– Нет, дело не только в этом!
– Тогда в чем же?
Я протянул руку за конвертом.
– Во–первых, это, – сказал я и швырнул конверт на стол так, что пятерки рассыпались и легли перед ним, как приглашения на похороны. – Вы попросили меня привезти это для вас, не объяснив, что находится в пакете. – Я наблюдал, как он смотрел на деньги, явно испытывая неловкость. – Предположим, вы говорили правду, но почему вы взяли эти деньги, почему не рассказали суду о предложении Деллимара? – Я смотрел на него, но он явно избегал моего взгляда. – Вы взяли деньги из его каюты уже после того, как он умер, правда?
– Да, – устало ответил он.
– Почему?
– Почему? – Он поднял глаза, и я снова увидел того человека, которого впервые встретил на «Мэри Дир». – Потому, полагаю, что они там были. Они ему больше не принадлежали, скажем так. – Он нахмурился и задумался, словно запутавшись окончательно. – Полагаю, я сглупил, взяв их. Слишком опасно, но это я понял только потом, а тогда… Ведь я был разорен, а когда знаешь, что тебе придется сражаться с компанией, дабы доказать, что ты сделал все, чтобы привести домой судно, которое они хотели утопить… – Он замолчал, снова задумавшись о своем.
– Поэтому вы и не рассказали суду о предложении Деллимара?
– Нет. – Он встал. – Нет, не потому. – Несколько мгновений он в нерешительности ходил по каюте, заглянул в открытый люк, а потом вернулся к столу. – Неужели вы до сих пор не поняли? – Патч неотрывно глядел мне в глаза. – Я же убил его!
– Деллимара? – оторопел я.
– Его не смыло за борт… Он все еще там, на «Мэри Дир».
Я сидел потрясенный, не в силах вымолвить ни слова, а Патч начал рассказывать.
Это случилось в ту ночь, когда разыгрался шторм, как раз после того, как ему доложили о пожаре в радиорубке. Он вышел на крыло капитанского мостика, чтобы посмотреть, нельзя ли оттуда погасить огонь, и увидел Деллимара, идущего по верхней палубе.
– Я предупредил, что убью его, если он задумает сыграть какую–нибудь шутку с судном, – сказал Патч. – Незачем ему было идти на корму.
Он бросился с капитанского мостика и добежал до кормы как раз вовремя, чтобы увидеть, как Деллимар исчез в инспекционном люке четвертого трюма.
– Надо было бы закрыть за ним люк да и оставить его там!
Вместо этого Патч спустился за Деллимаром в трюм и увидел, что тот копошится у переборки, засовывая руку в щель между верхним ящиком и обшивкой.
– Я помню его лицо – испуганное, бледное. Думаю, он понял, что я собираюсь его убить.
Голос Патча дрожал: он снова переживал мучившую его сцену.
Увидев его, Деллимар выпрямился. В его руках блеснул какой–то цилиндр. Патч в гневе рванулся вперед и ударил Деллимара кулаком в лицо. Тот, откинув голову, стукнулся затылком о стальную обшивку, упал и еще раз ударился о железный угол ящика.
– Мне хотелось раздавить его, уничтожить, убить! – Патч тяжело дышал, пристально глядя на нас. Свет лампы падал на него сверху, и морщины на лице казались глубже. – На судне в ту ночь много чего произошло: передние трюмы затопило, в радиорубке начался пожар, а тут еще эта маленькая крыса в трюме… и шторм, дикий шторм, прямо ураган… Боже мой! А что бы вы сделали на моем месте? Я ведь был капитаном! Над судном нависла смертельная опасность, а он задумал устроить крушение! Я же предупреждал его! – Патч замолчал и вытер потный лоб.
Немного успокоившись, он поведал, что произошло дальше. Деллимар лежал на одном из ящиков, и под ним растекалась лужа крови. —
Сначала Патч не понял, что убил его, и попытался поднять Деллимара по вертикальному трапу на палубу. Здесь его чуть не сбила волна, перехлестнувшая через борт, но он удержался и поднялся со своей ношей на верхнюю палубу. Тут было меньше риска встретить кого–нибудь из экипажа. Почти добравшись до мостика, он взглянул на Деллимара при свете из иллюминатора и понял, что тот мертв.
– У него была сломана шея, – сказал Патч безжизненным голосом.
– Но вы же могли сказать, что с ним произошел несчастный случай, что он упал в трюме и ударился? – переспросил я, вспомнив его лицо, покрытое черной пылью, и шорох перемещающегося угля в бункере.
Патч вытащил сигарету из пачки, закурил и уселся напротив меня:
– Мною овладела паника. Бедняга выглядел ужасно, весь затылок был раздроблен. – Он снова видел кровь, безжизненно болтающуюся голову, и на его лбу опять заблестели капельки пота. – Я решил выбросить его за борт.
Он опустил тело, чтобы получше осмотреть его, но тут заметил, как Хиггинс вышел из рубки. Нести тело к фальшборту он не осмелился. По какой–то непонятной причине рядом с ним оказался открытым люк угольной ямы. Не думая, он бросил тело на желоб и закрыл крышку.
– Только много часов спустя я понял, что натворил! — Патч затянулся, рука его дрожала. – Вместо того чтобы избавиться от трупа, я повесил его себе на шею, как жернов. – Его голос упал до шепота: – Когда вы появились на борту, я был в яме, спустившись туда по веревочному трапу, и пытался откопать тело. К этому времени из–за качки Деллимар оказался погребенным под тоннами угля.
Наступило долгое молчание, и лишь ветерок пошевеливал снасти да якорная цепь скреблась о гальку. Патч опустил голову и произнес как бы про себя:
– Я убил его, и считаю это справедливым. Он заслуживал смерти. Я был убежден, что спасаю жизни тридцати с лишним человек, в том числе и свою тоже. – Он вскинул голову: – Ну вот, теперь вы знаете всю правду!
Я кивнул ему, понимая, что он не лжет. Так вот почему ему надо было вернуться на «Мэри Дир», вот почему он не обмолвился в суде о предложении Деллимара!
И все–таки я сказал ему:
– Тем не менее вам надо было пойти в полицию, как только вы оказались в Англии!
– В полицию? – удивился он. – Да как я мог?
– Но вы же могли рассказать там о предложении Деллимара.
– И вы думаете, что мне бы поверили? Ведь это только слова! У меня же нет никаких доказательств! Мне не оправдаться! – Его взгляд упал на конверт, все еще лежащий на столе.
– Вы видите эти деньги? – Он потянулся и схватил пачку пятерок. – Он предложил их мне все! Они были у него в каюте, и он бросил все пять тысяч мне из этого конверта. Я взял их и швырнул ему в лицо, сказав, что скорее отправлю его в ад, чем соглашусь на такое черное дело. Именно тогда я и предупредил, что убью его, если он сам попробует погубить судно. – Патч замолчал, тяжело дыша. – А потом начался этот проклятый шторм, обнаружилась течь в передних трюмах, загорелась радиорубка и, наконец, я выследил его в четвертом трюме… – Патч смотрел на меня, лицо его было таким же измученным и бледным, как в нашу первую встречу. – Я был совершенно уверен в своей правоте, – прошептал он.
