— Я чувствовал, что должен повидать вас всех еще раз перед смертью, — просто отвечал ее дядя. — Я предполагал ограничиться коротким посещением, но твои отец и мать и слышать не хотят о том, чтобы я опять уехал сегодня же.
— Конечно, нет, — сказала Этель, помогавшая молчаливой мисс Спригс накрывать на стол к ужину.
— Когда я заикнулся об отъезде, твой отец так и пригвоздил меня к креслу, — продолжал правдивый м. Прайс.
— И отлично сделал, — сказала девушка. — А теперь, пододвигайте-ка сюда ваше кресло и будем ужинать, а вы расскажите нам все про Австралию.
М. Прайс подвинул свое кресло, но от рассказов об Австралии отказался, заметив очень неблагодарным образом, что ему до смерти надоело самое ее название. Он предпочел вместо того обсуждать прошедшее и будущее м. Поттера. Между прочим он узнал, что этот юный джентльмен человек очень расчетливый и бережливый, и что его сбережения, благодаря маленькому, удачно полученному наследству, доходят до ста десяти фунтов.
— Альфред пробудет у Пальмера и Мей еще год, а потом мы откроем свое дело, — сказала Этель.
— И прекрасно сделаете, — одобрил м. Прайс. — Я люблю видеть, когда молодые люди сами пробивают себе дорогу, — прибавил он выразительно. — Это для них полезно.
Всем было ясно, что он почувствовал сразу большую симпатию к м. Поттеру. Он обсуждал с ним колониальную торговлю с видом богатого человека, ищущего, где бы выгоднее поместить свой капитал, и несколько раз неопределенно намекал о своем намерении вернуться в Англию, после прощального посещения Австралии, и поселиться поблизости от семьи. После ужина он принял предложенную ему м. Поттером сигару, а когда молодой человек простился — в необычно поздний час — он проводил его до дому.
То было начало целого ряда приятных вечеров, и м. Прайс, купивший в ближайшей книжной лавочке книгу об Австралии, уже не скупился на рассказы о своих тамошних похождениях. Золотые часы с цепочкой, произведшие значительную брешь в запасном капитальце его зятя, придавали солидный вид его жилету, и булавка с великолепным поддельным бриллиантом блистала в его галстуке. Под влиянием хорошей и обильной пищи и всевозможных домашних удобств, он поправлялся с каждым днем, и несчастный м. Спригс тщетно напрягал мозги, чтобы придумать, как уберечь себя от дальнейших претензий шурина. Со второго дня знакомства он уже называл м. Поттера "Альф", и молодые люди выслушивали с большим вниманием его лекции на тему "О деньгах, как их добывать, и как сохранять".
Собственные его приемы в отношении м. Спригса служили тому примером, о котором он однако же умалчивал. Начав с шиллингов, он перешел затем и на полу-кроны, и ободренный успехом, однажды вечером смело попросил полфунта стерлингов, чтобы купить на него свадебный подарок. М-сс Спригс увлекла своего вконец измученного и потерявшего всякое терпение мужа в кухню, и начала шепотом убеждать его.
— Давай ему, что он просит, пока они не обвенчаны, — умоляла она. — После того Альфреду ничего уже нельзя будет сделать, и к тому же тогда ему самому выгоднее будет умалчивать обо всем этом.
М. Спригс, бывший всю жизнь расчетливым человеком, достал полфунта и передал его м. Прайсу с придачей нескольких, вновь изобретенных им эпитетов, которые этот последний выслушал совершенно невозмутимо. В самом деле, его блестящие глаза и приятная улыбка, казалось, показывали, что он смотрит на них скорее как на комплименты, чем как на что-либо другое.
— Я телеграфировал сегодня утром в Австралию, — сказал он, пока все они сидели в этот вечер за ужином.
— Насчет моих денег? — с живостью спросил м. Поттер.
М. Прайс быстро сделал ему угрожающий знак бровями. — Нет, велел моему главному приказчику прислать сюда свадебный подарок для вас, — сказал он, поспешно смягчая свое выражение лица под взглядом м. Спригса. — У меня есть там как раз то, что нужно, а здесь я не вижу ничего подходящего и достаточно хорошего.
Молодая чета рассыпалась в благодарностях.
— Что такое вы хотели сказать насчет ваших денег? — спросил м. Спригс, обращаясь к своему будущему зятю.
— Ничего, — уклончиво отвечал молодой человек.
— Это секрет, — сказал м. Прайс.
— Насчет чего? — настаивал м. Спригс, возвышая голос.
— Это маленькое частное дельце между мной и дядей Гусси, — сказал м. Паттер несколько натянуто.
— Вы… вы не давали ему денег взаймы? — проговорил каменщик, заикаясь.
— Не говори глупостей, отец, — резко сказала мисс Спригс. — На что могут понадобиться дяде Гусси ничтожные деньги Альфреда? Если уж ты хочешь знать, то Альфред вынимает их из банка, потому что дядя берется поместить их для него.
Взгляды м. и м-сс Спригс и м. Прайса скрестились в тройном поединке.
Последний заговорил прежде всех.
— Я помещу их в свое предприятие, — сказал он с угрожающим взглядом, — в Австралии.
— И он не хотел, чтобы знали о его великодушии, — прибавил м. Поттер.
Совершенно сбитый с толку, м. Спригс беспомощно оглянулся вокруг стола. Нога его жены прижала его ногу, и губы его как-то сами собой сомкнулись, как у автомата.
— Я не знала, что ваши деньги на текущем счету, — сказала м-сс Спригс дрожащим голосом.
— Я подавал специальное прошение, и мне обещали их в пятницу, — отвечал м. Паттер, улыбаясь. — Не каждый день представляется такой прекрасный случай.
Он наполнил стакан дяди Гусси, и этот джентльмен сейчас же поднял его и провозгласил тост за здоровье молодой четы.
— Если бы случилось что-нибудь теперь, чтобы расстроить их свадьбу, они были бы неутешны на всю жизнь, я вижу это, — сказал он с быстрым взглядом на сестру.
— Неутешны навсегда, — подтвердил м. Поттер замогильным голосом, сжимая под столом руку мнсс Спригс.
— Любовь, — это единственное, что стоит иметь, — продолжал м. Прайс, следя за зятем уголком глаза. — Деньги — ничто!
М. Спригс опорожнил свой стакан и, насупив брови, начал разрисовывать узоры на скатерти тупой стороной ножа. Нога жены все еще сжимала его ногу, и он ждал от нее указаний.
Но в первый раз в жизни м-сс Спригс не могла ничего указать ему. Даже когда м. Поттер удалился и Этель ушла к себе наверх, она все еще оставалась безгласной. Некоторое время она сидела неподвижно, смотря на огонь и взглядывая изредка на дядю Гусси, курившего сигару, потом встала и нагнулась над мужем.
— Делай, что сам сочтешь за лучшее, — сказала она измученным голосом. — Покойной ночи!
— Что это все значит, насчет денег Альфреда? — грозно спросил м. Спригс, когда дверь затворилась за ней.
