— Ну нет, — ответил дядя, — я к этому делу непричастен, предупреждаю тебя.
— На мои личные расходы, — пояснил Альф.
— А, хорошо… — и Джордж Хэтчард пошел наверх в свою спальню и вернулся с тремя гинеями[16].
— Если не хватит, — сказал он, — дай мне знать и ты получишь еще.
Весь следующий день старику никак не удавалось поговорить с Альфом, ибо миссис Пирс была, что называется, вездесуща и не оставляла их наедине. На третий день дядя улучил момент, когда экономка вышла из комнаты, и спросил Альфа:
— Надеюсь, ты не приступал еще к той злой затее, о которой ты мне говорил?
— Разумеется, нет, — сказал Альф, подмигнув, так сказать, про себя, — зачем же, раз вы сказали, что не надо?
— Правильно. Меня огорчает этот брак из-за тебя, Альф. Ведь я собирался оставить тебе мое скромное состояние, но теперь мне придется оставить его ей. Я думаю, что молодому человеку лучше самому пробиваться в люди.
— И я так думаю, — ответил Альф.
— Миссис Пирс вчера спрашивала меня, когда ты опять уйдешь в море.
Альф вздохнул.
— Она, должно быть, тебя недолюбливает, — продолжал старик, — Это очень неприятно, — ты мой единственный племянник. Да, я забыл тебе сообщить, что у ее первого мужа, Чарли Пирса, была бородавка на левом ухе. Она часто говорила мне об этом.
— В самом деле? — воскликнул Альф.
— Да, бородавка на левом ухе и шрам на лбу, по которому его треснул один из приятелей.
Альф кивнул головой и опять подмигнул. Джордж Хэтчард, правда, не подмигнул в ответ, но потрепал его по плечу и сказал, что он пополнел и похорошел и с каждым днем становится все больше похож на свою мать.
— Вчера я видел сон, — сказал Альф. — Мне снилось, что мой знакомый, которого звали Биль Флерри, но который в моем сне называл себя как то иначе и не был еще со мной знаком, приходит вечером сюда в столовую, где все мы сидим за ужином, и тут же Джо Морган с женою, приходит и говорит, что первый муж миссис Пирс будто бы жив и здоров.
— Очень странный сон, — говорит его дядя, — но при чем там были Джо Морган и его жена?
— Они были свидетели, — говорит Альф.
Джордж Хэтчард чуть не скатился со стула.
— Продолжай, — сказал он, потирая ногу. — Странное дело, я как раз собирался пригласить Морганов к ужину на ближайшую среду.
— Не лучше ли во вторник?
— Ну да, я ж так и сказал — во вторник, — подтвердил дядя, глядя через голову Альфа, чтоб не видеть, как тот опять подмигивает. — Чем же кончился твой сон, Альф?
— А кончился он тем, что вы и миссис Пирс были совершенно подавлены тем, что не могли пожениться. Последнее, что я видел перед тем, как проснуться, были ее чемоданы, стоявшие на крыльце в ожидании извозчика.
Джордж Хэтчард хотел расспросить подробнее, но тут как раз вошла миссис Пирс.
Джордж Хэтчард был в таком нервном и возбужденном состоянии, что Альф опасался, как бы экономка чего-нибудь не заподозрила. Во вторник утром он дрожал как в лихорадке, что она объяснила простудой, велела ему лечь в постель и хотела положить ему горчичник. Джордж боялся возражать, но, пока она возилась на кухне, улизнул на улицу и вылечил свою лихорадку тремя стаканами виски. Альф сам едва спасся от горчичника, так она разозлилась.
За обедом она все время дулась, но после обеда несколько отошла, а когда вечером явились Морганы, и она увидела, что у миссис Морган безобразно распух и покраснел нос, она пришла в наилучшее расположение духа. Весь ужин она говорила об этой опухоли, давая советы миссис Морган и рассказывая об одном своем знакомом, у которого тоже был красный опухший нос, так как он любил выпить.
— Для меня мой нос хорош, — сказала, наконец, миссис Морган.
— Он не лишает ее аппетита, — заметил Джордж Морган, пытаясь все обратить в шутку, — а это самое главное.
Миссис Морган встала и хотела уйти, но потом опять села на свое место и заговорила о платье миссис Пирс и о том, как оно красиво сшито. И она попросила миссис Пирс дать ей выкройку, потому, мол, что она хотела бы сделать себе такое же, когда станет старухой.
— Люблю, когда люди одеваются по возрасту, — сказала она с приятной улыбкой.
— Я думаю, вам тоже был бы к лицу более темный цвет, — сказала миссис Пирс.
— Да, но позже, лет через двадцать, — возразила миссис Морган.
Миссис Пирс с досады залила пивом скатерть и так огорчилась, что добрых десять минут сидела как истукан.
После ужина сели играть в карты на орехи, — по два ореха за пенни, — и стало веселее. Все смеялись и разговаривали, а Джордж Морган делал вид, будто крадет орехи у миссис Пирс. Вдруг Джордж Хэтчард поднял руку.
— Кажется, кто-то стучит с улицы, — сказал он.
Альф бросился открывать, и в коридоре раздался мужской голос, спрашивавший, здесь ли живет миссис Пирс. Через минуту в комнату вошел Альф в сопровождении Биля Флерри.
— Тут вас спрашивает один джентльмен, по имени Смит, — сказал он, глядя на миссис Пирс.
— Что вам угодно? — довольно резко спросила экономка.
— Это она! — сказал Биль, поглаживая свою длинную седую бороду и возводя глаза к потолку. — Вы меня не помните, миссис Пирс, но я встречался с вами много лет назад, когда бедный Чарли Пирс жил в Попларе.
— Ну что ж из этого? — спросила миссис Пирс.
— Не торопитесь, сейчас объясню, — говорит Биль Флерри, — Два месяца я уже вас разыскиваю. К тому же мою новость я должен выложить осторожно, чтобы вы не упали в обморок от радости.
— Вздор! — миссис Пирс презрительно скривила губы. — Я не из тех, что грохаются в обморок.
— Надеюсь, вы не сообщите нам ничего неприятного? — любезно сказал Джордж Хэтчард, наливая гостю стакан виски.
— Наоборот, — ответил Биль, — это для нее самая лучшая новость за пятнадцать лет.
— Скажите, наконец, что вам нужно? — воскликнула миссис Пирс.
— Сейчас объясню. Шесть месяцев тому назад я был в Мельбурне. Однажды я бродил по улицам и заглядывал в окна магазинов, как вдруг увидел знакомое лицо. Оно было много старше, чем когда я его видел в последний раз, усы как-будто поседели, но все-таки, сказал я самому себе…
— Я уже знаю, чем кончится, — сказала миссис Морган, краснея от волнения.
— …Я сказал самому себе, — продолжал Биль Флерри, — или это привидение, или же это не кто иной, как Чарли…
— Дальше! — воскликнул Джордж Хэтчард, упершись кулаками в стол и выкатив глаза на рассказчика.
— …Пирс! — изрек Биль Флерри.
Стало так тихо, что вы услышали бы, как падает булавка. Все сидели, глядя на незваного гостя, а Джордж Хэтчард вынул носовой платок и поднес его к лицу.
