— Что ты нашел в городе? — хмуро спросила женщина. — Что ты нашел там такого, что примчался сюда таким перепуганным?
— Я не перепуганный, — ответил мальчик. — Просто нашел возможность отправиться дальше на Запад. И не упущу такого шанса. Я вернулся, только чтобы вас поблагодарить.
— Если ты отправишься дальше на Запад, то сделаешь большую глупость! — заявил владелец харчевни. — Даже для взрослого мужчины это слишком далеко, а уж для тебя и подавно. Оставайся здесь. Оставайся здесь и считай наш дом своим домом, мой мальчик.
Женщина вдруг ласково положила на плечо Джонни большую натруженную красную ладонь.
— Ты нам очень понравился, сынок. Подумай хорошенько, вдруг тебе с нами будет лучше?
Джонни Таннер смущенно посмотрел на них. Сердце его растаяло.
— Вы так добры ко мне! Очень добры! Только мне нужно добраться как можно дальше на Запад, куда еще есть дороги.
— Молодой человек, — начала было женщина.
— Успокойся, — перебил ее муж. — Успокойся и отпусти его. Нельзя держать жеребенка на выгоне для овец. Он либо умрет с голоду, либо перемахнет через изгородь. Прощай, сынок!
И Джонни Таннер ушел, но оглянулся и улыбнулся им через плечо.
Когда он возвращался на пристань, от железнодорожной станции отошел паровоз, с шумом выпуская пар. Услышав пыхтение локомотива, задыхающегося вдали, Джонни чуть было не умер от страха, решив, что уже отошел пароход и стремительно плывет по течению.
Но он ошибся. Пароход спокойненько поджидал его на пристани, а на сходнях возвышалась фигура Хэнка Рейни. Он помахал Джонни рукой и сказал матросу, проверяющему билеты:
— Вот мальчик, о котором я говорил.
И Джону Таннеру разрешили подняться по сходням на борт.
Он стоял рядом с Рейни, наблюдал за последними приготовлениями к отправке и испытывал какое-то странное ощущение, будто покидал родной берег, и река была вовсе не рекой, а огромным океаном, непреодолимые просторы которого отделяли его от дома. Рейни положил руку ему на плечо и холодно произнес:
— У тебя еще есть время передумать. Если ты останешься по эту сторону сходней, то станешь гораздо старше, чем будет на самом деле, когда вернешься назад на Восток. Поразмысли хорошенько. Многие шли этой дорогой, но мало кто сумел вернуться назад.
Джонни уже было шагнул в направлении сходней, но заколебался, а в следующее мгновение двое матросов рывком подняли длинные сходни на палубу. И тут же с первым мощным поворотом боковых колес пароход вырулил на стремнину. Узкая полоска сверкающей воды отделила его от берега, потом полоска стала шире, судно немного накренилось, и мальчик понял, что пароход подхватило мощное течение.
Джонни почувствовал облегчение от того, что ему не пришлось самому принимать решение, что он вовлечен в приключения и поставлен перед фактом. И еще с горьким сожалением подумал о грубоватых, но добрых владельцах харчевни. Конечно, у них ему пришлось бы несладко, но там было место, где жить.
Когда он очнулся от печальных мыслей, оказалось, что Рейни куда-то исчез. Сердце мальчика вдруг упало от страха. Но он быстро оправился. Хэнк Рейни для него не опора. Он просто добросердечный человек, который пожелал помочь ему спуститься вниз по реке. Но исход битвы за тобой самим, Джонни Таннер.
Осознав свое положение, Джонни с завидной решительностью отправился на нос парохода.
Сколько времени пройдет до того момента, когда быстроводная Огайо вольется в Отца Вод? 2
Мальчик не имел об этом ни малейшего представления. Только знал, что путь будет долгим. Проезд на пароходе ему был обеспечен, а вот где он возьмет еду?
Мысль о еде беспокоила его, но не сильно. После испытания в запертом товарном вагоне он чувствовал, что сможет голодать целый месяц. Вода да свежий воздух — вот все, что ему было нужно.
На носу парохода оказалось большое количество груза, который предстояло сложить. Злобного вида старшина командовал группой матросов, те укладывали груз, подготавливая его для того, чтобы накрыть просмоленной парусиной.
— Вам не нужны лишние руки? — спросил Джонни старшину.
— Освободи нас от своего присутствия, сопляк, — огрызнулся тот. — Не мешайся.
Мальчик вышел на нос парохода. Перегнувшись через борт, он смотрел, как судно прорезает прозрачную борозду, приподнимая по обеим сторонам водяные дуги, чуть тронутые цветом червонного золота на фоне вечернего неба. Однако краски быстро менялись. То тут, то там на поверхности воды вспыхивали и тут же гасли тускло-алые или золотые блики. Туманные берега проплывали мимо.
Он отвернулся и посмотрел на каюты пассажиров, затем на каюту лоцмана, расположенную над ними. В большом смотровом окне разглядел неясную фигуру. А еще выше над всем судном возвышались сдвоенные дымовые трубы. Ему показалось чудом, что такой огромный пароход может плыть по реке, а еще большим чудом — что можно построить такой большой двигатель, от мощи которого содрогался весь корпус судна. Но он слышал приглушенный рев чудовища в трюме, а также звук стремительного потока воды, вспениваемой лопатками гребных колес. Пароход венчали два огромных дымовых хвоста, столбом поднимающихся в воздух, постепенно рассеивающихся и исчезающих позади в темнеющем небе.
— В свое время эта посудина была очень даже неплохой, — произнес чей-то голос из ночи рядом с ним. — Была, но теперь она уже старая.
Мальчик повернул голову и увидел неподвижную фигуру, сидевшую на небольшом бочонке для воды. Лица мужчины он разглядеть не мог, пока тот не сделал затяжки и не выпустил дым из трубки. Тогда неясное свечение дало ему возможность увидеть лицо человека среднего возраста с коротко подстриженной бородой, переходящей в бакенбарды.
— Этот пароход такой мощный, — отозвался мальчик, — по крайней мере, мне так кажется.
— Слишком мощный, — буркнул незнакомец.
Джонни замолк, ожидая, что за этим странным замечанием последуют объяснения. И не ошибся.
— Длина этой посудины сто тридцать футов, ширина — девятнадцать, да еще корпус с осадкой в шесть футов, — заговорил незнакомец. — А это слишком много. Пароход очень мощный, и на ходу у него чересчур большая осадка. Того гляди килем провезет по отмели. Вот-вот нарвется на неприятности, которые лоцман не в состоянии заметить. Как некоторые жены, про которых я слышал, всегда находят неприятности, лишь только муж за порог. Эта посудина должна плавать по озеру, по большому озеру. Она не предназначена для реки. А кроме того, у нее один двигатель, это тоже не очень-то хорошо. И колеса слишком тяжелые. — Он помолчал, потом поинтересовался: — А куда вы направляетесь, молодой человек?
