одном: почему этот выход не пришел ей в голову раньше, почему ей потребовалась помощь призрачного попугая?
В опустевшей комнате на белой стене осталось чернеть написанное кочергой имя: ПИРАТИКА.
3. Встреча на Пустоши
Во втором часу пополуночи Артия миновала лес и вышла туда, где Уимблийская Пустошь расправляла свои широкие круглые плечи. Вдалеке она заметила россыпь огней. То был — Артия знала — величественный особняк ее отца, стоявший в двух милях к западу. Чуть левее тускло мерцали огоньки деревни Роугемптон. Эрроугемптон скрывался за холмами.
