Потом встал и подошел к Аболи, который продолжал смотреть на него тем же взглядом. Сэм поспешно заковал его и направился туда, где лежал Большой Дэниел. Дэниел поморщился, но не издал ни звука, когда Сэм грубо сковывал его руки. Рана, которая перестала было кровоточить, от такого грубого обращения открылась снова; из-под красной тряпки, которой Аболи перевязал ее, показалась кровь. Она потекла по груди и закапала в песок.
Когда все были закованы и скованы друг с другом, пленным приказали встать. Их цепочкой повели к большому дереву. Хэл и Аболи почти несли Дэниела. Под деревом им снова велели сесть, обвязали конец цепи вокруг ствола и закрепили двумя тяжелыми замками.
Из всего экипажа «Решительного» уцелело только двадцать шесть человек, в том числе четверо чернокожих, бывшие рабы, один из них — Аболи. Почти все были легко ранены, но у четверых, включая Дэниела, раны были серьезные; их жизни грозила опасность.
Нед Тайлер получил глубокую резаную рану бедра. Несмотря на кандалы, Хэл и Аболи смогли перевязать ее полоской ткани, оторванной от рубашки мертвеца; множество трупов усеивало пляж, как принесенный ветром плавник. Под командованием голландского сержанта солдаты в зеленых мундирах собирали тела. Они тащили их на поляну среди деревьев, там раздевали и осматривали в поисках спрятанных ценностей — доли со «Стандвастигейд».
Два унтер-офицера тщательно просматривали сорванную одежду, разрывали швы и отрывали подошвы. Еще трое, закатав рукава и окунув пальцы в жир, прощупывали отверстия в телах, искали ценности, которые могли спрятать в этих традиционных укрытиях.
Найденные ценности бросали в пустой бочонок от воды, над которым с заряженной пистолью стоял белый сержант; бочонок медленно заполнялся богатой добычей. Когда троица заканчивала свою ужасную работу, другой отряд оттаскивал обнаженные трупы и швырял в высокие погребальные костры. Костры были сложены из сухих стволов, и пламя поднималось так высоко, что листья на деревьях, окружавших поляну, съежились. Потянуло сладким тошнотворным запахом жженой плоти, словно горела жирная свинина.
Тем временем Шредер и Камбре с помощью Лимбергера, капитана галеона, подсчитывали бочки с пряностями. Со своими списками и книгами они напоминали сборщиков налогов; они сверяли содержимое и вес каждой бочки с корабельной описью грузов и помечали проверенные бочки мелом.
Когда они закончили подсчеты, несколько моряков перекатили бочки на берег, погрузили в самый большой баркас и отвезли на галеон, стоявший с новой мачтой и новыми снастями в проливе на якоре. Работа продолжалась и ночью, при свете факелов и погребальных костров.
Шли часы, и Большой Дэниел начал бредить. Он горел как в огне и временами начинал метаться. Повязка по крайней мере остановила кровотечение, и под ней начала образовываться мягкая корочка. Но кожа вокруг раны взбухла и посинела.
— Пуля все еще в теле, — прошептал Хэл Аболи. — У него нет раны на спине, значит, она не вышла наружу.
Аболи ответил:
— Если мы попытаемся ее вырезать, мы его убьем. Судя по углу, под которым она вошла, пуля возле сердца и легких.
— Боюсь, начнется заражение, — покачал головой Хэл.
— Он силен как бык, — пожал плечами Аболи. — Может, ему хватит сил победить демонов.
Аболи верил, что все болезни вызывают демоны, проникшие в кровь.
Конечно, суеверие, но Хэл не разубеждал его.
— Надо прижечь у всех раны горячей смолой.
Это морское средство, и Хэл по-голландски попросил готтентотов-стражников принести из мастерской плотника за ограждением котел с расплавленной смолой, но те пропустили его просьбу мимо ушей.
Только после полуночи они снова увидели Шредера. Он появился из темноты и направился прямо туда, где вместе с остальными лежал закованный сэр Фрэнсис. Как и остальные, он был измучен и смог уснуть лишь ненадолго; спать мешали шум работающих и стоны и крики раненых.
— Сэр Фрэнсис. — Шредер наклонился и потряс его, чтобы привести в себя. — Пожалуйста, уделите мне несколько минут.
Судя по тону, на этот раз он хорошо держал себя в руках.
Сэр Фрэнсис сел.
— Во-первых, полковник, пожалуйста, проявите немного сочувствия. С полудня ни один из моих людей не пил ни капли. Как видите, четверо серьезно ранены.
Шредер нахмурился, и сэр Фрэнсис догадался, что полковник не давал приказа сознательно мучить пленных. Сам он никогда не считал Шредера жестоким человеком или садистом. Недавняя свирепость полковника, несомненно, была следствием природной вспыльчивости, а также напряжения и крайностей битвы. Шредер повернулся к стражникам и приказал принести пленным воды и еды, а также послал сержанта в разбитую хижину сэра Фрэнсиса за медицинской сумкой.
Пока ждали исполнения этих приказов, Шредер расхаживал по песку, опустив голову и сложив руки за спиной. Хэл неожиданно распрямился.
— Аболи, — прошептал он. — Шпага.
Аболи хмыкнул, поняв, что на поясе Шредера висит инкрустированная, с чеканкой Нептунова шпага, символ рыцарства Хэла, когда-то принадлежавшая его деду. Он положил руку на плечо молодого человека, чтобы помешать ему обвинить Шредера, и негромко сказал:
— Военная добыча, Гандвейн. Для тебя она потеряна, но по крайней мере ею владеет настоящий воин.
Хэл покорился, признав жестокую логику совета.
Наконец Шредер снова обратился к сэру Фрэнсису.
— Мы с капитаном Лимбергером проверили груз пряностей и древесины и нашли, что большая часть в сохранности. Недостаток, вероятно, объясняется проникновением воды во время захвата галеона. Мне доложили, что ядро одной из ваших кулеврин пробило борт главного трюма, и часть груза была затоплена.
— Я рад, — с усталой иронией кивнул сэр Фрэнсис, — что вы вернули большую часть груза Компании.
— Увы, сэр Фрэнсис, как вам отлично известно, это не так. Значительная часть груза галеона отсутствует. — Он увидел подошедшего сержанта и отдал ему приказ: — Снимите цепи с черного и мальчишки. Пусть напоят остальных.
Несколько человек поднесли бочку с водой и поставили под деревом. Хэл и Аболи немедленно начали поить раненых; все глотали драгоценную воду, закрыв глаза, кадыки судорожно ходили вверх-вниз.
Сержант доложил полковнику Шредеру:
— Я нашел инструменты врача. — Он показал парусиновую сумку. — Но, минхеер, в ней острые ножи, которые можно использовать как оружие, а содержимое котла со смолой можно обратить против моих людей.
Шредер взглянул на сэра Фрэнсиса: утомленный и растрепанный, тот сидел у ствола дерева.
— Дадите слово джентльмена не использовать эти медицинские средства против моих людей?
