Русский отряд я высадил во Фриско, — напомнил Барроу, но Дайльтон небрежно, точно отмахиваясь от чего-то назойливого, сказал:
Это меня не интересует. Мы получили с министерства... — Дайльтон не назвал какого, — за транспортировку, и ладно. Пусть с ними нянчатся, кормят и поят их те, кто думает, что эти живые мертвецы пригодны на что-нибудь путное. Я не верю. Уж если парни Гревса не удержались на русском Дальнем Востоке, то этот сброд так и подохнет у нас. Я люблю на все смотреть реально,
Отряд Блюмгардта привез с собой изрядное количество серебра и золота, какие-то карты, документы, — перечислял Гжеймс.
Кормежка белого сброда обойдется в сотни раз дороже всего этого серебра и золота, — усмехнулся Дайльтон. Пока они подохнут, они успеют ввести Штаты в убытки. А карты и документы годны на то, чтобы ими — президент компании снова захохотал. — Мет, меня интересуют те иммигранты, у которых природные котиковые манто! Ха-ха-ха! Их не придется подкармливать, они сами себя обеспечат кормежкой!
Дайльтон закурил сигару, помолчал, потом обратился
к капитану Барроу:
— Вы свободны. Отдыхайте! Через недельку пойдете в Чили. Там местные китобои стали забывать, кто у них босс...
Когда капитан откланялся и вышел, Дайльтон пододвинул к себе письмо Бромсета, привезенное Барроу. Читая его, он хмурил брови над выпуклыми глазами. Наконец его желтоватое лицо пошло пятнами:
Черт побери этих большевиков! Комиссар во все сует свой нос. Он бывает и на охоте, и проверяет работу по разделке туш и по вытопке жира. У комиссара есть глаза, и он все видит. Он научится китобойному промыслу, и тогда большевики сами начнут добычу...
Нетрудно сделать, чтобы эти глаза вовремя закрылись, — лениво и чуть сонно произнес Гжеймс.
Надо это устроить осенью, когда флотилия будет покидать русские воды, — подтвердил Дайльтон и снова вернулся к письму Бромсета. — Этот Грауль — парень с головой, умеющий делать доллары... Так дайте ему радиограмму по поводу глаз комиссара.
В тот день, когда президент китобойной компании «Дайльтон и К 0» беседовал с Барроу и своим советником Гжеймсом, Иван Алексеевич Северов находился у секретаря Камчатского губкома партии.
Штормовая погода задержала «Вегу -4», и в Петропавловск судно пришло почти с недельным опозданием, Журбу, который был совсем плох, немедленно положили в портовую больницу. Около него остался дежурить Ли Ти-сян, а Северов поспешил в губком.
Секретарь губкома внимательно выслушал его.
— Вы вовремя приехали, товарищ Северов, — заговорил он после некоторого молчания и повторил: — Очень вовремя! Нападение матроса на врача Захматову. ранение Журбы, хотя и несчастный и тягостный случай, но мне он кажется не таким знаменательным, как скажем то, что Холена Васильевна увидела на базе Комбарова.
Возможно, что Елена Васильевна обозналась, — заметил Скверов. — Больше она его не встречала на базе.
Согласуй, — кивнул секретарь губкома. — Там его можно было больше и не встретить. Но Комбаров, вернее его труп, обнаружен на Командорских островах.
Северов с таким удивлением посмотрел на секретаря губкома, что тот невольно улыбнулся.
— Да, да! В этом нет ошибки. Труп Комбарова нашли на котиковом лежбище, которое подверглось нападению браконьеров. — Лицо секретаря потемнело. — Вот послушайте...
«Неизвестные браконьеры разогнали лежбище, забросали его сотнями освежеванных туш котиков, и все облили керосином...»
«Кто же это сделал, какие люди?» — Северову все это казалось каким-то кошмарным сном.
— И там же нашли убитого Комбарова, — повторил секретарь губкома. — А исчез он из города после ухода флотилии «Вега» на промысел. Кто его туда привез? Думаю, что товарищ Захматова не обозналась. Впрочем, все надо проверить. Вот почему ваш приезд явился своевременным. Если Комбаров — в прошлом, как сейчас установлено, служащий немецкой торговой фирмы — был на флотилии «Вега», значит, китобои доставили его на лежбище и вместе с ним устроили побоище животных, а затем разделались с ним, возможно, как с ненужным свидетелем.
Секретарь губкома испытующе смотрел на Северова, Иван Алексеевич терялся в догадках. Неужели он просмотрел преступление? Вся жизнь и работа китобоев проходила на его глазах. Он каждый день видел почти всех... Неожиданно, точно прожектор в темноте, у него вспыхнула догадка. А китобойное судно «Вега-1»? Пять дней оно не приходило к базе, и Северов так и не дождался его. Где бродили китобои? Неужели им все эти дни не встречались киты, в то время как остальные суда прибуксировали туши?
Северов был очень взволнован, — может быть, его сумели обмануть? Нет, нет! Там же Джо, и китобои не посмеют при нем браконьерствовать.
Секретарь губкома ждал, что скажет Северов, но Иван Алексеевич так глубоко ушел в думы, что секретарь осторожно спросил:
_- Вы чем-то взволнованы, Иван Алексеевич?
— Что? Да, да, — вернулся к разговору Северов и, смущенно улыбнувшись, потер переносицу. — Извините, задумался. Есть у меня какие-то еще не оформившиеся смутные подозрения. Впрочем, это ерунда. Не стоит о них и говорить.
- А все же? - осторожно, но настойчиво спросил секретарь и как бы в шутку добавил: — Знаете, есть поговорка: один ум хорош, а два лучше.
- Да, да! — Северов, прищурившись, взглянул в окно, как будто пытаясь рассмотреть какую-то далекую цель. Потом он резко повернулся к секретарю губкома. — Мне кажется весьма подозрительным, что «Вега-первая» долго находилась неизвестно где и я не мог ее дождаться. Если это совершили Ханнаен и Бромсет со своей командой, то... — Северов сжал руки в кулаки, — они заслуживают самого строгого наказания! — Но тут же капитан обмяк. — Там же Джо, а я ему верю, как самому себе!
То, что вы сообщили, очень важно. — Секретарь пожевал давно потухшую папироску, усмехнулся своей рассеянности и положил окурок в пепельницу. — Подведем некоторые итоги. Первое и самое важное то, что мы выяснили, — Комбаров наш враг. Но при нем не обнаружено никаких документов. Ясно, что Комбаров участвовал в диверсии по уничтожению лежбища котиков, которая могла бы принести нашему государству ущерб в сотни тысяч рублей золотом.
Вы говорите «могла бы принести», как это понять? — спросил Северов.
- Жители острова через несколько часов обнаружили следы нападения браконьеров на лежбище, немедленно очистили берег от туш и попытались уничтожить запах керосина. Морская вода хорошо его смывает. К тому же почти недельный шторм с его гигантскими накатами на берег помог нам прополоскать лежбище. — Секретарь губкома перелистал бумаги на столе и, взяв один из листков, потряс им. — Вот последнее радиосообщение с островов: «У берега держатся котики. На лежбище пока выходит около сотни голов». Это уже хорошо. Пройдет немного времени, и я надеюсь, что все стадо вернется.
