Он наполнил два стакана до краев.
– Я хочу выпить за все что ты сказал, Том, – за то чтобы ты жил еще долго и за наше здоровье.
За наши отличные корабли… И …за мою Мэри… Если бы не чертов мор, погубивший ее и нашего сына, он бы сейчас годился бы в женихи твоей Жанне…
– Моей дочке… – повторил второй старик, и вдруг расплакался.
Окаменев, стоял Питер опираясь на пальмовый ствол, взирая на двух пьяных плачущих стариков. Он воочию увидел свое будущее – такое же как у них… Он увидел себя – лет через тридцать – если доживет. Сгорбленную хромую развалину; изрубленного, покрытого жуткими шрамами, с выжженным каторжным клеймом… Не нажившего ни кола, ни двора, ни семьи… Вот он бредет по Лондону, после длившихся десятилетиями скитаний и не узнает его… Все розыскные листы давно забыты, никому нет уже дело до него, и нет даже места где можно помереть спокойно… Впрочем – возможен и другой конец…
В первый день, осматривая окрестности Робби, зашел в кустики облегчиться и выскочил оттуда, размахивая руками и вопя как сумасшедший. Сбежавшиеся на крик корсары двинулись вслед за Робби и остановились в молчании на краю заросшей травой поляны. Кресты и грубые надгробья, водруженные над могилами обретших здесь последнее пристанище бывших корсаров, заросли мхом и утопали в зелени. Большинство могил оказались безымянными, но кое-где сохранились надписи, неумело выбитые зубилом на коралле. Питер с трудом разобрал некоторые:
Флейт «Бристоль» 1676. Боцман Брег Джонс
«Майкл Ронсон. Покинул юдоль земную, 1680 А.D.
Эдит Нельсон – подруга и возлюбленная рулевого шлюпа «Бонавентура» Дика Варго.
Дик Варго не смогший пережить разлуки Надгробие воздвигнуто их сыном Марком в 1681 А.D.
Таломба, по христианскому имени Том, черный человек со светлой душой, бывший марсовый с
«Медведя». Камень сей поставлен его друзьями.
Майкл Кенни и Клиффорд Спок – помяни нас Господи и отпусти нам грех наш
Капитан Хук. 1670
Постояв над могилами с обнаженными головами, вся команда, не сговариваясь, пустила по кругу фляги с ромом. Нет – как бы то ни было, похоронить себя тут заживо – это не для него. И даже не потому что он не может жить без пения снастей в шторм и морского ветра в лицо… Просто – рано или поздно, через пять или десять – или двадцать лет, сюда доберется окружающая жизнь. Подойдет ли испанский десант с моря на шлюпках – и старые пушки не помогут, ударят ли со стороны материка лихие конные бандейрос[25], или индейцы с маронами решат попробовать на зуб поселок – но тут останется лишь пепел и трупы.
…Эй, Питер, – выскочил навстречу Рыжий Пью. Ты где бродишь, черт штурманский? У нас новости – и хорошие – старый хрен Дарби прибывает!
Прибежал мальчишка с реки – видели его лодку!
Следом за Пью Блейк заспешил к пристани на местной речушке, протекавшей по окраине поселка.
По иронии судьбы, именно там стоял кабак Рона Мак-Интайра – просто большое бунгало под тростниковой крышей с грубо сложенным очагом во дворе и несколькими столами и скамьями из корабельных досок. Странное заведение, как уже не раз думал Питер – ибо зачем в таком месте кабак – где желающий может хоть самогон сварить, хоть бражку поставить у себя на заднем дворе? Но вот тем не менее было – видать город или селение не могут существовать без своего кабака.
Рацион надо сказать у местного коменданта был весьма скромный – пальмовое вино стоявшее в бочонке в углу, из которого каждый мог бы зачерпнуть кружку-другую, и рыба или дичь – которые полагалось принести с собой и самому зажарить на том самом очаге.
Как с Роном расплачивались Питер не понимал – да и не важно было. Тем более Рон был еще смотрителем общественного склада, где хранилось всякое добро, потребное для жизни поселка и хранителем казны. Сейчас там кстати сверх всего лежало с полсотни мушкетов из французской добычи, два больших бочонка с порохом, три бруска свинца по полста фунтов веса, несколько тюков с тканями и парусиной и пара десятков ящиков гвоздей, топоров, ножей, мотыг и еще много полезного… В общем, их трюмы прижимистый Рон опустошил не то чтобы изрядно но заметно. От золотишка Мак-Интайр тоже не отказался, но основную плату за право остановится в их бухте взял с коллег-пиратов товарами, необходимыми для жизни. Вот интересно, – мельком подумал Питер ступая на доски пристани – а видать Город Потерянных кораблей не совсем потерян! Раз есть золото – наверное приплывают сюда купчишки контрабандисты, или может приходят посуху…
Но тут все мысли насчет местной коммерции улетучились как будто бы их не было.
Ибо среди уже явившихся на берег вольных добытчиков он увидел Беатрис. Причем не в ее обычном мужском костюме – а в одном из тех платьев что пошили ей в Кюрасао.
Платье, с искусной вышивкой на ткани, ниспадало до изящных туфелек на босу ногу. На голову была надета широкополая женская шляпка – одна из тех, что сейчас лишь вошли в моду в Англии, вытесняя надоевшие чепцы.
При ней не было никакого оружия, кроме дамского зонтика (по крайней мере она не носила его открыто). Но в этом и не было нужны – ибо по правую и левую руку от леди Шарп возвышались два амбала уже знакомых Питеру – Тыква и Боб–а на их поясах было все что полагается приличному пирату.
– Плывет, плывет! – закричал полуголый мальчишка, вертевшийся тут же. И в самом деле, из-за нависших над неширокой речушкой деревьев возникла небольшая индейская лодка.
Скольжение пироги по воде было подобно движению лебедя или иной водоплавающей птицы – спокойно и соразмерно. фигура составляла с ним одно целое. Вела Пирогу, скупо взмахивая веслом, девушка-индианка. Две черных косы, переплетенных синими лентами, свободно свисали вдоль ее тонкого тела. Одета она была в хлопковую кофту без рукавов и юбку с пестрым орнаментом по краю. За ухом девушки был заткнут ярко-малиновый цветок. Лишь потом Питер увидел, точнее обратил внимание на двух пассажиров – худого высокого старика в сомбреро, и немолодой дамы – именно дамой она выглядела по осанке и выражению лица, хотя и была явной краснокожей. В ней чувствовалось что-то общее с юной лодочницей – хотя пожалуй они смотрелись не как мать и дочь – а как тетка и племянница.
Челнок лихо пристал к доскам причала…
– Хорошо швартуется девчонка, – одобрительно произнес кто-то за спиной Питера.
И старик об руку со старшей индианкой шагнул на пристань.
Беатрис присвистнула, кто-то из пиратов – кажется Рыжий Пью пробормотал под нос не то ругательство не то проклятие – вроде того что «Ну и зачем нам эта слепая дохлятина?!
