– Идем точно по расписанию, – сообщил он попутчику.
В салоне стояли бежевые кожаные кресла и диван, все это можно было превратить в кровати. Завала растянулся в одном из удобных мягких кресел, зевнул и спросил:
– Как думаешь, куда мы направляемся?
Остин сел на диван, взял со столика пакет и показал его Завале, чтобы тот смог прочесть надпись «Совершенно секретно».
– Вот наш маршрут, – определил Остин.
Он большим пальцем вскрыл печать и извлек из пакета стопку листков. Развернул первую страницу, покрытую диаграммами, и передал Завале. Завала взглянул на диаграммы и прочел набранный крупными буквами текст:
ПОДВОДНЫЙ ОБИТАЕМЫЙ МОДУЛЬ И ЛАБОРАТОРИЯ ВМФ США
Завала оторвал взгляд от диаграмм.
– Это чертежи «Рундука Дэви Джонса», – сказал он; его темные глаза возбужденно сверкали.
Остин кивнул.
Завала любовно расстелил диаграммы на столе. Он изучал все детали сфер и соединяющих их переходов, как некоторые мужчины разглядывают фото привлекательных девушек. Блестящий конструктор, автор десятка погружаемых аппаратов НУМА, он особое внимание уделял чертежам грузовых шаттлов и мини-субмарин. И через несколько минут высказал точку зрения морского инженера, которому много раз приходилось бороться с течениями, глубиной, давлением и соленой водой.
– Гениально, – воскликнул он с нескрываемым восхищением. Потом наморщил лоб. – Трудно поверить, что объект таких габаритов может исчезнуть.
– Конструкция лаборатории сделала возможным похищение, – подтвердил Остин. – Как видите, она сконструирована в виде подвижной подводной наблюдательной станции. Лейтенант Кейси рассказал, что флот строил компоненты лаборатории на суше, потом собирал их и опускал на место. В конструкции заложена собственная плавучесть, а сферы и переходы структурно усилены, чтобы не ломались, когда лаборатория передвигается. У нее есть также стабилизационная система, поддерживающая ровное положение при движении.
Завала достал из кармана автоматическую ручку и положил на диаграмму.
– Представьте себе, что эта ручка – лаборатория или большой погружаемый аппарат, – сказал он. – Ее подцепили, подкачали, сообщив ей нейтральную плавучесть, и увезли на буксире.
– Великие умы мыслят сходно, – сказал Остин. – Русское правительство пыталось продать свои «Тайфуны» для их использования в Арктике в качестве грузовых судов. Может, нашелся покупатель.
– Это ответ только на одну часть загадки, – продолжал Завала. – Если все это такой большой секрет, откуда похитители вообще узнали о существовании «Рундука Дэви Джонса» и где он?
– Безопасность лаборатории обеспечивал частный подрядчик, – сказал Остин, – возможно, это и стало уязвимым местом. Флот расспрашивал уцелевших с вспомогательного судна. Лейтенант Кейси сказал, что незадолго до нападения на судно поступила от компании просьба доставить в лабораторию ее представителя. Это был дружелюбный парень с южным выговором. Разумеется, Фелпс.
– Фелпс признался, что похитил лабораторию, – продолжал Остин. – Но не сказал, что представитель компании, который дал ему «добро» на этот визит, погиб в автомобильной аварии. Думаю, его уговорили предоставить Фелпсу удостоверение компании, а потом устранили.
– Удобное совпадение, – подхватил Завала. – Где в последний раз была лаборатория?
Остин достал из пакета карту и разложил ее на кофейном столике. Участок Тихого океана вблизи острова Понпеи в Микронезии был обведен черным карандашом.
Техник откинулся на спинку кресла и сцепил руки за головой.
– Конечно, это сужает район поисков, – сказал он с кислой миной. – Но понадобятся месяцы, чтобы найти лабораторию.
– Сандекер сказал, что ее надо найти за семьдесят два часа, – уточнил Остин.
– Удивляюсь, как старый морской волк не приказал нам в свободное время решить заодно проблемы мирового голода и энергетического кризиса.
– Не подсказывайте ему ничего, – предостерег Остин. – Он прикажет нам в перерыв на кофе очистить океаны.
Тишину раннего утра нарушил приближающийся рев двигателей реактивного самолета. Остин встал и подошел к двери. К ангару подруливал самолет НУМА. Рев двигателей стих, показались три фигуры и по асфальту направились к «Сессне». Остин узнал неловкую долговязую фигуру Пола Траута и рыжие волосы Гаме. Шедшая рядом с Траутами азиатка была ему незнакома.
Он поздоровался с Траутами и предупредил Пола, чтобы тот нагнул голову, заходя в салон. Потом с дружеской улыбкой поздоровался с азиаткой.
– Должно быть, вы доктор Сун Ли, – предположил он, протягивая руку. – Я Курт Остин. Это Джо Завала. Мы коллеги Траутов из НУМА. Спасибо, что прилетели в Вашингтон.
– А вам спасибо, что послали в Боунфиш-Ки Пола и Гаме, мистер Остин, – сказала Ли. – Если бы не они, я была бы мертва.
Взгляд Курта упивался красотой Ли, подобной цветку.
– Это было бы большим несчастьем, доктор Ли. Пожалуйста, садитесь. Времени мало. У вас, должно быть, много вопросов.
Сун Ли села на диван и удивленно осмотрелась. Трауты с их физической силой, спокойной уверенностью в себе и способностью к легкой болтовне перед лицом опасности казались нереальными. Но этот светловолосый мужчина с широкими плечами и скульптурным бронзовым профилем был еще загадочнее. Вежливость Остина не могла скрыть его бесстрашия и смелости, которые Ли читала в этих удивительных бледно-голубых глазах. А у смуглого Завалы была внешность короля пиратов.
– Трауты рассказали мне о нападении на батисферу, – напомнила Ли. – Вы знаете, где доктор Кейн?
– Он в безопасности. Вчера вечером я разговаривал с Кейном, и он рассказал мне о работах на Боунфиш-Ки и в подводной лаборатории, которую ее обитатели называют «Рундуком Дэви Джонса».
Ли разинула рот.
– Я, конечно, знала о секретной лаборатории, – подтвердила доктор, – но не подозревала, что она под водой.
– Точнее, в Тихом океане. В водах Микронезии, в трехстах футах под поверхностью воды.
На нежном лице Ли появилось удивление.
– Я ожидала от доктора Кейна небанальных поступков, – сказала она, – но такого никак не ждала.
Остин продолжал:
– Работу и дислокацию лаборатории держали в тайне, но каким-то образом ее похитили вместе со штатом. Мы с Джо считаем, что похищение лаборатории, нападение на батисферу и попытка вашего похищения связаны. Доктор Кейн рассказал мне о проекте «Медуза». Чем конкретно занимались в лаборатории во Флориде вы?
– Я вирусолог и эпидемиолог, – ответила Ли. – В Боунфиш-Ки я старалась установить, как будет развиваться эпидемия и как лучше организовать и распределить наши ресурсы и средства производства вакцины.
