— Мы должны были захватить противника врасплох, помните? Нам сказали, что тяжелое вооружение не понадобится.
Неожиданно прогремел грандиозный взрыв; поднялось гигантское облако пыли, и везде градом посыпались куски бетона. От сотрясения Бакмейстер ахнул, потом медленно встал и посмотрел на обломки здания с передатчиком.
— Радист! — закричал он. — Где радист, черт побери?
Из темноты выбежал морской пехотинец с черным лицом, в зеленом камуфляжном комбинезоне.
— Здесь, лейтенант.
Лейтенант Бакмейстер взял протянутый микрофон, боясь того, что предстоит сказать.
— Папаша... Папаша. Говорит Безумный Торгаш.
— Папаша слушает, Безумный Торгаш. Говорите. Прием.
Голос звучал так, словно шел со дна колодца.
— Банда кварталом ниже взорвалась прямо у нас перед носом. Повторяю, взорвалась прямо у нас перед носом. Сегодня у нас нет времени на ночные новости.
— Папаша понял, Безумный Торгаш. Он шлет свои сожаления. Конец передачи.
Бакмейстер уложил микрофон в гнездо. Он кипел от ярости, и ему было все равно, если об этом узнают все вплоть до Пентагона. Что-то этой ночью пошло наперекосяк. Дело не пахло, а зловеще разило керосином. И когда вокруг начали собираться его люди, он подумал, что никогда не узнает, кто же сегодня победил.
Дверь открылась; двое втащили в комнату Джордино и грубо швырнули на пол. У Питта перехватило дыхание. Эл был в жалком состоянии: его израненными ногами никто не занимался, ни малейших признаков бинтов или санитарной обработки. Из пореза над левым глазом натекла кровь, которая засохла, отчего глаз наполовину закрылся. Лицо было злобное, вызывающее.
— Ну, майор Питт, — укоризненно сказал Дельфи. — Ничего не скажете другу детства? Нет? Может, вы забыли, как его зовут? Элберт Джордино... это имя ни о чем вам не говорит?
— Вы знаете его имя?
— Конечно. Что тут удивительного?
— Ничего, — равнодушно ответил Питт. — Думаю, Орл Сайнана передал вам все сведения о Джордино и обо мне.
Мгновение казалось, что великан за столом его не услышал. Потом слова Питта проникли в его сознание, и он вопросительно поднял бровь.
— Капитан Сайнана? — Голос звучал невозмутимо, но Питт уловил в нем легкую тень сомнения. — Вы забросили удочку не туда. У вас нет ничего...
— Перестаньте притворяться, — прервал его Питт. — Сайнана получал свое капитанское жалование во флоте США, но играл он на вашей стороне. Отлично придумано: осведомитель на самом верху у противника. Вы узнавали обо всех планах 101-го отделения еще до того, как они ложились на бумагу. Как вы завербовали Сайнану, Дельфи? Деньги? Шантаж? Судя по вашему прошлому опыту, я думаю, шантаж.
— Вы очень наблюдательны.
— На самом деле нет. Слишком легкий след. Славный капитан потерял свою ценность как осведомитель. Он не мог больше играть роль предателя. Сайнана начал сдавать, он был на грани нервного срыва. Добавьте его связь с Адрианой Хантер... Сайнану нужно было устранить, прежде чем он выдаст вашу организацию. Но ваш убийца ошибся, Дельфи. И все испортил.
Дельфи с подозрением посмотрел на Питта.
— Вы догадались?
— Это не догадка, — сказал Питт. — Ваши планы спутала случайная встреча в баре отеля «Роял Гавайи». Когда я туда зашел, Сайнана ждал Адриану. Он, конечно, не знал, что я тоже резвился с Адрианой, но не мог рисковать, познакомив нас: свидание в темном баре с дочерью адмирала, которая на двадцать лет моложе его, могло вызвать большие осложнения, — поэтому он ушел раньше, чем она появилась. И, когда на сцене появилась Саммер в роли убийцы, она приняла меня за Сайнану. Почему нет? Я подхожу по описанию. В тот вечер мы оба были в штатском, а главное — я выпивал с мисс Хантер как ее хороший знакомый. У Саммер не появилось и тени сомнения. Она разобралась с Адрианой, потом выманила меня на пляж и попыталась сделать смертельный укол. И только когда она оказалась в моем номере, до нее начало доходить, что она страшно ошиблась. Первый намек я получил, когда она назвала меня капитаном. А позже вы сами дали подсказку, признав, что у вас был осведомитель. Я сложил два и два, получилось — Сайнана. В целом все элементарно.
Странный вы человек, Дельфи. Какой еще отец послал бы дочь ночью убивать? Вас не назовешь «отцом года». Даже ваши наемные приспешники бродят, как роботы. В чем ваша хитрость, Дельфи? Вы добавляете им в хлопья на завтрак отупляющий наркотик? Или гипнотизируете их своими поддельно желтыми глазами?
Дельфи, казалось, потерял уверенность в себе: Питт вел себя не так, как человек, пришедший к концу пути.
— Вы слишком далеко заходите.
Дельфи наклонился и гипнотическим взглядом посмотрел в зеленые глаза Питта.
Взгляд Питта не дрогнул. Питт не моргая смотрел в глаза противнику.
— Не перенапрягитесь, Дельфи. На меня это не действует. Как я сказал, взгляд у вас фальшивый. Желтые контактные линзы, всего-навсего. Вы не можете загипнотизировать человека, который над вами смеется. Вы прожженный мошенник. Лавелла и Роблман. Кого вы пытаетесь обмануть? Вы не достойны вытирать за ними написанное с доски. Вы даже на Фредерика Морана не смогли произвести впечатления...
Питт неожиданно замолчал и шарахнулся: Дельфи, стиснув в гневе зубы, выскочил из-за стола, размахнулся, и его кулак описал дугу. Дельфи вложил в удар всю свою невероятную силу, но гнев ослепил его и помешал верно рассчитать движение — кулак просвистел мимо цели, не встретив сопротивления. Он споткнулся, повернулся и потерял равновесие, со стоном опустившись на четвереньки: это Питт ударил его кулаком в бок. И остался стоять, чуть покачиваясь.
В комнате наступило ошеломленное молчание. Дельфи неуверенно встал, держась за крышку тяжелого стола. Дышал он тяжело, губы вытянулись в ниточку.
Питт стоял неподвижно, браня себя за несдержанность. Он не сомневался (да и кто усомнился бы?) в том, что Дельфи намерен убить его и Эла. Дельфи открыл ящик стола и достал пистолет. Не то оружие, которым были вооружены его люди — вряд ли от Дельфи можно было ожидать, что он станет пользоваться таким оружием, — а тяжелый вороненый автоматический «кольт» 45-го калибра. Дельфи неторопливо разломил пистолет, проверил заряды и снова защелкнул его. Желтые глаза не менялись, они ничего не выражали и, как всегда, оставались холодными как лед. Питт повернулся и посмотрел на Джордино. Тот ответил сухой улыбкой. Они напряглись в ожидании конца. Но Дельфи оторвал взгляд от цели и посмотрел на дверь.
— Нет, отец! — взмолилась Саммер. — Не надо!
