Хавандшиту, как удар томагавка:
– Татанка-Йотанка! Великий шаман дакота! Татанка-Йотанка!
Воины из отряда Красных Оленей тотчас, как по команде, хором подхватили клич своего вожака:
– Татанка-Йотанка! Великий шаман дакота! Татанка-Йотанка! Великий шаман дакота!
Четансапа продолжал петь своим сильным голосом:
– Татанка уже близко! Танцуй, Хавандшита, танцуй! Татанка уже близко! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Старый шаман, ошеломленный этим пением и теснившей его со всех сторон беснующейся людской массой, схватил свой жезл и продолжил танец, двигаясь все быстрее, и вскоре впал в исступление, в которое обычно приходил во время подобных обрядов.
– Татанка уже близко! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Всеобщее возбуждение передалось уже и старым воинам. Чотанка принес сигнальный барабан и принялся бить в него в такт словам:
– Татанка уже близко! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Воины и подростки начали ритмично топать ногами, как в продолжительных, многочасовых и даже многодневных культовых танцах.
– Татанка-Йотанка! Татанка-Йотанка! Татанка-Йотанка! Он уже на перекате, танцуй, Хавандшита, танцуй!
Рогатый Камень прислонился к столбу. Ожоги на руках и плечах он уже почти не чувствовал. Но дым, жар, множество голосов, слившихся в оглушительный рев, бой барабана, топанье десятков ног, пляшущий шаман оказали на его нервы и на его мозг губительное действие. Ему пригрезился торжественный погребальный обряд, в конце которого шаман разреза́л ему грудь жертвенным ножом и вырывал его сердце. Он видел, что должен умереть, но уже знал, что позорная смерть ему больше не грозит. Он не сам оградил себя от позора – это Сыновья и Дочери Большой Медведицы почти единодушно избавили его от стыда.
Шонка еще раз раздул костер, хотя уже давно сияло солнце.
– Татанка-Йотанка! Татанка-Йотанка уже близко! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Мужчины разделились на группы и образовали несколько хороводов. Один из них – в непосредственной близости от столба – возглавлял Четансапа, который неустанно пел:
– Татанка-Йотанка уже близко! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Молодые воины, танцуя, взяли в кольцо и костры. Теперь Шонка не мог подобраться к огню, и он постепенно догорел. Убийство было предотвращено.
Второй, более широкий круг возглавлял Чотанка. Дальше, за пределами двух кругов, танцевали подростки с поднятыми вверх ножами и пели:
– Татанка-Йотанка едет по перекату! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Чотанка продолжал бить в барабан.
Женщины тоже танцевали, образовав два круга на границе площади, – во главе с Унчидой и Уиноной. У женщин были свои культовые танцы, главный из которых назывался Танец Скальпов и служил для примирения духов убитых врагов. Сейчас они ритмично шагали по кругу и пели:
– Татанка-Йотанка уже близко! Танцуй, Хавандшита, танцуй!
Чотанка барабанил все более истово.
Около полудня Хавандшита упал наземь и остался неподвижно лежать, сжимая в руках жезл и нож. Никто не торопился его поднимать; все думали, что он во сне говорит с духами и надо ждать, когда духи сами его разбудят. Остальные танцующие начали сменять друг друга, как это было принято в таких случаях. Только Четансапа, Унчида и Уинона не желали прерывать танец ни на минуту.
Рогатый Камень стоял, прислонившись к столбу. Ноги его дрожали, плечи обмякли, взгляд стал стеклянным, но он не падал на землю.
Наконец снова наступил вечер.
Из прерии галопом прискакали три всадника. Взлетев на ближайший холм, они окинули взором стойбище. Снизу грянул хор:
– Татанка-Йотанка…
Один из всадников поднял руку и крикнул:
– Татанка-Йотанка пришел! Он пришел!
Четансапа увидел его первым и повторил его слова:
– Он пришел! Он пришел!
Танцующие замерли на месте. Потом разразились ликующими воплями – как во время успешно завершившегося Танца Бизонов, когда после многих часов на горизонте вдруг и в самом деле показывается стадо бизонов.
Хавандшита поднялся на ноги и обвел толпу мутным взглядом. Потом снова поднял нож и попытался пробиться к столбу, но ряды танцующих сомкнулись, и навстречу шаману снова грянул хор:
– Татанка-Йотанка! Татанка-Йотанка! Татанка-Йотанка!
Хавандшита покачнулся. Когда до него наконец дошел смысл происходящего, через реку уже переправлялась группа незнакомых воинов и вождей. За ними двигались вьючные лошади. Они тащили волокуши, груженные всем необходимым для установки большого вигвама. Среди всадников, сопровождавших вьючных лошадей, выделялся мужчина с орлиным пером на голове, величественный облик которого в сочетании с богатой одеждой говорил сам за себя.
Пение смолкло, ряды танцующих смешались. Великое событие наступило, духи услышали их заклинания. Татанка-Йотанка спешился и медленно подошел к Хавандшите.
– Там, где ты стоишь, я поставлю свой вигвам! – произнес он. – Стой на месте!
Хавандшита подчинился его приказу. Юноши, управлявшие вьючными лошадьми, отцепили волокуши, и через несколько минут Священный вигвам Татанки-Йотанки был установлен. Жерди скрестились над головой Хавандшиты, а натянутые полотнища скрыли его от глаз присутствующих.
Татанка-Йотанка подошел к позорному столбу. Два воина вылили Рогатому Камню на голову кожаное ведро холодной воды и напоили его. Он поднял голову и посмотрел верховному шаману в глаза. К ним подошли Четансапа и Старый Ворон.
– Я слышал, что вы пели, танцевали и ждали меня, – сказал Татанка-Йотанка. – Я приехал. Вы хорошо подумали, как поступить с Рогатым Камнем, сыном Маттотаупы?
– Мы хорошо подумали, – ответил Четансапа. – Сыновья Большой Медведицы хотят снова принять Рогатого Камня, сына Маттотаупы, в свои вигвамы. За три зимы и три лета он не убил ни одного дакота, зато за два лета от его руки умерли более ста золотоискателей. Рогатый Камень готов вместе с нами воевать с Длинными Ножами.
– Он признал свою вину и вину его отца Маттотаупы?
– Признал.
– Что говорит Хавандшита?
– Он вынес суровый приговор. Он решил, что сын предателя больше недостоин носить никакое другое имя и должен умереть позорной смертью. Мужчины должны оплевать его, а женщины, насмеявшись над ним, убить его. А когда мы стали обсуждать дела и поступки Рогатого Камня и признали в нем лучшего из Сыновей Большой Медведицы, Хавандшита хотел убить его жертвенным ножом.
– Хавандшита неверно истолковал волю духов. Я сегодня же ночью в своем вигваме научу его лучше понимать духов. Хау. Отведите Рогатого Камня в его вигвам. Когда солнце взойдет и зайдет второй раз, соберется совет старейшин. Я хочу послушать Сыновей Большой Медведицы и кое-что сказать им.
– Хау!
Татанка-Йотанка в сопровождении трех старых воинов с орлиными перьями на голове направился к себе.
Четансапа и Чапа Черная Кожа отвели Рогатого Камня в его родной вигвам.
Унчида и Уинона приготовили ему ложе. Рогатый Камень повалился на него, и друзья поспешили оставить его одного, потому что он совершенно обессилел, тридцать шесть часов простояв у столба, обжигаемый пламенем костров, задыхаясь от дыма.
Унчида напоила его водой и наложила на ожоги повязки с целебными травами. Он смотрел на нее и, встретившись с ней
