Впрочем, подобных случаев было у меня несколько. Рабочие, нанятые на определенный день для очистки подводной части корпуса, не явились вообще. И очень подвели меня: работать нужно было на пляже возле высоких пиллерсов, доступ к которым в тот день был возможен только в момент полной воды. Пока я нашла замену, вода начала спадать и бедная «Каурка» легла на бок. Это меня очень огорчило: яхта выглядела жалко и беспомощно, хотя в Дарвине ежедневно какая-нибудь из яхт ложилась набекрень. По-настоящему глубокая вода была в трех милях от берега, и только большие яхты с моторными тузиками могли разрешить себе такую отдаленную стоянку. Ближе к берегу конфигурация дна менялась с каждым изменением направления приливно-отливного течения. Хорошо было многокорпусникам — они просто садились на песок.
Приключение с «Мазуркой» заставило меня налаживать связи с местными яхтсменами, которые далеко не все были симпатичны. Меня пробовали даже обмануть. Очередной любитель легких заработков пытался заполучить солидный аванс за будущую услугу. Скорее простота, а не исключительная проницательность спасла от потерь мою кассу. Я вежливо выслушала заверения коллеги-яхтсмена о его высокой квалификации, затем рассказ о бедной жене и детях, находящихся на яхте в заливе Фанни, а также о финансовых затруднениях, которые заставили его искать, как избавления, такого честного заработка. Я обрадовалась, что могу как-то ему помочь и попросила явиться утром на работу. Тогда он стал хныкать, что его ждет голодная семья, но я опять не догадалась, чего он добивается, так как привыкла всегда расплачиваться только за выполненную услугу. На рассвете следующего дня коллега-яхтсмен бесследно исчез вместе с яхтой, супругой и потомством. О том, что он собирался уходить в этот день, мне сказали в клубе, как и о том, что все-таки нашлось несколько простаков, которых тронула горькая участь его детей.
Разумеется, много было и приятных новых и старых знакомых. Симпатичный экипаж южноафриканской яхты «Рамблер» собирался на Бали, и мне было немного завидно. Однако такого отклонения от курса я не могла себе позволить: индонезийскую визу нужно было бы ждать месяц, а в октябре в Тиморском море больше стоишь, чем плывешь.
Водный мирок Дарвина увлекался другими событиями. Недавно отсюда в Сингапур отправилась большая экспедиция на плоту, сооруженном из пивных банок, не знаю, полных или пустых, с целью доказать, что и на таком судне можно плавать. Пресса ежедневно печатала сообщения об успехах и самочувствии участников. Вероятно, для сохранения равновесия два других джентльмена предприняли попытку проплыть на плоту с двумя подвесными моторами в обратном направлении — из Сингапура в Дарвин. В порту они высадились словно после небольшой морской прогулки — в безупречных костюмах, при галстуках, вызвав всеобщее восхищение своей элегантностью, а также тем, что сумели сохранить ее в таких трудных условиях. Разве я могла внушить кому-нибудь уважение своими запачканными короткими шортиками и босыми пятками? Говорят, что отдаленный конкурент этих элегантных джентльменов, который проплыл от Новой Зеландии до Брисбена на открытой весельной лодке, совершил огромную бестактность — сошел на берег небритым!
Все эти и другие морские «сенсации» преподносили мне Мира и Джефф. Мира, молодая канадка, приехала в Дарвин подзаработать. Она очень заботливо опекала меня. Джефф провел в Дарвине четверть века. Они были яхтсменами, но несколько иными, чем остальное клубное общество. От Джеффа я впервые услышала об австралийке Анне Гаш. Она тоже стояла в Дарвине и занималась основательным ремонтом своей яхты. Из рассказа Анны в клубе следовало, что она собирается плыть к дочери в Англию. О кругосветном плавании не упоминала.[8]
Зима кончалась и следовало заканчивать пребывание в Дарвине. Нагруженная всем необходимым, с полными канистрами воды и топлива на палубе я была готова к выходу. Было 17 сентября.
Я вырвала якорь, поставила паруса и направилась в Тиморское море.
Говорят, что плавание в Индийском океане проходит быстро благодаря пассату, достигающему часто силы шторма. Путь в океан лежал через Тиморское море, которое относится к яхтам более милостиво, но только не в летний период. Шла к концу календарная зима и погодные аномалии меня не волновали. Австралийский континент довольно надежно преграждал путь пассату в южной части Тихого океана, а ветры, вырабатываемые им самим, не получают достаточного разбега. Так оно и было. Первые четыре дня я провела в погоне за слабенькими ветерками с любого направления. Несла все возможные паруса — «Мазурка» напоминала большой парусник. Неоценимую услугу оказывала опять «малышка» — большая легкая генуя, позволявшая достигать скорости, почти равной силе ветра. Этому еще здорово помогало почти идеальное состояние моря. Другое дело, что волновать его было нечем. Я тихонько продвигалась по двенадцатой параллели, стараясь придерживаться трассы больших судов.
27 сентября миновала 127° восточной долготы, и пассат решился на более существенную помощь — начал дуть точно с востока. Правда, большой силы он достигал редко, но для меня кончились бесчисленные повороты и ловля каждого зефирчика. Поскольку плавание в Тиморском море пока шло по плану, я надеялась, что и океан также не преподнесет мне сюрпризов. Начала готовить яхту к встрече с самым сильным пассатом в мире. Тщательно проверила все паруса, заготовила достаточное количество концов и кончиков для будущих маневров и смены парусов, проверила крепление и укладку всего оснащения. Даже армию плюшевых и меховых коал — памятных подарков от австралийцев — распихала в разные уголки. Только для Альбатроса не была решена жилищная проблема. В углы он не помещался, поэтому остался около штурманского стола, но когда мне срочно требовалось здесь место, он перекочевывал на мою койку.
Наведя порядок, я приступила к подготовке плана самообороны. По статистике в этой акватории на октябрь и ноябрь приходилось 5 % вероятности встречи с циклоном. Мой предыдущий опыт наполнял меня оптимизмом: я знала, что «Каурка» все выдержит, нужно лишь помочь ей. В душе я была убеждена, что нас ждут те оставшиеся 95 %, которые безопасны. Но на всякий случай предусмотрела по возможности все, что нужно, если выпадут на нашу долю несимпатичные 5 % вероятности. Вообще, я даже не очень боялась. Если не повезет, то пережду непогоду — плавучий якорь и большой запас нужного масла были под рукой, длинных тросов тоже хватало, все люки можно было закрыть задрайками, а места для дрейфа в океане достаточно. Вопрос с циклонами я посчитала решенным. Пока же было очень тепло, безоблачное небо позволяло делать частые и удачные обсервации, а прекрасное плавание — наводить порядок на яхте.
