— Да, забавное имя, — сказал Гончар. — Ты бы слышал, как зовут этого Штерна. Обхохочешься. Знаешь, как? Фредерик.
— Фредерик! Чего только не придумают, — облегченно вздохнул негр. — Так эти парни — ваши знакомые?
— Мы почти родственники, — ответил Степан Гончар.
9. Поправка к жизненным планам
«Так вот что означали слова шерифа, — думал он, направляясь к себе в отель. — Палмер хотел, чтобы я не уезжал один в лагерь. Он заметил чужаков. Опасных чужаков. Конечно, он не мог мне сказать об этом открытым текстом. Но — спасибо и за такое предупреждение».
Он решил, что наемный убийца, скорее всего, уже обследовал дорогу между лагерем и городом. Возможно, он уже выбрал место для засады. Возможно, что он уже на месте. Между прочим, он там не один — Фредерик Штерн тоже отличный стрелок. У него твердая рука и цепкий глаз художника.
Значит, по всему выходит, что завтра на рассвете, как только мистер Такер, он же Стивен Питерс, появится на дороге, ему предстоит еще раз испытать судьбу.
К такому событию следовало основательно приготовиться, и Гончар, придя в номер, сразу же попросил набрать ему ванну. Он постоял перед зеркалом, задумчиво дергая себя за короткую бородку. Потом решительно достал из саквояжа бритву и помазок. Если Штерн здесь, он опознает Степана в любом виде, хоть с бородой до колена, хоть в напудренном парике. Значит, можно побриться. И тогда, при новой встрече с Мелиссой, он будет целовать ее смело, не боясь исколоть щетиной ее детскую кожу.
Стоило ему только подумать о ней, как все тревоги отступили. Он знал, что все будет хорошо. Рано или поздно все как-нибудь уладится. Можно построить новый дом, или купить особнячок в Денвере. И почему обязательно в Денвере? Жить можно везде, были бы деньги, да голова на плечах. Можно торговать обувью, строить дороги, издавать газету — никто не помешает, ни у кого не надо спрашивать разрешения. Делай то, что нужно людям, зарабатывай деньги и дай заработать другим. Так поступают свободные люди в свободной стране, к тому же, в стране неограниченных возможностей. В конце концов, Степан охотно согласился бы путешествовать вместе с профессором, если тому не сидится на месте. Они неплохо сработались, и Милли отлично держится в седле, и вокруг еще столько неисследованных земель — хватит на всю жизнь.
Отправляясь вечером в салун, Гончар уже распланировал несколько ближайших лет. После окончания прокладки железной дороги он подскажет Фарберу, что есть смысл поискать нефть в Техасе. Сейчас об этом никто и не думает, а лет через десять уже будет поздно. Наверно, где-то в Детройте никому не известный паренек по имени Генри Форд уже мастерит деревянные автомобильчики. Скоро Америке потребуется бензин, а не керосин для уличных фонарей. Скоро земля в Техасе будет стоить дороже, чем в Нью-Йорке. Но пока об этом никто не знает.
Среди завсегдатаев салуна Гончар разглядел Кевина, помощника шерифа, и подсел к нему с кружкой пива.
— Тебя и не узнать без бороды, — сказал Кевин. — В честь чего такие перемены? Собрался жениться?
— Может быть. Шериф еще не вернулся?
— Скоро будет.
— Я смотрю, в городе много новых людей. Прибавилось работы?
— Не то чтобы очень. Вчера была драка. Да в среду джентльмен из Канзаса пытался сорвать банк краплеными картами. Отправили его обратно в Канзас, без карт, ну и без штанов. Вот и все. Нет, Стивен, работы не прибавилось. Я уже забыл, когда последний раз в нашем городе раздавались выстрелы.
Слушая Кевина, Степан пытался рассчитать, во что обойдется экспедиция в Техас. Конечно, ее следовало организовать за свой счет. Никакого государственного финансирования, никаких посторонних участников. Найденные месторождения — а они обязательно будут найдены — должны приносить доход только компании «Фарбер и Питерс». Или «Фарбер и Такер», если имя Стивена Питерса к тому времени еще не вычеркнут из списков разыскиваемых преступников.
Кевин вдруг замолчал и встал из-за стола.
— Опять они тут, — недовольно пробурчал он, поправляя латунную звезду на жилете. — Вчера приставали к Палмеру, сегодня за меня, видать, решили взяться. Пива не дадут попить спокойно. Пойду, потолкую с ними.
— Кто такие?
— Да ищейки из Колорадо. Вон они сидят в уголке, зовут меня. Самим им сюда подойти, конечно, гордость не позволяет.
Гончар не стал оглядываться, чтобы рассмотреть сыщиков. Он сидел спиной к выходу и мог наблюдать за происходящим, глядя в зеркальную витрину бара. Угол салуна отсюда не просматривался, но если оттуда кто-то выйдет, Степан успеет его заметить. Это хорошо. Плохо то, что сам он не успеет дойти до выхода. Они сидят ближе к двери, и перехватят его.
«Кажется, поиски техасской нефти придется отложить», — подумал он.
Гончар вытянул из кармана рубашки сигару и отрезал кончик складным ножом. Чиркнул спичкой, затянулся и выпустил облако дыма. После всех этих манипуляций открытый нож незаметно оказался в рукаве. На всякий случай. Он не знал, как здесь принято арестовывать. Однажды в Юте Гончар помогал местному шерифу задерживать беглого каторжника. Тому связали и руки, и ноги, да еще пропустили веревку вокруг шеи и привязали к щиколоткам, так что бедолага не мог и шелохнуться. Опутанного веревками, его закинули в фургон и отправили к месту судопроизводства, в Орегон. Позже Степан узнал, что парню все равно удалось выпутаться и сбежать, прихватив все, что было в фургоне. «Наверно, он припрятал нож в рукаве», — сказал тогда шериф из Юты. И Степан запомнил эти слова. Он старался запоминать все. На всякий случай.
Впрочем, пока он еще не был опутан веревками, и наручников на запястьях тоже пока не наблюдалось. Зато наблюдались неприятные перемены в окружающей обстановке. Трое пьяниц, сидевшие за стойкой бара, вдруг соскочили с высоких табуретов и, оглядываясь, побрели к выходу. Бармен зачем-то снял с верхней полки хрустальный кубок, приз за меткую стрельбу, и принялся протирать его тряпкой, а потом поставил не на старое место, а куда-то под кассу. В зеркале Степан видел, что распашная калитка салуна качается туда-сюда. Наконец, входная дверь гулко хлопнула, выпустив на улицу последнего посетителя. В салуне остались только Гончар и трое за угловым столом.
«Да, давненько в нашем городе не было слышно выстрелов», — подумал Степан, стараясь унять легкую дрожь в груди. Его всегда немного знобило перед схваткой.
Он подошел к стойке и бросил монету на блюдце для мелочи.
— Налей-ка мне еще пива, старина.
Бармен поставил перед ним полную кружку, боязливо скосив глаза.
