– Итак, капитан, – спросил боцман, вновь яростно жуя табак, – вы узнаете это место?
– Думаю, да. Эти скалы… Только вокруг Момпрачема я видел скалы, которые так окружают остров.
– Черт побери! – пробормотал американец, покачивая головой. – Не лучшее место для крушения.
– Да, дружище, – мрачно подтвердил капитан. – Оно пользуется недоброй славой.
– Скажите честно – это настоящее пиратское гнездо. К тому же Тигр Малайзии уже вернулся сюда.
– Как?! – вскричал Мак-Клинтон, у которого мурашки пробежали по коже. – Тигр Малайзии вернулся на Момпрачем?
– Да.
– Это невозможно, Билл! Уже несколько лет, как этот человек исчез.
– А я говорю вам, что он вернулся. Четыре месяца назад он напал на «Архилах» из Калькутты, который еле ноги унес от него. Один матрос, который знает в лицо этого кровожадного пирата, рассказал мне, что видел его на носу прао.
– Тогда мы погибли. Он не остановится ни перед чем, он обязательно нападет на нас.
– Черт побери! – заорал вдруг боцман, страшно побледнев.
– Что с тобой?
– Смотрите, капитан! Смотрите туда!..
– Прао, прао! – закричал голос на палубе.
Капитан, побледневший не меньше боцмана, взглянул в сторону острова и заметил четыре судна. Четыре больших малайских прао, очень легкие, с низким корпусом и огромными удлиненными парусами, подобными крыльям альбатроса. Все четыре судна направлялись к ним.
Прао весьма быстроходные суда – благодаря балансирам, они могут бросать вызов самым страшным ураганам. Не зря же их взяли на вооружение малайские пираты, с ними они не боялись нападать на самые большие корабли, которые встречаются в их морях.
Капитан Мак-Клинтон не мог не знать этого. Едва завидев белоснежные приближающиеся паруса, он поспешил спуститься на палубу и в нескольких словах известил команду об опасности, которая угрожает всем. Только сопротивление могло спасти их.
К несчастью, судно было вооружено чрезвычайно скудно. Пушек оно не имело, а ружей едва хватало, чтобы вооружить экипаж, по большей части плохо стрелявший. Было еще, правда, несколько абордажных сабель, слегка заржавевших, да пара пистолетов и штук шесть топоров. Кое-как вооружившись, матросы и пассажиры устремились на корму, которая, скорее всего, могла подвергнуться нападению. Флаг Соединенных Штатов гордо взвился на верхушке бизань-мачты.
А в это время четыре малайских прао, которые летели, как птицы, были уже совсем близко. Временами доносились команды: на прао готовились напасть на израненную «Молодую Индию».
Экипажи их состояли из полуголых, но прекрасно вооруженных людей, явно пиратского вида. Среди них были и приземистые, с оливковой кожей малайцы, и красивые высокорослые даяки, и бугийцы, и макасары, и яванцы. Было и несколько китайцев. Все эти люди выстроились вдоль фальшборта и яростно потрясали оружием, издавая громкие вопли, от которых дрожь пробегала по телу. Казалось, они стремились запугать потерпевших крушение еще прежде, чем доберутся до них. Внезапно с первого прао раздался пушечный выстрел, и ядро разбило бушприт «Молодой Индии», утопив конец его в море.
– Смелее, ребята! – закричал капитан Мак-Клинтон. – Если заговорила пушка, значит, начинаются танцы. Огонь!
За этой командой последовало несколько ружейных выстрелов. Страшные крики раздались на борту прао – неопровержимый знак, что пули нашли свою цель.
– Давай, давай, ребята! – завопил боцман Билл. – Цельтесь прямо в гущу. Стреляйте в этих разбойников, у них не хватит храбрости добраться до нас. Эй, огонь!
Невозможно было сопротивляться свинцовому урагану, который обрушился на них с пиратских судов. Оставшиеся в живых, несмотря на подбадривания капитана и боцмана Билла, бросились к правому борту, забаррикадировавшись за шлюпками и обломками мачт. Многие были ранены и издавали душераздирающие крики. Под защитой своих душек пираты быстро приблизились к судну и с кормы пытались взобраться на борт.
Капитан Мак-Клинтон бросился туда, чтобы помешать абордажу, но был сражен залпом из митральезы и упал вместе с тремя матросами, кинувшимися за ним.
– Да здравствует Тигр Малайзии! – закричали пираты.
Они оставили на палубе карабины и, схватившись за сабли, топоры и кинжалы, ревущей толпой бросились на абордаж. Как обезьяны, они карабкались по канатам, цеплялись за остатки фальшборта или, разбежавшись по реям, прыгали со своих мачт на мачты судна, чтобы соскользнуть затем по вантам на палубу. Оставшиеся в живых защитники падали один за другим под их безжалостными ударами. Только у самой грот-мачты один человек, вооруженный тяжелой абордажной саблей, оставался в живых. Это был индиец Каммамури, который защищался, как лев, отражая удары врагов и раздавая свои направо и налево.
Но силы были не равны. Удар абордажного топора сломал его саблю. Два пирата набросились на него со спины и повалили, несмотря на отчаянное сопротивление.
– Помогите!.. Помогите!.. – кричал несчастный сдавленным голосом, но гибель его казалась неотвратимой.
Уже один из пиратов взмахнул над его головой топором.
– Стойте! – неожиданно загремел чей-то голос. – Не трогайте его. Этот индиец – храбрец!..
Человек, отдавший этот приказ, был европейцем высокого роста, с тонкими аристократическими чертами лица, светло-голубыми глазами и темными усами, оттеняющими улыбчивые губы. Его наряд составляли бархатная коричневая куртка с золотыми пуговицами, стянутая шелковым поясом, такие же коричневые штаны и длинные сапоги из красной кожи, с заостренными носами. Широкополая шляпа из манильской соломки защищала голову от палящего солнца. На плече у него висел чудесный индийский карабин с инкрустациями, а на поясе сабля с золотой рукояткой, увенчанной искрящимся алмазом.
Он сделал знак пиратам отойти, приблизился к Каммамури, который все еще лежал на палубе, уже готовый принять смерть, и несколько мгновений, не отрывая взгляда, рассматривал индийца.
– Ты удивлен, что голова у тебя все еще на плечах? – наконец весело спросил он.
– Настолько удивлен, что спрашиваю себя, правда ли, что я еще жив, – ответил Каммамури, пораженный тем, что пиратами командует белый.
– Не сомневайся, это так.
– Значит, вы не убьете меня?
– Если я не позволил этого раньше, не знаю, зачем мне делать это теперь.
– Почему вы решили оставить мне жизнь? – недоверчиво спросил индиец.
– Потому что ты не белый, во-первых.
Каммамури сделал удивленный жест.
– Что! – воскликнул он. – Вы ненавидите белых?
– Да.
– А сами вы разве не белый?
– Чистокровный португалец, черт побери!
