Спустя пару минут над кормой показался «Робинсон». Вертолет быстро опустился на посадочную площадку. Как только его закрепили на палубе, Хэнли приказал дать полный вперед.
Кабрильо спал как убитый, пока в одиннадцать утра администратор не позвонил, чтобы разбудить его. Заказав завтрак, Хуан позвонил в номер Джонсу.
— Я уже встал, сэр, — сказал тот.
— Прими душ, переоденься и приходи ко мне в номер завтракать, — сказал Кабрильо.
Он уже принял душ и брился, когда в дверь постучал официант. Накинув халат, Кабрильо открыл дверь и показал официанту, куда поставить тележку-поднос с завтраком. Достав из шкафа бумажник, попытался было дать ему чаевые, но тот категорически отказался.
— Извините, сэр. Эмир обо всем позаботился.
Официант мгновенно исчез, прежде чем Кабрильо успел что-либо возразить. Закончив бритье, он надел чистую одежду и уже щелкал телевизионным пультом, чтобы посмотреть какую-нибудь программу новостей, когда в дверь постучался Джонс. Кабрильо впустил его, и они сели завтракать. Джонс наполовину съел омлет и только тогда заговорил.
— Я ни разу не встречался с эмиром, босс, — сказал он. — Что он за человек?
— Эмиру за пятьдесят, и он человек очень прогрессивных взглядов, — начал Кабрильо. — Уже пару лет разрешает Штатам базироваться на своей земле. Если по правде, то все авиационные операции Второй войны в Заливе велись со здешней авиабазы.
— А какие у него отношения с Саудовской Аравией? — спросил Джонс.
— Обычно — хорошие, — ответил Кабрильо. — Но день на день не приходится. Саудовская семья всегда ходила по грани, балансируя между прозападным курсом, которого, как считают в арабском мире, целиком придерживается эмир, и демонстративным религиозным фундаментализмом множества своих сограждан. И эта линия не раз бывала на грани разрыва.
Кабрильо съел последний кусок картошки, когда зазвонил местный телефон.
— Лимузин ждет внизу, — сказал он, повесив трубку. — Поехали, сам составишь свое мнение о нем.
Встав из-за стола, Джонс пошел к двери следом за боссом.
В Лэнгли Лэнгстон Оверхольт читал полученный от MI-5 доклад о ядерной боеголовке, обезвреженной «Корпорацией». Британия была в безопасности, но метеорит так и не нашли. Мишель Хант уже переправили в Англию, но Оверхольт пока не знал, как именно ее использовать.
Час назад Хэнли доложил ему текущую ситуацию, но последний прокол правительства США с поддержкой Израиля снова сделал правителей Саудовской Аравии несговорчивыми. Оверхольт связался со своим коллегой, возглавляющим тайную полицию Саудовской Аравии, и изложил ему гипотезу насчет отравленных молитвенных ковриков, но пока не получил четкого ответа. И уже начинал подумывать о том, чтобы позвонить президенту и попросить его вмешаться.
Более всего Оверхольта удивляло то, что оперативники «Корпорации», обыскав фабрику в Мэйденхеде, не нашли никаких следов метеорита, как и возможных следов его разрушения, такого, какое они предположили изначально.
И тут зазвонил телефон.
— Поступила информация со спутников, которую вы заказывали, сэр, — доложил офицер Управления национальной безопасности. — Высылаю ее вам.
— Приступайте, — сказал Оверхольт. — Но для начала скажите прямо сейчас, куда отправился «Хоукер».
— В Эр-Рияд, в Саудовскую Аравию, сэр, — ответил офицер. — Прилетел сегодня рано утром. Находится там. У нас есть фотография самолета на взлетной полосе, как и снимки его в полете, которые я и высылаю.
— Благодарю, — ответил Оверхольт и повесил трубку.
Откинувшись в кресло, он сунул руку в ящик стола, достал
теннисный мяч и принялся кидать его в стену. Через пару минут начал клевать носом. Потом снова протянул руку за телефоном и набрал номер.
— Исследовательский, — ответили на другом конце линии.
— Мне нужен срочный обзор по основным вопросам ислама, и в особенности священным местам в Мекке, — сказал Оверхольт, вспомнив, что в школе что-то слышал о связи ислама и какого-то метеорита.
— Насколько подробный и как скоро? — спросил голос в трубке.
— Краткий, в течение часа, — ответил Оверхольт. — И еще: найдите мне в Управлении специалиста по исламу и пришлите его ко мне.
— Есть, сэр.
Пока Оверхольт ждал, он снова принялся кидать мяч в стену. Попытался мыслить категориями отца, которому призрак его погибшего сына вцепился когтями в мозг. Как далеко можно зайти в мести за такую смерть? И как бы он сам попытался нанести удар в самое сердце твари?
Дворец эмира, расположившийся на холме с видом на Персидский залив, был роскошен. Окруженный высокой каменной стеной, внутри он включал в себя двор, на котором были гаражи, большой газон, походящий на парк, несколько бассейнов, и выглядел удивительно гостеприимно, в отличие от серых и мрачных дворцов Британии и остальной Европы.
Лимузин въехал в ворота и поехал по круговой дороге, к входу во внутренний дом. В разные стороны разбежались несколько павлинов и пара фламинго. Немного в стороне механик в комбинезоне цвета хаки мыл с мылом умопомрачительный «Ламборгини», а двое садовников собирали с дерева фисташки.
Лимузин остановился у входа, и из дверей вышел человек в европейском деловом костюме.
— Мистер Кабрильо, я Ахмад аль-Тани, помощник эмира по особым поручениям, — представился он. — Мы уже разговаривали по телефону.
— Мистер аль-Тани, — ответил Кабрильо, пожимая протянутую руку. — Рад наконец-то встретиться с вами лично. Это Питер Джонс, мой помощник.
Джонс пожал руку аль-Тани, тоже улыбаясь.
— Если соизволите пройти сюда, — сказал аль-Тани, открывая дверь, — эмир ждет вас в своей студии.
Кабрильо и Джонс вошли внутрь и оказались в большом фойе с мраморным полом и двумя арчатыми лестницами, ведущими на верхние этажи. Вокруг большого полированого стола красного дерева, украшенного цветочным орнаментом, посреди фойе стояло несколько со вкусом подобранных мраморных скульптур. Вокруг сновали двое работниц, а в углу дворецкий давал указания рабочему, который наводил осветитель на картину, по стилю похожую на Ренуара.
Пройдя через фойе, аль-Тани повел их но коридору, который вел в большую комнату со стеклянной стеной с видом на воду. Комната была площадью за двести квадратных метров, с несколькими местами для сидения, вокруг высоких растений в кадках. На стенах висело несколько плазменных панелей, а в одном из углов даже стоял рояль. За ним-то и сидел эмир. Увидев, что пришли гости, он перестал играть, встал и произнес:
